Когда служба, возглавляемая Юлией Сергеевной Шойгу, руководителем психологической службы Министерства по чрезвычайным ситуациям Российской Федерации, только начинала оказание экстренной психологической помощи людям, пострадавшим при различных катастрофах и бедствиях, к этому виду практики в профессиональном мире было весьма сложное отношение. Не было достаточного опыта, - он был эпизодичен. И тогда были определены некоторые каноны, задачи, которые психолог обязан решить, работая в зоне чрезвычайной ситуации, оказывая помощь пострадавшим. Потому что, по утверждению самой Юлии Сергеевны, специалисту очень важно понимать, чего он может достичь в данный момент, на решение какой именно задачи он работает...
ШОЙГУ: Совершенно очевидно: когда человек попадает в катастрофическую ситуацию, которая разрушает его жизнь, весь ее прежний уклад, - а возможно, погибли близкие, разрушен дом, где жил человек, уничтожен прежний уклад, - то никто не сможет как по мановению волшебной палочки сделать такого человека уверенным и счастливым. Поэтому ставить задачу полной реабилитации такого человека, наверное, неправильно и невозможно. Понятно, что природой нам отведено определенное время, чтобы пережить трудную ситуацию, научиться жить заново, научиться жить другой жизнью. Поэтому первое, что мы сделали, - задумались, что же делает специалист-психолог в таких ситуациях.
Мы выявили для себя три задачи, на решение которых мы стараемся работать, которые страемся решать. Первая задача - работать с актуальным состоянием. У нас есть такая фраза: нормальная реакция на ненормальную ситуацию. Может быть довольно широкий перечень реакций: плач, истерика, проявления гнева, агрессии, неконтролируемой поведенческой активности. Может быть состояние, похожее на состояние аффекта, когда человек не помнит, что и как он делал, куда бежал, что и как происходило. И каждый человек в зависимости от своих индивидуальных качеств и характеристик реагирует по-своему. Мы помогаем людям в таком положении наиболее оптимальным образом для его психологического и физического здоровья выразить весь эмоциональный гнет, который его давит.
Можно говорить о каждой реакции отдельно, но если говорить в целом, то наша работа - работа на нормализацию состояния человека на данный момент, работа с острыми реакциями.
Вторая задача, которую мы себе всегда ставим, - предотвращение массовых реакций. Массовой паники, истерики, массовых агрессивных реакций. Подобная цепная реакция - очень опасная, страшная вещь. И в момент, когда она развивается, непонятно, чем все может закончиться. Есть даже устоявшийся термин: психология толпы.
- Эдакое "расщепление ядра"? Такие реакции трудно блокировать?
ШОЙГУ: Существуют разные механизмы, по которым это может развиваться. Но не будем превращать нашу беседу в лекцию по социальной психологии...
- А ведь это интересно! И это тоже часть вашей работы.
ШОЙГУ: Безусловно. Потому что ситуации бывают разными, и в двух словах сложно описать технологию работы. После университета я проработала около тринадцати лет, защитила диссертацию, но до сих пор не могу утверждать, что точно знаю, как поступить в той или иной ситуации. Некоторые решения приходится принимать почти интуитивно, с учетом сложившего положения.
- Помните древнее изречение: "Я знаю только то, что ничего не знаю"?
ШОЙГУ: Кстати говоря, это один из первых постулатов, с изучения которых начинается обучение на психологическом факультете университета...
11.04.2008
www.radiorus.ru
Док. 583747
Перв. публик.: 11.04.08
Последн. ред.: 25.08.09
Число обращений: 0
Шойгу Юлия Сергеевна
|
