В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Оборот в погонах Назад
Оборот в погонах
Яне Яковлевой, финансовому директору фирмы "Софэкс", в пятницу продлили срок содержания под стражей - до апреля. Сидит она уже почти семь месяцев. Ее преступление - это продажа хозяйственного растворителя, которым вдруг неожиданно заинтересовалась Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков (она же Госнаркоконтроль, она же наркополиция).
Фирма "Софэкс" торгует промышленной химией. У них продаются краски, пропитки, всякие очищающие жидкости. Помимо всего прочего, продавался и этиловый эфир. Не сказать, чтобы этиловый эфир приносил фирме "Софэкс" какие-то баснословные доходы - от всего оборота 0,3%. Но людям этот товар нужен, и поэтому фирма его продавала.

Этиловый эфир - это растворитель. Также его часто применяют для обезжиривания поверхностей. У "Софэкса" его очень любили покупать воинские части - им чистят дизельные двигатели. Ну и вообще его используют по различным хозяйственным нуждам. Вот из-за этого этилового эфира и разгорелся весь сыр-бор.

Этиловый эфир в нашей стране не запрещен. Для его ввоза нужна лицензия, которая у фирмы была. А для реализации лицензия не нужна. Но наркоконтроль решил здесь навести порядок.

Генеральный директор фирмы "Софэкс" Алексей Процкий, как и Яна, несколько месяцев сидит в СИЗО. В своих письмах он рассказывает о том, что поначалу ФСКН интересовалась этиловым эфиром с совершенно неожиданной стороны.

"Господин Елисаветченко (начальник Службы контроля легального оборота наркотиков (СКЛОН) ФСКН по Москве. - О.Б.) высказал мнение, что нам ("Софэксу") для безопасности следует держать плотный контакт с его службой, - пишет Процкий. - Несколько месяцев спустя к нам приехал его заместитель господин Фомин. Он высказался более конкретно о механизме сотрудничества нашей компании со СКЛОН ФСКН по Москве. Он предложил по определенному кругу веществ всех крупных клиентов отправлять в СКЛОН за разовыми разрешениями, которые имели форму невозражения, то есть абсолютно безответственную. При этом нам было сказано, что с появлением такого разрешения появляется безальтернативность сделки и мы можем повысить цены, учитывая их интересы. Мы отказались от предложения. <...> Нам было сказано, что напрасно мы приняли такое решение".
Через две недели Яну арестовали.

- Мы, как обычно, ждали ее к ужину, - рассказывает Виктор Николаевич, отец Яны. - Она не вернулась ни в восемь, ни в девять. Позвонила и каким-то странным голосом сказала, что сегодня ночевать не придет. И все. Два дня от нее ни слуху ни духу не было. И потом только я ее разыскал в СИЗО. Мне следователь сказал, что она занималась незаконным оборотом, а я и не сообразил поначалу, что это как-то может быть связано с работой. Думал: Яну подставили или подбросили ей что-нибудь.
Однако следователь быстро ввел Яниных родителей в курс дела. Оказывается, это у нее работа такая: подпольная реализация сильнодействующих препаратов.

Этиловый эфир ООН включила в списки прекурсоров. Прекурсор - такое вещество, которое используется при изготовлении наркотиков. Это даже не сырье, это необходимое условие, составляющая процесса. С помощью этилового эфира, который легко испаряется на солнце, в странах Африки и Латинской Америки наркотик экстрагируют из "рабочей массы". А у нас его научились заменять: с этой же целью может использоваться очень много веществ, в том числе бензин и ацетон.
Когда этиловому эфиру наши специалисты прописывали статус, опять же вышел казус: по ошибке эфир попал сразу в два списка веществ, оборот которых подлежит контролю. Его обозначили и прекурсором, и сильнодействующим. Эти два пункта вообще друг друга исключают. На вопрос о том, как растворитель оказался в числе сильнодействующих препаратов, не может ответить даже сам автор списка - руководитель постоянного комитета по контролю наркотиков при Минздраве Эдуард Бабаян. Адвокат Яковлевой обращался к нему с соответствующим запросом, и Бабаян ответил, что со списком вышла ошибка. Но наркоконтролеры решили привлечь Яну именно за сбыт сильнодействующих. За это возможна уголовная ответственность, а за прекурсоры - только административная, да еще доказывать надо, что существовал умысел на производство наркотиков.

У "Софэкса" потребовали лицензию на медицинскую деятельность. Ее у фирмы не оказалось, поскольку она никогда не занималась медициной. Но наркоконтроль выяснил, что "этиловый эфир стабилизированный" в малых количествах обладает противорвотным действием (ответ Департамента здравоохранения Москвы на запрос ФСКН N 5-10/799 от 25.05.2006). На этом основании тот эфир, который поставлял "Софэкс", записали в лекарства. Крупным размером определили 0,23 грамма - в справочнике по фармакотерапии Машковского, на который ссылаются специалисты департамента, именно это количество обозначено как рекомендуемая доза. А "Софэкс" вещество закупал тоннами. И хотя директор Института общей химии РАН профессор Егоров, к которому наркоконтролеры тоже обращались за консультацией, в своем письме сообщил, что "изъятый эфир нельзя считать аналогом эфира стабилизированного медицинского", это свидетельство отмели за ненадобностью. Оно не укладывалось в парадигму ФСКН.

Весьма сомнительна сама затея с подсчетами "крупного размера" для эфира. Единственный орган, который может определять размеры для веществ, подлежащих контролю, - это все тот же комитет Бабаяна. ФСКН неоднократно обращалась туда с просьбой дать ответ: сколько же граммов эфира составляют крупный размер. И Бабаян отвечал: "Этиловый эфир в международном праве числится как прекурсор, и не оценивается его действие на человека". Тогда наркоконтроль пошел в Департамент здравоохранения Москвы, откуда и вышла эта странная цифра.

Яну посадили в СИЗО, потому что люди, которые вели ее дело, полагают, что она скрывалась. Она жила дома, ходила каждый день на работу, вечерами в спортивный клуб - и скрывалась. В клубе-то, кстати, ее и взяли.

Открытка с требованием явиться на допрос пришла через две недели после того, как Яну арестовали. Ее коллегу Процкого посадили сразу, как только он вышел с больничного. Он сам пришел в органы наркоконтроля с открыткой, а его все равно посадили - за то, что он тоже якобы пытался скрываться.

Чтобы разбирательство не выглядело совсем уж цинично, Яну обвинили еще по нескольким статьям, кроме незаконного оборота. В частности, ей добавили отмывание доходов и подделку документов. Однако даже инициаторы наезда на Яковлеву с ее фирмой толком не могут объяснить, как она отмывала доходы и когда подделывала документы (см. комментарий). То есть судить будут все-таки за эфир. Остальное - гарнир к главному обвинению.

Химики бьют тревогу. На своих форумах они всерьез обсуждают, какие аналоги наименований подобрать для тех веществ, которые чаще всего интересуют Госнаркоконтроль, чтобы тем самым себя обезопасить. "Если метанол, то его по систематической номенклатуре можно назвать "гидроксиметан". А ацетон - "гидроксипропан". Хулиганство мелкое, конечно, но чинуши и не до такого доведут, козлы", - пишет один из пользователей.

Профессионалы поймут этот птичий язык, а что до наркоконтроля, то тут возникают сомнения. Вот, допустим, как наркополицейские описывают в своем пресс-релизе суть преступления Яковлевой и Процкого: "В помещениях "Софэкс" также изъято более 8 тонн упомянутого вещества, приготовленного к сбыту. Из этого количества этилового эфира можно изготовить около 1 тонны различных синтетических наркотиков, что составляет примерно 10 млн доз". Специалисты (те, которые еще не в СИЗО) смеются. Потому что из эфира НИКАКИХ наркотиков изготовить нельзя. Его можно использовать при изготовлении наркотиков, так же как используют кастрюльку или газовую конфорку. Его можно заменить в этом процессе спиртом. Но никому же не пришло в голову на этом основании сажать за кастрюли, газовые плиты и водку. Хотя, может, и до этого дойдет?


Комментарий специалиста

В процессе подготовки материала мы попытались выяснить точку зрения ФСКН относительно ситуации с химиками, а также поговорить об общей картине в деле борьбы с наркотиками. Руководитель центра общественных связей ФСКН Николай КАРТАШОВ согласился ответить нам на несколько вопросов.

- Николай Александрович, каково место вашего ведомства среди других борцов с наркопреступностью?

- Мы - координирующий орган в борьбе с наркотиками. Кроме нас на этом поле работают и другие структуры - МВД, ФСБ, таможенники. Объективно говоря, у МВД, например, иногда бывает даже больше возможностей, чем у нас. Например, мы не контролируем ситуацию на транспорте. Это целиком и полностью в компетенции милиции на транспорте.

Конечно, с появлением ФСКН ситуация с наркотиками в стране сильно изменилась. В 1995 году в стране было изъято всего 6 килограммов героина. Мы в прошлом году изъяли две тонны. Есть разница? Результатом нашей работы можно считать и то, что розничные цены на многие наркотики в регионах в последнее время резко подскочили. Были даже зафиксированы случаи, когда наркозависимые сами приходили лечиться, потому что больше не могли покупать себе наркотики.

- Расскажите, как в сфере легального оборота возникают такие спорные с точки зрения общественности процессы, как дело ветеринаров, например.

- На тот момент, когда были возбуждены первые уголовные дела на ветеринаров, кетамин в нашей стране был запрещен. На территории России его не производили, но в рознице он был. Следовательно, его ввозили контрабандой. Мы стали разбираться, и итогом стало возбуждение нескольких уголовных дел.

- Эти дела были легитимны, как вам кажется?

- Мои коллеги действовали строго в рамках закона. Стоим на той позиции, что закон превыше всего.

- Николай Александрович, расскажите, что сейчас происходит с химиками? Расскажите о деле Яковлевой и Процкого.

- Здесь я что могу сказать? Следствие завершено, обвиняемым предоставлено для ознакомления уголовное дело, и тут уже точку поставит суд. Я не следователь. Тайну следствия я не могу раскрыть.

Ольга Боброва

www.novayagazeta.ru

Док. 584048
Опублик.: 26.08.09
Число обращений: 0

  • Бабаян Эдуард Арменакович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``