В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Александр Олешко: Интервью Радиостанции `Эхо Москвы`. Передача: Попутчики Назад
Александр Олешко: Интервью Радиостанции `Эхо Москвы`. Передача: Попутчики
Ведущие: Дмитрий Борисов
Гости: Александр Олешко
Д.БОРИСОВ: 21:07 минут - это точное московское время. Радио "Эхо Москвы", программа "Попутчики". Меня зовут Дмитрий Борисов. Александр Плющев предпочел нашему поезду сегодня теплоход и уплыл в неизвестном мне направлении, известном, может быть, вам, но я вот не знаю, где он. Если вдруг знаете, передайте ему, что мы без Саши скучаем. Хотя - пусть отдыхает. Ладно, в прошлый раз меня не было, он вам здесь Depeche Mode презентовал без меня. Ну, хорошо ему было. Пусть теперь и мне побудет хорошо в одиночестве, но не совсем. Александр Олешко согласился составить компанию сегодня в моей поездке. Добрый вечер.

А.ОЛЕШКО: Добрый вечер. А куда мы едем, кстати?

Д.БОРИСОВ: Куда едем...

А.ОЛЕШКО: В светлое будущее?

Д.БОРИСОВ: Именно - в светлое будущее. Наши продюсеры просили не раскрывать эту тайну. Бывали случаи, когда мы прибываем на конечную станцию... мы одно время с Сашей рассказывали, куда мы едем, а нас там встречают. Представляешь? Люди уже с букетами, с пирогами, с хлебом-солью. А мы без грима.

А.ОЛЕШКО: Как это прекрасно, когда встречают! Иногда так хочется, чтобы тебя кто-то встретил, приезжаешь, а тебя никто не встречает. Вот это ужасно.

Д.БОРИСОВ: А иногда наоборот - хочется одиночества, чтобы никто не доставал, что-нибудь обсудить с самим собою. Вы можете к нам присоединяться - прямо в наш вагон присылать смс-сообщения на московский номер +7 985 970 4545, мобильный телефон, как всегда, с нами - можете туда присылать все свои реплики, вопросы и прочие пожелания Александру Олешко и не только. Кто такой Александр Олешко?

А.ОЛЕШКО: Действительно, кто же это такой?

Д.БОРИСОВ: Первый вопрос поступил на мобильный телефон: "Тот ли это, который Александр Андрюшко?" - спрашивает Елена. Между прочим, расскажу тебе большую тайну: в Останкино сейчас Андрюшко - это популярное твое прозвище.

А.ОЛЕШКО: Да?

Д.БОРИСОВ: Да, почему-то когда говоришь "Олешко" - "Это тот, который Андрюшко?"

А.ОЛЕШКО: Здорово.

Д.БОРИСОВ: Работа пародиста нелегка.

А.ОЛЕШКО: Слушайте, как меня смущает, что меня называют пародистом.

Д.БОРИСОВ: Ну а как называть? Шоу "Большая разница".

А.ОЛЕШКО: Нет, я очень люблю то, что я делаю, и в "Большой разнице" в том числе, но все-таки это не та территория, на которой я собираюсь проживать всю свою жизнь. Это такой островок, на которой я заглянул похулиганить. Все-таки я играю в серьезном любимом театре "Современник", я все-таки играю в кино. Это такой момент как бы заполнения той пустоты, которая произошла из-за отсутствия комедийных ролей в кино и вообще из-за отсутствия этих фильмов интересных. Поэтому я думаю - ну что же, не могу я ждать, заполняюсь я этой энергией, мне надо это отдать. Я ничего против не имею, но к пародистам у меня всегда отношение странное какое-то было. Я думаю - а чем тут гордиться? Любой студент второго курса театрального института при желании сделает любую пародию блестяще. В этом нет ничего выдающегося, поэтому когда все это оформляют каким-то достижением великим, я смущаюсь и думаю, что гораздо интереснее и круче, говоря современным языком, когда у человека есть его собственная фамилия и имя, и когда кто-то говорит - "Слушай, а как я вот это сделал и вот это спародировал", я думаю - а ты-то сам кто, ты-то что можешь? Поэтому это только часть моей жизни, но я очень рад, что кому-то нравится то, что я делаю.

Д.БОРИСОВ: У тебя до "Большой разницы" было шоу "Слава богу, ты пришел", на другом канале, которое тоже вполне себе юмористическое.

А.ОЛЕШКО: Ну да, это тоже по этой причине. И я вам могу даже рассказать, как это все было. Я сидел, мне было грустно, скучно, одиноко, и, вспомнив о том, что я знаком глазами с Александром Цекало и иногда здороваюсь с ним, я к нему пришел и сказал: "Саша, я скоро взорвусь от того, что во мне происходит внутри. Я так много видел, так много знаю - мне нужно это отдать". Он говорит: "А вот, мы делаем такую программу. Согласишься ли?" Я говорю: "С огромной радостью". И был год или полтора совершенно счастливого пребывания в компании прекрасных артистов, где мы импровизировали, получали такую настоящую, подлинную актерскую радость. Я, правда, за это получил еще и всевозможные упреки от некоторых коллег, которые мне сказали - это недостойно артиста, это вообще недостойно серьезного творческого человека. Но пускай это будет их мнением об этой работе. Когда я вижу людей, которые улыбаются, когда я могу вместе с кем-то произвести на свет что-то, что доставляет радость, большей награды я себе и не желаю.

Д.БОРИСОВ: Неужели "Большая разница" - это скорее такое ремесло, которое вынужденно приходится делать, заполняя паузу? И если есть возможность, то тут же в другом направлении...

А.ОЛЕШКО: Нет-нет, это не вынужденно. Меня же никто не заставляет. Я сам с огромной радостью еду на съемки. И вот сюда прискакал взмыленный в самом прямом смысле слова - мы снимаем очередной блок, и там есть очень интересные вещи. Ну просто очень интересные. Просто очень хочется быть бегуном на длинную дистанцию. Я понимаю, что этот проект когда-то должен закончиться, потому что ну нет такого количества, например, телевизионных программ, на которых бесконечно можно делать пародии. Поэтому здесь как раз конечная станция где-то уже маячит, и я ее даже где-то предвижу.

Д.БОРИСОВ: Но ведь не раз в неделю выходит программа.

А.ОЛЕШКО: Ну да.

Д.БОРИСОВ: Времени достаточно.

А.ОЛЕШКО: А то, что Андрюшко, мне это нравится. Потому что так получилось, что то меня называли после "Турецкого гамбита" несколько лет Яблоковым, как-то очень полюбился этот персонаж зрителям. Вот это так волнительно, когда зритель для себя выбирает даже не артиста, а то, что артист сделал, образ, и это входит в дома, в семьи. Потом через некоторое время меня стали все называть Смешуриком из-за известной программы тоже, из-за этих "Смешариков", и вот я Смешурик. Полтора года, куда я ни приеду, все мне кричат - "Аллигатор! Аллигатор!"

Д.БОРИСОВ: Сериал "Папины дочки".

А.ОЛЕШКО: Да, это ситком. Это разные вещи.

Д.БОРИСОВ: Многосерийный художественный фильм.

А.ОЛЕШКО: Я думаю - ну пожалуйста. А вот теперь - Андрюшко. Нет, это здорово.

Д.БОРИСОВ: А в глазах-то промелькнула ненависть, когда я сказал - "Это тот самый Андрюшко?" Было заметно, что - "блин, опять как-то называют! Нет, чтобы просто Сашей назвали..."

А.ОЛЕШКО: Ты знаешь, меня Сашей никто вообще практически никогда не называет.

Д.БОРИСОВ: Шурик?

А.ОЛЕШКО: Нет. У меня такая фамилия - очень многие думают, что это мое имя. И меня просто так ласкательно - Олежка, Олежка. Был одноклассник еще в городе Кишиневе. Проучившись три года со мной в одном классе - я это помню как сейчас, это не придуманная история, - он пришел в ужас, у него были квадратные глаза, он трясся: "Как тебя зовут?" Я говорю: "Что с тобой?" Его, кстати, звали Армен Петросян. "Арменчик, что с тобой?" Он говорит: "Как тебя зовут?" Я говорю: "Саша". Оказывается, он был назначен дежурным по классу и должен был в учебной части брать журнал, и вот он хотел посмотреть, кому какие оценки поставили, и увидел, что написано - Олешко, да еще и не Александр, а Алекс, потому что не вмещалось имя. Это для него была полная перезагрузка файлов, как теперь говорят. Он вообще не понял, кто это. Он говорит: "А я-то думал, что тебя зовут Олег".

Д.БОРИСОВ: А неужели все учителя тоже звали "Олешко"?

А.ОЛЕШКО: Олешко, всю жизнь. Ой, с этим есть замечательная история. Ее многие знают, но я с радостью могу рассказать тебе. Когда я снимался в фильме "Роковые яйца" с Олегом Янковским в одной сцене, я играл эпизод, у него главная роль, и вот мы сидим - я сижу с великим актером в гримерке, выстраивают на съемочной площадке массовку, и ассистентка режиссера в мегафон кричит: "Олешко Янковский, на площадку! Олешко Янковский, на площадку!" К ней подбегает директор фильма и говорит: "Ты сошла с ума! Как ты можешь? Что это за фамильярность? Что это за Олежка? Ты что, не знаешь, как его зовут?" Она говорит: "Знаю". "Так вот как его зовут?" Она говорит: "Саша". "Да какой Саша?" И тут вдруг она понимает нелепость ситуации, они смотрят друг на друга, начинают смеяться. Она назвала две фамилии двух актеров.

Д.БОРИСОВ: Ну да, а "о" на конце - это звательный падеж. Как в песне "Мамо" Анастасии Приходько.

А.ОЛЕШКО: Да. Кстати, а я вот рад, между прочим, что она будет представлять Россию. У нее замечательная песня. И когда говорят о том, что она никакая - я имею в виду не песню, а Анастасию Приходько... Да она прекрасная! Она очень мощная, самобытная, ни на кого не похожая, естественная. В ней нет ничего искусственного, в ней нет ничего того, что меня раздражает, когда люди на экране превращаются в неких роботов. Люди-образы, люди-проекты. Вот она не проект.

Д.БОРИСОВ: Ты знаешь, просто многие люди, которые смотрят, думают, что она так себя ведет только на сцене, а за пределами она меняется, за кулисами она другая. Так вот, мы с ней провели довольно много времени вместе на съемках шоу "Большие гонки"...

А.ОЛЕШКО: А когда ты был? Я там тоже был.

Д.БОРИСОВ: Это были, видимо, разные сезоны или просто разные съемочные дни.

А.ОЛЕШКО: Наверное. Я был на острове Рюиньон, рядом с Мадагаскаром.

Д.БОРИСОВ: Нет, это было давно. Мы были на Лазурном берегу, и там Настя, кстати, проявила себя абсолютно как хрупкая, такая вот... кажется, да, ее образ - такая, сама себя защитит, в горящую избу зайдет...

А.ОЛЕШКО: Она мне такой не кажется, наоборот.

Д.БОРИСОВ: Хрупкая, нежная, потерявшая сознание на каком-то элементарном конкурсе, испугавшись прыжка в воду. И так хотелось ее обнять, обогреть...

А.ОЛЕШКО: Если ты с ней будешь общаться и ты с ней знаком, я не знаю, знает ли она меня, неважно - просто скажи ей, что есть человек, который искренне ей желает удачи в ее творчестве, и неважно, победит она в этом конкурсе или не победит. Она победила уже многих именно своей непохожестью и тем, что она не такая, как все. Она не придумала, что она не такая, как все. Это большая разница - придумать себе "Вот я не такая". Нет. Она - "Я есмь", все! Она родилась такой. Господи, в ней столько силы творческой, столько энергии, в ней столько боли и радости. Я очень рад, что про нее все говорят.

Д.БОРИСОВ: Песня на украинском языке тебя не смущает как уроженца Кишинева?

А.ОЛЕШКО: Нет, не смущает. У меня Олешко - у меня папа родился в Херсоне. Вот еще одно доказательство тому, что, хотим мы того или не хотим, искусство не знает границ настоящее, и уж территории, прилегающие к России, которые являются постсоветским пространством... ну мы никуда от этого не уйдем. 70 лет нельзя вычеркнуть. Я не за то, чтобы все искусственно любили друг друга, но у тех людей, которые жили в Советском Союзе, есть дети, которые живут в разных странах, есть друзья, а у тех уже есть свои дети, и они все дружат. И вот ты тоже, может, поддержишь меня - на "Больших гонках" две команды, в кадре соревнующиеся друг с другом, Россия и Украина, за кадром, вне телекамер, были самые дружные друг с другом команды и проводили все свое свободное время.

Д.БОРИСОВ: В нашем сезоне "Больших гонок" был Казахстан, а не Украина, но, кстати, вполне то же самое происходило. Это так. Понятно, что территориальная близость никуда не денется. Украина - ближайший абсолютно сосед. Но текст смущает же людей, понимаешь...

А.ОЛЕШКО: Слушайте, да причем здесь, на каком языке она поет? Она поет про маму свою. Люди, опомнитесь уже наконец-то! Причем здесь, на каком языке она поет? Она поет о любви к матери. Она ж не поет о любви к банкомату или к обменнику валюты или к Дому Правительства. Она поет о любви к человеку, который жизнь подарил! Вот об этом никто почему-то не говорит. Все думают, на каком языке она поет. Да хоть на чукотском.

Д.БОРИСОВ: Кстати, был же в истории Евровидении случай, когда второе место в конкурсе заняли бельгийцы, как сейчас помню, это было, мне кажется, в Риге, когда "ТаТу" заняли третье, если я не путаю - тогда Бельгия обошла "ТаТу" с песней на придуманном языке. Вообще какая-то абракадабра. И никого не смущало.

А.ОЛЕШКО: Ну вот пожалуйста.

Д.БОРИСОВ: Ладно, отошли мы от твоей персоны.

А.ОЛЕШКО: Да пожалуйста, я рад. Я о талантливых людях, клянусь, готов разговаривать бесконечно. Потому что они меня к жизни пробуждают, они мне не дают упасть в какую-то пропасть. Я понимаю - нет, мир прекрасен, есть люди, которые что-то производят на свет, есть люди, в которых бьется сердце, в которых отзывается и боль, и радость. Они живут не только для того, чтобы утром встать, поесть, пойти на работу, вечером новости посмотреть, пиво выпить и заснуть сладко.

Д.БОРИСОВ: Новости смотреть надо.

А.ОЛЕШКО: Понятно. Я не к этому, я не к твоей профессии. Я тебе тоже могу признаться в зрительском уважении к тому, что ты делаешь на телевидении, потому что ты очень искрений человек в кадре, это очень важно.

Д.БОРИСОВ: Спасибо, все, на этом закрыли тему меня. Скажи, пожалуйста, как ты относишься к тому, что люди становятся известными? Ведь твой путь - это такой путь пробивания своими силами с какого-то девяносто лохматого года на канале "2х2", еще не анимационном, а который выходил на третьей кнопке, какая-то программа была с какими-то плюшевыми игрушками, я помню...

А.ОЛЕШКО: Ты помнишь это?

Д.БОРИСОВ: Да, просто сейчас, перед тем, как мы выехали, я посмотрел, нашел записи какие-то, есть замечательный сайт, где выложены старые телевизионные программы.

А.ОЛЕШКО: Да ладно? Этот кошмар есть?!

Д.БОРИСОВ: Там есть все. В интернете есть все. И это так интересно смотреть, как люди меняются, что собой представляли энное количество лет назад, а 93-94 год - это же уже срок. Вообще другой человек сейчас.

А.ОЛЕШКО: Это совершенно другой человек, это правда.

Д.БОРИСОВ: Вот ты пробивался, а некоторые вот пришли на "Фабрику звезд" - месяц в кадре прайм-тайма, и все - уже, считай... тяп-ляп. Не обидно с высоты своих лет?

А.ОЛЕШКО: Сейчас я бы поостерегся - "с высоты своих лет".

Д.БОРИСОВ: Лет хождения в популярности.

А.ОЛЕШКО: Стоп. Вот это очень важно. По поводу хождения в популярности. Вот все то, что происходит со мной, и то, что кто-то меня знает, и то, что кто-то говорит мне замечательные слова про то, что я делаю, это не есть... как бы это точно сказать, чтобы не соврать... мне это очень важно, мне это очень нужно. Но я этим занимался всегда с детства и сейчас продолжаю заниматься не для того, чтобы быть популярным, или не для того, чтобы зарабатывать этим деньги, а потому что я без этого жить не могу. Поэтому я не могу рассматривать этот путь, как ты говоришь, дорогой к популярности. Вот я делаю что-то, чтобы обязательно стать популярным.

Д.БОРИСОВ: Это воздух, которым ты дышишь.

А.ОЛЕШКО: Абсолютно точно. Конечно, когда я в детстве представлял себе, что вот, я артист, я думал - ну, если артист, то это, естественно, известный артист, это человек, которому аплодируют, которого все знают, без этого вообще быть не может. И я всегда стоял в первом ряду и песни пел про День Победы и понимал, что нет, я не могу быть восемнадцатым лебедем слева и тридцать четвертой бабочкой в гербарии. Но для того, чтобы сидеть сейчас на "Эхе Москвы", я побывал и бабочкой в гербарии, и наверняка окажусь этой бабочкой еще не раз. Это такая очень волнообразная история. Сегодня ты на коне, а завтра ты под конем. Я к этому спокойно отношусь. Я к этому себя приучил. Не это есть главное, понимаешь? Главное - это то, какое удовольствие и радость я получаю от того, чем я занимаюсь. Это сравнить ни с чем нельзя. "Фабрика звезд"... Ну как я к этому отношусь? Я к этому отношусь как к некоему телевизионному шоу, немного опасному для тех людей, которые внутри этого шоу существуют, потому что это такая иллюзия, с которой потом сложно будет жить, ее нужно будет для себя разрушать и видеть мир другими глазами. Мне после училища пришлось разрушать какие-то иллюзии, и достаточно долго.

Д.БОРИСОВ: После какого?

А.ОЛЕШКО: Щукинского. Потому что есть поговорка, она до сих пор существует, для всех студентов: на первом курсе ты - Народный артист Советского Союза, ты с таким ощущением живешь, на втором курсе ты - Народный артист России, уже скромнее, на третьем курсе ты - Заслуженный артист России, первая часть четвертого курса ты вообще никто, но по окончании ты думаешь, что ты это все вместе взятое, да еще и лауреат Государственной премии. И вот ты приходишь в театр, где тебе говорят - "Поднос пошел взял и вышел и сказал "Кушать подано"" - "Подождите, товарищи, как кушать подано, когда я сыграл 18 главных ролей в Щукинском училище и вообще?.." - "Нет, мой дорогой, все начинается заново". Вот когда все это начинается заново, ты к этому совершенно не готов. И вот я сейчас своим студентам все время говорю - "Держите голову в ведре со льдом".

Д.БОРИСОВ: Преподаешь?

А.ОЛЕШКО: Да. Я им вот про это рассказываю, про то, про что мне тогда не рассказывали. Держитесь, пожалуйста, тихо, скромно и понимайте, что это четыре года счастливые, когда вы можете найти себя, что-то узнать о себе, познать себя, услышать. Поэтому "Фабрика звезд" - это такая вещь, сложная.

Д.БОРИСОВ: В "Современнике" как тебе с Галиной Волчек работается? Сильная женщина.

А.ОЛЕШКО: Она сильная, она слабая, она сложная.

Д.БОРИСОВ: Это она тебе сказала взять поднос и выйти?

А.ОЛЕШКО: Между прочим, мне Галина Борисовна Волчек преподнесла такое количество сюрпризов: в первый год я сыграл, по-моему, сразу пять ролей и начал с такой высокой планки. Она сказала: "Есть тут у нас роль одна... Епиходов. Играл ее до тебя Константин Райкин, а после него Авангард Леонтьев. Вот пять дней на репетицию, на шестой ты играешь спектакль". Это были мучительные репетиции, она была очень недовольна, она мне объясняла какие-то вещи, а я ее не смог услышать правильно, и она сказала: "Ну все, наверное, тебе надо искать другой театр". Но потом я понял, что это был ее педагогический режиссерский ход. Она меня встречала в "Современнике" радушно, с распростертыми объятьями, и вдруг оказалось, что я бездарный. Она перенесла во время этих репетиционных дней на взаимоотношения Епиходова и Вареньки наши с ней взаимоотношения, и мне так было больно, что она меня вдруг не любит, что это удивительным образом мне помогло на сцене. То есть та боль, которую я вдруг испытал, это была та боль, которую должен был испытывать Епиходов.

Д.БОРИСОВ: А не захотелось просто хлопнуть дверью и уйти?

А.ОЛЕШКО: Послушай, это самое простое - хлопнуть дверью или опустить руки или сказать, что мир ужасен и все злые вокруг, и вообще - куда-то уехать на Гоа и сказать, что я теперь буду жить затворником. Захочется вернуться, а вернуться будет не к кому и не к чему. Вот что. Поэтому - нет, мне не хотелось, я сказал себе, что я обязательно это сделаю. И теперь я играю в этом театре уже 9-й сезон с легендами театра "Современник". И вообще это такая волшебная для меня история, и я очень признателен всем тем, кто меня там принял, и Галине Борисовне за то, что она мне дала не раз замечательную возможность себя проявить как артиста.

Д.БОРИСОВ: Александр Олешко в программе "Попутчики" на "Эхе Москвы". А коллеги не комментируют никак твою деятельность на ТВ?

А.ОЛЕШКО: Ну, они иронизируют. Перед спектаклем меня встречают словами - "А вот и медийное лицо".

Д.БОРИСОВ: Ну а как тебя не назвать медийным лицом, когда ты на всех каналах? На всех сразу. Я знаю всего несколько примеров еще, когда людям удавалось находится на всех возможных телеканалах, иногда в одно и то же время.

А.ОЛЕШКО: Ты знаешь, я не совсем в этом виноват, потому что, например, в программе "Слава богу, ты пришел" я не снимаюсь два с половиной года.

Д.БОРИСОВ: Но она идет.

А.ОЛЕШКО: А ее повторяют и повторяют, она все идет и идет. Ну что я могу поделать? История называется - они нас догоняют. Это когда ты снялся в каком-нибудь плохом фильме, не дай бог, и думаешь - ой, поскорей бы забыть этот позор, и вдруг он - бац! - и ты вечером себе видишь и думаешь: какой ужас! Только не это. Ну что, это работа такая. Понимаешь... я на всех каналах...

Д.БОРИСОВ: На всех. Даже на канале "Культура" - шоу "Большие". Кстати, много вопросов, почему закрыли, что случилось.

А.ОЛЕШКО: Дорогие друзья, закрыли по причине того, что я отказался продолжать вести эту программу, потому что считаю, что это был не совсем мой проект. Мне кажется, у меня на лбу было написано: "Отпустите меня, пожалуйста, домой, не могу я здесь стоять с умным лицом". Ну правда, не моя это история. Мне там не хватало пространства для того, чтобы развернуться. Это просто другой жанр. И я понял, что я не имею права стоять не на своем месте, я должен был его освободить для человека, который для этого создан. Я все-таки создан для других вещей. Но вот как-то они посчитали, что нету другого человека, взяли и закрыли. Мне, кстати, очень нравилось, как вел эту программу Петр Мансилья-Круз, и у меня есть чувство вины перед ним, хотя с другой стороны, я ни в чем не виноват, потому что мне говорили, что мы будем с ним вести ее параллельно. Но как-то так получилось.

Д.БОРИСОВ: Да, и замена прошла как-то незаметно. Я тоже как-то смотрел, что вроде был Петя, а потом - бац - в какой-то момент ты. И еще и на "Культуре" тоже. После этого удивляешься, что тебя называют медийным лицом.

А.ОЛЕШКО: Я показал то, что я культурный человек.

Д.БОРИСОВ: А теперь еще и поешь.

А.ОЛЕШКО: Пою я. Вообще, я петь-то особо не умею, но очень люблю это дело. У меня душа поет.

Д.БОРИСОВ: А создатели программы "Две звезды" послушали тебя в караоке и решили позвать?

А.ОЛЕШКО: Нет, я в караоке, кстати, не пою. Я люблю всякие застольные песни интересные или детские или пенсии периода 60-70-х годов или мюзиклы. Все-таки я в театре пою. Но вот так вот мы бросились в партнерстве с Викой Дайнека совершенно авантюрно в эту пучину, и мы совершенно с ней разные, и в этом есть и прелесть, и страх какой-то. Я посмотрел в воскресенье себя по телевизору, как я с ней пою. Я увидел такого испуганного несчастного человека, который пытается что-то сделать. Это было, конечно, смешно. Но я могу сказать тем, кто будет смотреть эту программу, я приготовил несколько сюрпризов, и вам будет интересно и весело. Это так. Ну так, чтобы интрига какая-то была.

Д.БОРИСОВ: А кто песни выбирает?

А.ОЛЕШКО: Песни мы выбираем вместе с Викой. Мы сидим просто, наговариваем, что мне нравится, что ей нравится. Ни в коем случае никакого насилия, и если мы какую-то точку пересечения находим, говорим - давай это. Вот так.

Д.БОРИСОВ: Я прочитал в твоем дневнике - ты там большими буквами пишешь, что ты не певец и не претендуешь и что музыка на самом деле переворачивает все, и те, кто этого не понимает, в общем, идут мимо...

А.ОЛЕШКО: Это правда.

Д.БОРИСОВ: Смысл записи примерно в этом. Почему комментарии там закрыты? Почему нельзя прокомментировать твой дневник? Причем ты регулярно пишешь, я так понимаю.

А.ОЛЕШКО: Нерегулярно. Я лентяйничаю, ленюсь.

Д.БОРИСОВ: Ну я зашел сейчас, увидел запись от 10 марта, что означает хотя бы недавнее обновление.

А.ОЛЕШКО: Мне приятно, что ты побывал на моем сайте. Я его срочно должен переделать. Потому что мне кажется, сайт устаревший и какой-то детский и несовременный, вообще такой какой-то не совсем. Его надо переделать полностью. Он не соответствует тому человеку, который уже сейчас есть. Но он во всяком случае искренний.

Д.БОРИСОВ: Все ж знают, что сайты актеров, артистов делают же не они сами ручками. И очень часто даже у...

А.ОЛЕШКО: Подожди. Этот сайт придумывал я сам, я даже его рисовал. Но просто технически его воплощал не я.

Д.БОРИСОВ: Да?

А.ОЛЕШКО: Да, конечно. Это я придумывал. Но я хочу другой. Я просто не знал технически, что это можно как-то комментировать. Я это сделаю, наверное.

Д.БОРИСОВ: Конечно, можно. Тем более, есть масса всевозможных открытых платформ, на которых люди обычно ведут дневники.

А.ОЛЕШКО: Платформы, блоги - я ничего в этом не понимаю.

Д.БОРИСОВ: Есть же всякие Живые Журналы, не говоря уже о прочих. Надеюсь, наши слушатели понимают.

А.ОЛЕШКО: Я знаю, мне тоже все время говорят про Живые Журналы, говорят - а почему ты не заведешь ЖЖ?

Д.БОРИСОВ: Тем более, если есть силы писать... у некоторых-то нет. А у тебя вполне себе большой пост, на целый А4 почти.

А.ОЛЕШКО: Ну, не знаю, хватит ли мне на это энергии...

Д.БОРИСОВ: Судя по большим буквам, смайликам и знакам вопросов, так и прет, что-то хочется донести.

(звонит мобильный телефон)

А.ОЛЕШКО: Я не выключил телефон.

Д.БОРИСОВ: Можно поговорить даже.

А.ОЛЕШКО: Да ладно? В эфире?

Д.БОРИСОВ: Конечно. А я пока порассказываю нашим слушателям много полезной информации. Александр Олешко в программе "Попутчики". Так мы заговорились с Сашей, что я что-то про наш мобильный телефон забыл. +7 985 970 4545. Смс-сообщения туда можете свои кидать.

А.ОЛЕШКО: Это я утром просто завтра веду для детей один благотворительный концерт, мне про это напоминали сейчас.

Д.БОРИСОВ: Хорошо, что напоминают не за час. Вот Антон из Тулы пишет тебе: "Саша, ценим вашу честность".

А.ОЛЕШКО: Ой, спасибо.

Д.БОРИСОВ: Масса поклонников, причем маленьких. "Мы с сыном 8 лет Сашины поклонники - обаяние и талант не скроешь. Удачи, успехов", - Лена пишет, сына зовут Юра.

А.ОЛЕШКО: Ну вот. Да это ж самое прекрасное в мире детства. А знаешь, что я могу тебе сказать? Ведь детей не обманешь, и они чувствуют, что я не придумываю себя. Вот я себя не придумал. Так же, как и Настя Приходько.

Д.БОРИСОВ: Не придумал. Но ты ж не сам в роли себя там, где тебя видят дети. Смешурик, может быть, ты сам, а вот тот же олигарх Аллигаторов в ситкоме "Папины дочки"... Они же верят, что ты тот самый!

А.ОЛЕШКО: Послушай, это вообще очень интересная история, когда артист собой насыщает иногда не очень хорошо прописанный образ или персонаж.

Д.БОРИСОВ: Как дипломатично сейчас было сказано!

А.ОЛЕШКО: А я вообще дипломат.

Д.БОРИСОВ: В адрес тех людей, которые поняли, в чей.

А.ОЛЕШКО: Знаешь, как мне было интересно смотреть тот ужасающий бесконечный сериал под названием "Мы вам газ отключили, а вы нам деньги не заплатили". Мне он был интересен еще с точки зрения всевозможной терминологии. Я потом даже, кстати, в своем дневнике писал о том, как говорят - "Мы выполним свои обязательства в полном объеме". Я пришел к студентам на следующее утро и сказал: "Все те обещания, которые я вам дал, я выполню в полном объеме, но и вы должны к концу учебного года..." Я думаю - господи, что я говорю...

Д.БОРИСОВ: Наверняка есть люди, которые пишут синопсис сначала, потом есть диалогисты, которые прорабатывают это все.

А.ОЛЕШКО: Ну да. О, смотри-ка!

Д.БОРИСОВ: Смс-сообщения, да еще и на телефон Саши.

А.ОЛЕШКО: Мне прислали: "Ай-яй-яй! Телефон в эфире нужно выключать".

Д.БОРИСОВ: Да ладно, когда в поезде едешь, можно ничего и не выключать. Зачем?

А.ОЛЕШКО: Это одна из моих лучших подруг прислала, Олечка. Олечка, как я рад, что ты меня слушаешь. Я, видишь, в поезде еду.

Д.БОРИСОВ: Тут от имени Анастасии Приходько приходят смс.

А.ОЛЕШКО: Да ладно, правда?

Д.БОРИСОВ: Не факт, что аутентичные. Просто - "Спасибо большое, Саша".

А.ОЛЕШКО: Пожалуйста. Вообще - как здорово, что люди говорят спасибо. Дело даже не во мне. Люди разучились говорить слова - здравствуйте, спасибо. Представляешь? Ведь "здравствуй те" говорят - "здрасьте". Что такое здрасьте, это вообще непонятно, а "здравствуйте" - это значит, ты человеку желаешь здоровья, а значит, и себе в том числе. Представляешь, если бы люди почаще говорили - "Здравствуйте!", у нас было бы общество более здоровым.

Д.БОРИСОВ: Но ты просто, видимо, бываешь в тех местах, где все спешат, как бы скорее снять подводку, записать номер, разойтись быстрее дальше на другой проект. Ты бываешь в городе - так вот без машины, пешком, в народе?

А.ОЛЕШКО: Бываю иногда.

Д.БОРИСОВ: Вдруг - ты там не бываешь, а люди говорят "здравствуйте", "добрый вечер", когда встречаются в подъезде, незнакомые люди.

А.ОЛЕШКО: О, ну не знаю, где этот подъезд. Я бы хотел там оказаться, позовите меня.

Д.БОРИСОВ: В моем подъезде, на удивление, все говорят "Здравствуйте" и "добрый вечер".

А.ОЛЕШКО: Да? А в моем подъезде я на собственные деньги сделал ремонт на своей площадке, внизу, покрасил все...

Д.БОРИСОВ: Олигарх.

А.ОЛЕШКО: Да нет, олигарх я только в кино. И думаю - серые стены, так это все ужасно. Покрасил все в бежевые красивые цвета, уехал на гастроли, приезжаю через две недели - взяли, перекрасили все обратно в серый цвет, сказали - "Знаете что, у нас по документам написано, что подъезд должен быть серого цвета".

Д.БОРИСОВ: Это в ЖЭКе сказали?

А.ОЛЕШКО: Нет, соседи. Я думаю - странные какие-то люди, честное слово. Ну ладно, что делать...

Д.БОРИСОВ: Не знаю, как-то...

А.ОЛЕШКО: Да я опять перекрасил. Мне пришел вопрос на мой телефон.

Д.БОРИСОВ: Давай отвечай.

А.ОЛЕШКО: Мне пишет Катя Новокрещеных, это замечательный, талантливый, грандиозной души и сердца человек. Я сыграл в кино продюсера и думаю - так-так, мне нужен прототип. И не было фамилии у этого продюсера, и я этого продюсера назвал фамилией Кати - сыграл продюсера Новокрещеных, потому что она очень подходила к этому образу. В кино я, Катя, сниматься успеваю.

Д.БОРИСОВ: А как вообще выбираешь проекты? Соглашаешься на те, куда зовут? Куча же было многосерийных художественных...

А.ОЛЕШКО: Это я отказываюсь.

Д.БОРИСОВ: "Остановка по требованию".

А.ОЛЕШКО: А, это было не очень много, это было 8 серий. И потом - это был Джаник Файзиев.

Д.БОРИСОВ: Это было безумно качественное, конечно, нечто.

А.ОЛЕШКО: Да? Ну после этого меня поженили с Машей Ароновой. Вот, кстати, еще одна история про то, как уходит это в народ. И таксисты все передавали привет моей жене. Раньше я говорил - "Да нет, это мы..." Через год я уже от этого так устал, стал говорить - "Да, хорошо, я ей передам, и дети тоже на меня похожи".

Д.БОРИСОВ: Люди привыкли просто, что медийные лица очень часто и на экране и в жизни в итоге якобы или на самом деле оказываются...

А.ОЛЕШКО: Ну да, они отождествляют актеров с персонажами, которых видят на экране.

Д.БОРИСОВ: Ты сейчас много занят в театре?

А.ОЛЕШКО: Да нет, меня уволили их театра Вахтангова, и я остался играть спектакли только в театре "Современник".

Д.БОРИСОВ: Прям уволили?

А.ОЛЕШКО: Это замечательная история, когда я 4 года играл в своем любимом музыкальном спектакле. Приезжаю, отыгрываю спектакль в прямом смысле слова, в любви, в цветах сижу в гримерке, приходит режиссер и говорит: "Это, Саша, извините, был ваш последний спектакль". Ну, я сказал о том, что я готов играть бесплатно, и вообще - почему? Мне не объяснили, почему, ни директор, ни главный режиссер. Ну, в общем, бог с ними. Я все думал, что это кризис. Оказалось, что это не кризис.

Д.БОРИСОВ: То есть это было недавно?

А.ОЛЕШКО: Это было в августе, да. Это я еще переживаю. Эта рана у меня еще не затянулась. Ну ладно, ну что делать...

Д.БОРИСОВ: Обиды нету? Или все-таки есть, распирает?

А.ОЛЕШКО: Знаешь, есть такая замечательная фраза: когда меня обижают, я не обижаюсь, потому что у тех, кто меня обижает, начинается очень длинный и сложный разговор с богом. Зачем же я буду на себя брать миссию вершителя? Они там сами разберутся.

Д.БОРИСОВ: Очень мне понравилось - читал я тут одно твое интервью, - как ты говорил о премии "Чайка", когда тебя номинировали и когда ты сидел и ждал, назовут или не назовут, что ты в уме репетировал, что скажешь, если вдруг да. Тебе, кстати, дали же ее за "Вишневый сад"?

А.ОЛЕШКО: Нет, мне как раз дали ее за тот спектакль, из которого меня выгнали. Это был спектакль "Мадмуазель Нитуш". Ты знаешь, я думаю, это все враки, когда актеры говорят о том, что - ой, это так неожиданно, мы не знаем, что говорить. Я думаю, что если человека номинируют, он, хочешь не хочешь, думает о том, что он скажет или не скажет. Потому что это момент какого-то признания, это момент, когда тебя увидели, когда ты остался не без внимания, а твой труд оценили тем или иным образом. И это всегда приятно. Но это не самоцель - работать для того, чтобы собирать на полке статуэтки, медали. Хочешь, про медали тебе расскажу? Не то чтобы это обида, но просто для меня это странно, потому что получается, что в моем лице унизили тех людей, которые что-то хотят сделать. Вот, например, это наверное не очень хорошо, так про себя говорить, но я объясню, почему я это говорю. Тут недавно меня наградили медалью "Талант и призвание" в компании Терешковой и Гречко и еще нескольких художников. И вот звонят мне из одного журнала - не будем делать им рекламу, - говорят: "У вас есть какой-нибудь информационный повод?" Я говорю: "Ну вот, медалью меня наградили". "Ой, да? Ну ладно, сейчас мы посоветуемся".

Д.БОРИСОВ: Подход уже хороший.

А.ОЛЕШКО: Да. Потом они перезванивают и говорят: "Да нет, мы посидели на редколлегии. Нет, для нас это не новость. А что-нибудь еще у вас есть?" Я говорю: "Ну, наверное, если бы я вам сказал, что у меня украли трусы или что-то такое, для вас это была бы новость вне времени". Это сразу бы в интернете появилось. А то, что молодые люди что-то делают, и их еще при этом видят и говорят им даже таким образом "спасибо, что вы это делаете", это не новость. Вот мне это как-то непонятно. Я говорю - это не с точки зрения того, что - "ах, вот вы какие!" Ну, неправильный подход.

Д.БОРИСОВ: Ну это подход - когда ты делаешь что-то хорошо, так и должно быть, а когда ты делаешь что-то плохо, вот тогда надо зацепиться и обратить на это всеобщее внимание.

А.ОЛЕШКО: Ну да бог с ним.

Д.БОРИСОВ: Александр Олешко. А вот если тебе такой вопрос задать, его задают очень часто людям, которые связаны с телевидением, мне даже интересно твое мнение: вот смотря на наши все телеканалы со стороны, у тебя бывает ощущение какого-то стыда?

А.ОЛЕШКО: Без сомнения, конечно. Я вообще считаю, что телевидение - это оружие массового поражения, и у телевидения есть замечательный шанс и все возможности для того, чтобы сделать этот мир прекрасней, чтобы людей образовать или образовывать, сделать их красивее, тоньше, умнее, спокойнее. Но, видно...

Д.БОРИСОВ: А если люди сами не хотят становиться тоньше, красивее, умнее, образованнее?

А.ОЛЕШКО: Ну, слушай, если их заставляют смотреть всякую чушь, то, значит, их могут привлечь и в сторону света, добра, образования. Знаешь, как про телевидение говорят? Если каждый день показывать кулинарную книгу, то и она станет популярной.

Д.БОРИСОВ: Говорят про другое обычно, да. Это Владимир Владимирович Познер сказал (не хочу приписывать, если вдруг не он) как-то про то, что можно показывать заднюю часть коня, и она тоже станет популярной.

А.ОЛЕШКО: Да-да. Возвращаясь к вопросу об ироничном отношении коллег к тому, что я делаю на телевидении, и ко мне в этом свете - за то, что делаю я, мне не стыдно. Я, что называется, фильтрую предложения. Я стараюсь свое актерское, профессиональное и человеческое достоинство не уронить, не продать. Я про это как-то не забываю. То есть во мне живет тот цензор, тот саморежиссер, тот продюсер...

Д.БОРИСОВ: Столько людей сразу.

А.ОЛЕШКО: Ну да, который мне покоя не дает. Но благодаря этому, наверное, мы получаем те хорошие сообщения, которые ты сейчас читаешь.

Д.БОРИСОВ: Но есть и не очень.

А.ОЛЕШКО: Кстати, давай почитаем те, которые не очень. Это самое интересное. А что мы будем так сладко про это рассказывать?

Д.БОРИСОВ: А не очень, кстати, дорогие друзья, +7 985 970 4545, давайте-ка и не очень. А то тут прямо если подряд почитать: "Я вас вспомнил - у вас роль разведчика!"

А.ОЛЕШКО: О да, ужас.

Д.БОРИСОВ: Почему ужас?

А.ОЛЕШКО: Ну там меня озвучили как-то странным образом. Все, что я делал в этом фильме, за это мне не стыдно, но за то, что я увидел... это было, честно говоря, странно. Ну, это был фильм - 2-3 недели назад его показывали к юбилею нашего прославленного разведчика Алексея Ботяна. Это тот самый человек, которого рассекретили три года назад, и он является прототипом майора Вихрь. И вот я его сыграл в кино и проинтервьюировал его, и вот на основе его жизни...

Д.БОРИСОВ: Тебе было обидно, что переозвучили?

А.ОЛЕШКО: Да не обидно!

Д.БОРИСОВ: А тебя предупреждали, кстати?

А.ОЛЕШКО: Нет, меня не предупреждали. Это было просто неправильно. Продюсеры фильма посчитали, что нужно, чтобы он разговаривал таким пластмассовым кондовым нечеловеческим голосом какого-то робота. Ну если бы так разведчики работали, то их стреляли бы каждый вечер.

Д.БОРИСОВ: "Александр, здравствуйте, - пишет Айрат, - в "Папиных дочках" вы самый обаятельный олигарх. Это политический заказ?"

А.ОЛЕШКО: Никакого политического заказа.

Д.БОРИСОВ: "Или ваша попытка изменить общественное мнение?"

А.ОЛЕШКО: Айрат, дорогой, я не играю там профессию, если вы заметили. Я играю человека, который меняется у вас на глазах и который очень даже страдает от той ответственности и тех денег, если хотите, и тех изменений, которые с ним произошли. Но когда он видит Пуговку, он плачет. Он ее обнимает, он ее целует, и она в том числе тоже. И с женой у олигарха непростые, не дежурные взаимоотношения, а очень даже человеческие. Поэтому там есть нотка. Я этого персонажа насытил качествами совершенно прекрасными.

Д.БОРИСОВ: "Вы правда такой наивный человек?" - спрашивает неподписавшийся человек. - Или делаете вид?" Про доброе, светлое, вечное.

А.ОЛЕШКО: О, это не наивность совершенно. Я в это верю и не считаю это никакой наивностью, и если кто-то не верит в доброе и светлое, я очень сожалею, что, быть может, в вас нет этого ощущения и вы утратили веру. Утратить веру - это самое печальное, что может быть. Я вообще верующий человек, и это может быть отдельным нашим разговором. Я не знаю, в каком контексте спросили меня про наивность, поэтому сложно ответить на этот вопрос. В чем-то я наивный, это правда...

Д.БОРИСОВ: Ну ты говоришь, что телевидение должно образовывать людей, делать их лучше.

А.ОЛЕШКО: Ну а что, это не так? ну, я думаю, что я уже ответил на этот вопрос.

Д.БОРИСОВ: Мне пишут: "Это сказал не Познер, а Макаревич". Про лошадь. Ну может быть, да. Я тут не претендую на первоисточник. Кстати, о церкви. Правда, что бабушка хотела, чтобы ты стал священником?

А.ОЛЕШКО: Да. Бабушка хотела, чтобы я стал священником. Она меня повела в церковь, когда мне было лет пять. Первое, что я сделал, когда пришел домой... я это сейчас понимаю - наверное, я это рассматривал как некое шоу, какие-то потрясающие рясы, попы, камни, иконы, и первое, что я сделал, это я у бабушки взял брошку, вырезал из твердой клеенки крест, в ванной сорвал цепочку, на которой была пробка, пробку оторвал, прикрепил на цепочку этот клеенчатый крест, в центр прикрепил брошку и ходил по квартире, как будто я такой вот священник, поп. И бабушка сказала - "Все, будешь в церкви работать". Ну вот я проповедую какие-то светлые истины теперь через другую профессию.

Д.БОРИСОВ: Когда ты уехал в Москву, тебе было 14 лет, ты поступил в цирковое училище?

А.ОЛЕШКО: Да, я сейчас там тоже преподаю.

Д.БОРИСОВ: Скажи мне, я вот никогда не сталкивался с людьми, которые закончили цирковое училище...

А.ОЛЕШКО: Вот здравствуй, это я.

Д.БОРИСОВ: Здравствуй. А там учат - понятно, что там всякое актерское мастерство, это наверняка, но трюки, это вот...

А.ОЛЕШКО: Да, я это все умел раньше. Но у меня психологический страх, поэтому я прекратил это делать, потому что я видел, как на моих глазах разбился один мальчик, и у меня после этого заклинило, и я ничего этого делать не могу. Но очень часто и в театре и в кино какие-то трюки я делаю. А по поводу того, что... Подожди, ты интервьюировал когда-нибудь Хазанова, Шифрина Камбурову? Эти все люди закончили эстрадно-цирковое училище.

Д.БОРИСОВ: Ой, Камбурова - фантастический человек.

А.ОЛЕШКО: Ну вот видишь. А ты говоришь.

Д.БОРИСОВ: Интервьюировал, общался в жизни.

А.ОЛЕШКО: Вот. Олег Попов закончил, ну что ты, лучшие люди страны.

Д.БОРИСОВ: А у тебя страх только перед циркачеством или экстремальные виды спорта, какие-нибудь горные лыжи?

А.ОЛЕШКО: Экстремальные виды спорта тоже, да. Когда на Первом канале был проект "Властелин горы", это некое подобие "Больших гонок", только в зимнем варианте, я в Москве сказал - "Нет, ребят, я не поеду, я не умею этого делать". И мне Ольга Слуцкер, традиционный капитан наших команд, сказала: "Ну что ты, тебя в саночки посадят и будут катать. Это будет так смешно. Ты такой обаятельный". Я говорю: "Ну ладно, в саночках поеду". Первое, что она мне сказала, когда мы прилетели во французские Альпы, это: "Вот гора, 120 метров. Ты спускаешься с этой горы на лыжах, без палок. Какие лыжи, товарищи? Я вырос в Кишиневе, когда в новогоднюю ночь на улице зеленая трава. Но я встал на эти лыжи, понял, что могу сломать ноги, поэтому я присел на пятую точку, проехался с этой горы на пятой точке. Всем было очень весело. И сказали: "Вот это мы возьмем в эфир". Ну и отлично. Я боюсь всего этого. Я боюсь как-то пораниться.

Д.БОРИСОВ: А что преподаешь-то в цирковом училище?

А.ОЛЕШКО: Мастерство актера. И в Щукинском училище.

Д.БОРИСОВ: То есть и на это хватает времени? Плюс ко всей занятости.

А.ОЛЕШКО: Да. Но это очень интересно. Очень! Знаешь, между прочим, это только в нашей стране есть такое: ты закончил училище, и все, ты уже все можешь. Ну нет, это профессия с бесконечными вопросами, и нет такого момента что бац и все, ты стал артистом на всю жизнь и все понимаешь. Я видел, как тряслась уже народная-перенародная, со всеми регалиями и бесконечной любовью народной Инна Чурикова перед входом на съемочную площадку и говорила: "Господи, за что мне это?" Что говорить обо мне, начинающем человеке? Я только начинаю. Западные актеры каждые три года ездят на всевозможные стажировки, кастинги, тренинги. Поэтому это для меня тоже как тренинг - что-то вспоминая и объясняя ребятам, я вспоминаю для себя.

Д.БОРИСОВ: Ой, Новый Арбат нам уже всячески посылает сигналы, что пора закругляться. Александр Олешко в программе "Попутчики". Спасибо, что согласился проехаться, несмотря на загруженный график.

А.ОЛЕШКО: Спасибо.

Д.БОРИСОВ: Если будет желание и силы, ждем снова всегда.

А.ОЛЕШКО: С удовольствием. Очень было приятно поговорить и проехаться на ночь глядя.

Д.БОРИСОВ: Следующим субботним вечером после девяти на "Эхе" будьте тоже с нами. Пока.


14.03.2009

echo.msk.ru

Док. 576043
Перв. публик.: 14.03.09
Последн. ред.: 23.07.09
Число обращений: 0

  • Олешко Александр Владимирович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``