В минувшем году Центр экстренной психологической помощи МЧС России оказал поддержку почти 10 тысячам сограждан, которые пострадали в катастрофах или потеряли в них своих близких. При этом в центре работают всего-то 60 специалистов, которыми руководит кандидат психологических наук Юлия Шойгу.
-Видите, у меня всегда наготове два рюкзака, - директор центра кивает в противоположный угол кабинета. - Информация о чрезвычайной ситуации поступает к нам на "горячую линию". Оперативный дежурный тут же оповещает бригаду экстренного реагирования. Сотрудники немедленно съезжаются к офису. Обычно на место происшествия вылетают от 6 до 10 человек.
Трудится в центре в основном молодежь, точнее барышни, едва окончившие профильные вузы. В среднем профессиональный стаж укладывается в масштабы одной пятилетки. В целом в границах ведомства задействованы 300 психологов. Еще запущена программа, призванная мобилизовать в подспорье силы студенческого корпуса. Первый отряд волонтеров, в который вошли студенты старших курсов факультета психологии МГУ, уже успел поработать на пожаре, вспыхнувшем в одной из московских наркологических больниц. Второй студотряд формируется в университете Санкт-Петербурга. В 2007 году в структуру вольются 4-5 отрядов из других регионов страны. "Хочу устроиться сюда на практику. Наберусь опыта - открою частный бизнес", - поделилась своими планами студентка, пришедшая в приемную директора центра, так сказать, самотеком. По словам Юлии Шойгу, вузы охотно откликнулись на инициативу МЧС и предлагают обкатать на ведомственной площадке множество идей. Поучаствовав в ликвидации последствий очередной катастрофы, студенты напишут курсовые, дипломные, даже кандидатские работы, обобщая научно-практический сплав в области экстремальной психологии. Так будет прокладываться один из путей развития новых знаний.
Ныне сотрудники центра располагают следующей теорией: все чрезвычайные ситуации похожи, но катастрофа происходит лишь в том случае, когда напрямую затронуты интересы людей, - кто-то погиб или покалечился, потерял родственников, имущество, жилье. В реакции потерпевших на стресс самой природой заложено немало общих закономерностей. Среди них главная: жизнь человека как бы моментально делится на две части - до катастрофы и после. Его разум не может понять: а что же дальше? И как стыковать жизнь заново? Вот в этом душевном смятении потерпевший и попадает к психологам.
Добровольно к сотрудникам центра обращаются редко. "Нет культуры общения с психологом", - сетует Юлия Шойгу. Но сама процедура действий МЧС в очаге поражения выстроена так, что обойти их весьма затруднительно. Именно в бригаду экстренного реагирования передаются списки погибших, выживших, госпитализированных. Люди кидаются за информацией - и начинается контакт.
Единственное общее правило в работе психологов - говорить потерпевшим правду. Утешать, обнадеживать - значит растягивать чужое страдание. Далее применяется индивидуальный подход. Перед сотрудником центра ставится две задачи. Первая - снять с человека травматический стресс. Она заведомо невыполнима. По статистике, на адаптацию к горю уходят месяцы и даже годы. Бригада экстренного реагирования работает в очаге поражения всего трое суток. "За это время мы не можем вернуть потерпевшего к нормальной жизни. Мы уезжаем, а его проблемы остаются", - признает Юлия Шойгу. Вторая задача - не допустить массовых реакций. Стресс проявляется по-разному: кто-то плачет, впадает в прострацию, многие становятся агрессивными. Толпа обезумевших от горя граждан способна доставить властям немало неприятностей. Психологи амортизируют агрессивные настроения, сопровождая весь комплекс траурных мероприятий: процесс опознания, митинги, панихиды. Как считает Юлия Шойгу, они действуют по принципу "скорой помощи". То есть сбили температуру - и обратно в столицу.
В ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций Центр экстренной психологической помощи МЧС участвует в течение семи лет. В прошлом году его сотрудники 8 раз выезжали в зоны локальных бедствий. А в промежутках между ЧП шла повседневная плановая работа: под опекой психологов находятся все ведомственные подразделения и 6 учебных заведений. Ее итог - еще почти 9 тысяч человек обследованы и при необходимости обеспечены психологической помощью.
Планом предусмотрено три вида профилактики душевного здоровья личного состава МЧС. Поставлена на поток психологическая подготовка кадров. Спасателям, пожарным из года в год прививают профессиональные качества разного уровня: от привычки к элементарной дисциплине, психологической устойчивости до умения быстро принимать решения в условиях дефицита сведений. Диагностика профессиональной деформации осуществляется регулярно по возвращении отряда из длительной командировки в район катастрофы. Эту же цель преследуют периодическая аттестация кадров и зондирование морально-психологического климата. Психологической коррекции редко, но подвергаются даже сами психологи. Курс реабилитации включает набор различных тренингов. Какие-то проблемы снимает медицинская техника. В центре ее немного, зато способна она на многое.
Насколько труд психологов влияет на ведомственную статистику, сказать трудно. Допустим, до сих пор не исследовано, почему погибающих при исполнении служебных обязанностей пожарных в Россия гораздо больше, чем в развитых и не очень развитых странах мира.
"Главная наша проблема - деятельность психологов никак не узаконена. Даже в общероссийских классификаторах услуг экстрасенсы упоминаются, а психологи - нет. Не регламентированы права клиента и психолога. При чрезвычайной ситуации мы каждый раз сталкиваемся с тем, что сложно определить границы нашей компетентности: с чем можно работать, а с чем нельзя", - говорит Юлия Шойгу.
Тем не менее деятельность Центра экстренной психологической помощи МЧС раскручена на полную катушку. Здесь апробируются многие методики. Создана своя технология оказания психологической помощи в экстремальных условиях. Какие механизмы заложены в эту технологию, сотрудники центра не разглашают. Но срабатывают они железно. Не спавшие несколько суток спасатели восстанавливают бодрость духа и тела, доверившись заботам психолога на 3-4 часа. Родственники погибших в катастрофе после общения с психологом умудряются опознать останки в куче кровавого месива. А вот как процесс опознания происходит за границей. Каждый фрагмент останков исследуется в лаборатории для выявления формулы ДНК. Полученные данные сличаются с анализами крови близких родственников. Кстати, психологов на место катастрофы там вообще не приглашают. Обращаться или не обращаться к психологу, каждый решает сам.
