Он окончил авиационное училище всего за полгода до войны, но, когда я пришел в штурмовую дивизию, Мазуренко уже командовал полком, был Героем Советского Союза. Потом, через многие годы, мои служебные пути снова сошлись с путями Алексея Ефимовича - генерала и дважды Героя. Мы вместе служили в Военно-морской академии. Разумеется, и сейчас мы часто вспоминаем штурмовую дивизию, где впервые встретились, хотя наша совместная служба там была непродолжительной.
Ко времени войны профессия летчика стала уже массовой, не требовавшей каких-то особых, исключительных качеств, но о Мазуренко все-таки надо сказать, что он был летчиком, как говорится, "милостью божьей".
А впрочем, на "милость божью" этот рабочий парень, донецкий шахтер, не рассчитывал никогда. Он своими силами прокладывал путь в небо. Путь этот начался в аэроклубе города Шахты. Алексей Мазуренко стал одним из первых его слушателей. Уже после двадцати пяти учебных полетов Мазуренко начал летать самостоятельно и понял: вот что ему нужно более всего в жизни!
Алексей Ефимович подал заявление в летную школу. Его не приняли, - образования не хватало. Тогда он стал ждать призыва в армию. Как шахтера, его от военной службы освободили, но он все-таки упросил военкома. И главное, добился, чтобы послали в авиацию. Мазуренко попал в Ейское училище, где готовили морских летчиков.
С самолетами он освоился удивительно легко. Годовую программу полетов закончил за несколько месяцев, задолго до срока. Но с теоретическими занятиями было труднее. Им Мазуренко отдавал и время, освободившееся от полетов, и выходные дни, и вечера. Училище он окончил безукоризненно, имея в своем послужном списке много благодарностей и ни одного взыскания.
Его служба началась на Балтике, в полку, где тогда были такие летчики, как Герой Советского Союза Токарев и будущие Герои, уже хорошо известные в авиации люди - Преображенский, Челноков. Понадобилось не так много времени, чтобы Мазуренко стал летать с ними, что называется, на равных. Но это произошло уже во время войны.
Сначала Мазуренко летал на бомбардировщике. Товарищи обратили внимание не только на точность его бомбовых ударов, но и на особую манеру летчика вступать в сражение, навязывать бой противнику, на поразительное упорство в борьбе.
Однажды бомбардировщики наносили удар по крупному скоплению танков. Зенитный обстрел и атаки истребителей противника во время боевых вылетов - вещь обычная, иногда их меньше, иногда больше. Иногда бывает особенно жарко. Так было и в тот раз. Несколько "мессершмиттов" напали на самолет молодого летчика. Да и зенитная артиллерия била сильно. Все же Мазуренко весь свой боезапас сбросил на вражеские танки. Когда он вернулся на аэродром, в его самолете насчитали тридцать четыре пробоины.
Вскоре после этого Мазуренко участвовал в операции балтийских летчиков, которые во взаимодействии с другими силами флота наносили удар по вражеским кораблям. Тринадцать кораблей пошли тогда на дно.
Полк, в котором служил Мазуренко, получил новые самолеты "ИЛ-2". Алексей Ефимович быстро овладел и этой боевой машиной, стал штурмовиком. На "ильюшиных" он совершил 279 боевых вылетов, уничтожил лично более десятка самолетов противника, потопил около двадцати кораблей и транспортов; около трех десятков было потоплено в групповых налетах, когда уже трудно определить, кто именно нанес решающий удар.
В дни суровой борьбы за Ленинград Мазуренко штурмовал танковые колонны и живую силу врага на многих участках Ленинградского фронта. Зимой 1942 года во время боев у Волхова он в паре с летчиком Карбуковым за один вылет уничтожил шесть танков и до десятка автомашин, набитых пехотой.
Как-то после успешной штурмовки штаба гитлеровцев Мазуренко попал под особенно яростный огонь. Зенитчики, видно, хотели отомстить ему, раз уж им не удалось предотвратить разгром командного пункта. Самолет вдруг встряхнуло так сильно, что летчик едва удержал его в горизонтальном полете. В крыле он увидел четыре широких пробоины.
Человек большой физической силы, Алексей Ефимович с величайшим напряжением вел почти неуправляемую машину, он перетянул самолет через линию фронта и благополучно посадил на своей территории.
Мне пришлось читать один из первых наградных листов Мазуренко. Там говорилось, что в боях против немецких захватчиков на подступах к Ленинграду только за 96 боевых вылетов он лично и в группе уничтожил и повредил 42 немецких танка, 195 автомашин, 7 полевых орудий, 95 зенитных орудий, 18 бронемашин, 42 грузоповозки, более 20 железнодорожных вагонов, 14 цистерн с горючим и сверх того множество солдат и офицеров противника.
Приведу и некоторые выдержки из дневника Алексея Ефимовича за 1942 год. Делаю это, разумеется, с его разрешения.
"26 января. Тройкой самолетов, вместе с Героями Советского Союза Челноковым и Степаняном, штурмовали немецкие войска. Обстреляли до 40 автомашин. Возвращаясь, встретили немецкий бомбардировщик. Навязали ему бой. После первой же нашей атаки "Ю-88" загорелся и упал в расположении наших войск.
23 марта. В паре с лейтенантом Карбуковым штурмовали немецкие войска. Уничтожили 450 солдат и офицеров, 4 танка, 5 автомашин...
28 марта. В паре со старшим лейтенантом Карбуковым штурмовали скопления войск: уничтожили 100 немцев, 2 танка, 5 автомашин, 2 больших фургона и 4 повозки с грузами...
28 мая. В составе пятерки, ведомой Героем Советского Союза Карасевым, нанесли удар по кораблям противника. Наблюдали прямые попадания в транспорт. Потопили два катера...
29 мая. Шел ведущим. Потоплен один немецкий тральщик. Поврежден немецкий транспорт. Видели на нем сильный пожар...
30 мая. Шел ведущим. Наблюдали прямые попадания в два немецких транспорта. Сбили немецкий самолет...
24 июня. 2 часа 40 минут. В предрассветных сумерках вышли на удар по военным объектам порта Котка, где у немцев военно-морская база. Уничтожили немецкий корабль. На складах от наших взрывов полыхали два огромных очага пожара. Взрывы на железнодорожной станции. Немцев обстреляли из пушек и пулеметов..."
Он уже был капитаном и командиром звена, когда в июле 1942 года его направили на курсы усовершенствования. Там он узнал, что ему присвоено звание Героя Советского Союза.
После курсов Мазуренко назначили в инспекцию военно-воздушных сил Военно-Морского Флота. Он бывал и на Севере, и на Черном море, и на родной Балтике. Он должен был не только сам летать, но и прежде всего учить летать других, учить их бить врага. Даже во время инспектирования он участвовал в боевых вылетах. Так, на Севере Мазуренко провел показательные полеты и потопил два транспорта противника. Девять транспортов было потоплено совместно с группой молодых летчиков, которых он водил в бой.
В решающие дни снятия блокады Ленинграда Мазуренко был командиром своего родного полка. В машинах недостатка нет: когда ремонтируют поврежденный самолет, летчик не ждет, он летит на другом. Шли тяжелые воздушные бои. Алексею Ефимовичу было бы легче, если бы он мог всегда участвовать в них, но теперь на его ответственности полк - надо было готовить и учить молодежь. Многие ученики Мазуренко стали Героями Советского Союза.
Мазуренко получил немало наград, но никогда не кичился ими, не хвастал перед другими. Впрочем, один такой случай все же был. Расскажу, что я слышал об этом от него самого.
После награждения второй Золотой Звездой Алексей Ефимович получил отпуск и отправился в Кировоградскую область, на хутор, где он вырос. На станции Долинская сел на попутную подводу. Был Мазуренко в летной куртке без погон. Ни чина, ни звания не определишь - молодой военный. Вроде не солдат, но кто - не поймешь. Старик повозочный в пути затеял с ним беседу.
- Немца живого не приходилось видеть?
- Приходилось, - равнодушно ответил Алексей Ефимович.
- А ты что, вроде моряк?
- Да, моряк. Морской летчик.
- Летчик? - с недоверием переспросил старик. - Так что ж, может, приходилось немца и сбивать?
- Да, бывало.
- А награждать не наградили? - заинтересовался возница. Наверное, подумал: если не наградили - значит, врет парень, а наградили, так пусть покажет хоть какую-нибудь медаль.
- Немного было, - улыбнулся Алексей Ефимович.
Но "немного" старика, видимо, не интересовало. Вдруг он спросил:
- А Героя Советского Союза видел?
- Видел.
- Интересно бы на Звезду поглядеть, - мечтательно проговорил старик. - Говорят, золотая?
- А вот посмотри!..
Алексей Ефимович распахнул куртку, и старик увидел ордена, покрывавшие его грудь, и две Золотые Звезды. Что тут с ним творилось, словами не передать. Даже лошадь остановил. Все ахал, никак в себя прийти не мог.
Такие летчики, как Мазуренко, по справедливости считались золотым фондом не только дивизии, но и всего флота. Они прекрасно воевали и учили этому других. Благодаря им мы могли быстро вводить в строй молодежь, приводившую после ускоренной по военному времени учебы.
