10 февраля отмечает свой юбилей известный российский ученый-физиолог академик Людмила Иванова, руководитель лаборатории физиологической генетики Института цитологии и генетики СО РАН, декан медицинского факультета Новосибирского госуниверситета. С ней беседует корреспондент "НВС".
"Есть женщины в русских селеньях..." - это о таких, как Людмила Николаевна Иванова. Удивительный она человек. Знающие академика люди могут многое порассказать о замечательных свойствах характера этой красивой и талантливой женщины, ее умении поставить перед собой цель и добиваться осуществления.
- Людмила Николаевна, много ли было в вашей жизни ситуаций, когда приходилось идти наперекор обстоятельствам - к успеху?
- Жизнь моя складывалась в общем довольно благополучно. Может быть, действительно, потому, что с ранних лет старалась добиваться положительных результатов в любой из областей, которыми занималась. В школе училась гладко, хотя трудности были всякие - шла война. Не очень ладилось поначалу с химией - никак не могла себе представить пространственное расположение молекул, механизм их взаимодействия. Мне подсказали, в чем моя главная ошибка. Я взглянула на химию под другим углом зрения, попыталась вникнуть в красоту окружающего мира, особенно мира органического. И все стало на свои места.
- Химия превратилась в любимый предмет?
- Больше всего любила физику - это был мой конек. Нравилось решать самые сложные задачи. Как-то целый день, с утра до позднего вечера, не могла одолеть одну - вот уж помучилась! Озарение пришло только во сне!
Физике и собиралась посвятить жизнь. Школу закончила с единственной четверкой, золотую медаль не получила из-за нелепой ошибки в экзаменационном сочинении, изложенном на шестнадцати страницах.
Но подходящего вуза поблизости не было, а ехать далеко - побоялась (шли послевоенные годы, а я была "домашней"). Под определенным влиянием родителей пошла в медицинский институт - считала, что там могу реализовать свое увлечение физикой.
- Но оказалось, что это именно то, что вам нужно?
- Училась с удовольствием. Но если бы перенестись в дни нынешние, то непременно пошла бы на медицинский факультет НГУ. Именно здесь студенты получают самые прогрессивные знания - изучают и биологию, и много физики, и много химии. У них такой хороший базис, что потом они могут реализовать себя где угодно - и как исследователи, и как врачи.
В медицинском институте я увлеклась физиологией, В аспирантуре моим руководителем был крупнейший ученый, А. Гинецинский,на короткий период оказавшийся в Новосибирске в результате так называемой Павловской сессии 1950 г.
- Случалось ли преодолевать трудности в этот период?
- Разумеется, но все были связаны в основном с экспериментами или с их трактовкой. Когда начинаешь опыт,никогда не знаешь во что он выльется и сколько продлится. Вот, скажем, утром начинаешь, а заканчиваешь - в 11-12 ночи. Страшно огорчаешься, когда тебя постигает неудача. Во время учебы в аспирантуре я провела серию работ по лимфооттоку от почки. Целый год, оставив все остальное, почти каждый день вела эксперименты. Результат - всего семь удачных опытов.
- Вы многие годы занимаетесь одной проблемой?
- Что вы! Я несколько раз меняла направления! После мединститута ушла в университет, потом в Институте автоматики и электрометрии занималась бионикой. Приходилось вникать в тонкости новой науки, погружаться в совершенно незнакомую область.
Через три-четыре года - снова поворот судьбы: область исследования - экологическая физиология: лаборатория переведена в Институт физиологии, руководимый А. Слонимом. Работа была интереснейшая: экспедиции в северные районы, в пустыню Каракум, в Ашхабад. Исследовали особенности водноэлектролитного обмена у грызунов, адаптированных к контрастным условиям обитания. Выяснились довольно интересные закономерности. Например, было установлено, что в процессе видовой адаптивной эволюции не появляется никаких принципиально новых механизмов регуляции, изменяется уровень функционирования системы, характерный для семейства, либо активируются эволюционно более ранние механизмы.
Но и эти исследования закончились. А. Слоним уехал, Институт физиологии перешел в ведомство Медакадемии. А наш отдел и две лаборатории - проф. Е. Науменко и М. Колпакова - вошли в состав Института цитологии и генетики.
И вновь пришлось искать генетико-физиологические подходы в своей области исследований,фактически овладевать новым языком.
- Спокойно ли встречали превратности судьбы?
- Конечно, все перемены требовали существенной перестройки мышления, взглядов, тематики. И поскольку дело касалось не одной меня, а целого коллектива, ответственность приходилось брать на себя. Д. Беляев, директор ИЦиГ, так и называл нас - генетики - бывшие физиологи.
Лекция в НГУ (1978 год)
Следовало найти свое направление, соединяющее генетическую направленность работ и физиологию. Для меня физиология - самая сложная и интересная наука, главное направление научной деятельности. Это интеграция всех функций в едином организме, более сложный, высокий уровень организации. Базис - генетические процессы, вся сложная клеточная биохимия. Но миллиарды клеток должны сойтись в один функционирующий по определенным законам организм, строго скоординированный и сбалансированный с внешней средой. Интересы физиолога могут быть сосредоточены как на уровне функции клетки, так и на уровне взаимодействия особей в сообществе.
- С той поры идете в одном направлении?
- В основном. В лаборатории несколько групп, каждая - со своей тематикой. У нас три доктора наук. Коллектив за этот период - а в ИЦиГ мы около тридцати лет, выполнил немало интересных работ.
- Какие считаете наиболее удачными?
- Исследования на молекулярном уровне с выходом на функциональный уровень. Группа сотрудников исследует гормональную регуляцию транспорта воды и натрия в почечных канальцах. Именно этот процесс лежит в основе сохранения водно-электролитного гомеостаза. На изолированных почечных канальцах мы пытаемся понять, как регулируется функция водных каналов, встроенных с клеточную липидную мембрану. Эти белки - аквапорины - были выделены в 90-х годах, теперь известно около 10 типов таких белков, известна их структура, гены, кодирующие белки, особенности их локализации в различных тканях. За эти исследования американский физиолог проф. Агри в прошлом году получил Нобелевскую премию. В почечных канальцах локализовано несколько типов аквапоринов, один их которых уникален - его встраивание в мембрану клетки на поверхности, обращенной в просвет канальца (и, следовательно, ее проницаемость для воды) регулируется нейрогипофизарным гормоном вазопрессином. На противоположной стороне клетки в мембрану встроены аквапорины 3 и 4 типов. Регулируется ли их проницаемость, оставалось неизвестным.
Нам удалось показать, что под действием вазопрессина увеличивается проницаемость как аквапорина 2, так и противоположно расположенных аквапоринов 3 и 4 типов, таким образом повышается поток воды через всю стенку канальца, и в организме задерживается вода. Объем воды, реабсорбированной в конечных отделах почечных канальцев, огромен - у человека за сутки он составляет до 20 литров. Одна из задач, которую мы пытаемся разрешить, - выяснить, как при таком потоке воды через клетку сохраняется ее объем и нормальная функция. Еще одна интригующая загадка - какие процессы лежат в основе появления реакции на гормон в раннем возрасте (почка нечувствительна к вазопрессину у новорожденных животных и человека, и реакция регистрируется только в тот период, когда детеныш переходит с молочного на смешанное вскармливание).
Исследовали практически все звенья передачи сигнала гормона от мембранных рецепторов до аквапоринов, выяснили закономерности становления гормональной компетентности почки в онтогенезе. Исследованы также основные элементы механизма действия другого важнейшего гормона, регулирующего реабсорбцию натрия в почечных канальцах - альдостерона. Было установлено, что отсутствие реакции на альдостерон в раннем возрасте связано с незрелостью как механизма действия этого стероида через геномный аппарат,так и несовершенство цепи реакций, индуцируемых гормоном через мембранные рецепторы и систему вторичных внутриклеточных посредников. За цикл работ этого направления Н. Логвиненко, Е. Соленов и я в 1998 г. были удостоены премии РАН им. Л. Орбели.
- Дальнейшие интересные результаты можно ожидать именно в данной области?
- Думаю, здесь будет еще много "открытий чудных". Ибо предстоит ответить на множество вопросов. Но это только одно из направлений лаборатории. У нас есть и другие не менее активно работающие группы, руководят которыми тоже мои ученики, и я могу гордиться их достижениями.
- Можно сделать вывод, что работы у лаборатории - непочатый край!
- Обычное дело: чем дальше углубляешься в проблему, тем больше вопросов возникает. Все правильно: дальше в лес - больше дров. Но есть уверенность, что многие из вопросов удастся решить: у нас очень хорошая, продуктивно работающая лаборатория, талантливые, преданные науке сотрудники.
- Вернемся к главному вопросу повестки: как собираетесь отмечать юбилей?
- Соберем две лаборатории и друзей (с Ниной Константиновной Поповой, тоже именинницей, мы родились в один год, один день, дружим многие годы) и устроим пир.
