Интервью с Алексеем Калугиным и Владимиром Ильиным, взятое ночью в прокуренном тамбуре поезда "Москва-Харьков"
Денис Евстигнеев: Вы пишете, отталкиваясь от плана, от какой-то идеи?
Алексей Калугин: Совершенно без плана. Просто у кого-то одного появляется идея, и другой может поддержать ее.
Владимир Ильин: Или развить.
Денис Евстигнеев: Ваши герои живут независимо от вас, выходят за рамки вашего плана?
Владимир Ильин: Наши герои живут совершенно четко в рамках нашего романа.
Алексей Калугин: Мы их за рамки не выпускаем.
Владимир Ильин: Здесь трудно говорить о героях, поскольку совместных работ было еще мало...
Алексей Калугин: Пока мы рассказ вместе сделали. Сейчас мы рассчитываем сделать сборник.
Денис Евстигнеев: Вы хотите сделать целый сборник?
Алексей Калугин: Мы думаем, что это получится, поскольку у нас обоих есть некое общее видение мира.
Владимир Ильин: Сначала там была общая идея, потом при совместном обсуждении она трансформировалась в несколько другую. В итоге это будет роман в рассказах.
Денис Евстигнеев: У Федора Михайловича Достоевского герои росли от романа к роману, хотя это - одни и те же персонажи. Но они росли. То что я сейчас сказал - спорно...
Алексей Калугин: Отнюдь не спорно. Герои действительно растут, развиваются от романа к роману, становятся лучше и сильнее.
Денис Евстигнеев: Не бывает так, что они преподносят вам сюрпризы?
Владимир Ильин: Практически всегда так бывает в процессе написания. Ну, вот самый первый рассказ, который мы с Алексом написали... Алексей давал какие-то свои мысли насчет этого дела, а потом я вдруг взял и написал вторую часть этого рассказа, где ситуация развивалась совершенно по-другому и добавились какие-то новые эмоциональные оттенки.
Денис Евстигнеев (Алексею Калугину): Я слышал от Володи, что он гуманист, а Вы?
Алексей Калугин: Тоже самое. Абсолютно. Гуманистическая идея превалирует.
Владимир Ильин: Иначе бы мы не были вместе.
Алексей Калугин: Поскольку у нас общий взгляд на жизнь, наверное, поэтому и пишем вместе.
Денис Евстигнеев: Вас не пугает, что в большинстве интервью кто-то кого-то ругает, хвалит, причем и то, и другое делается резко, почти болезненно? Вы это как норму отношений воспринимаете, или вам хотелось бы смягчить собственную природу?
Алексей Калугин: У меня такого вообще никогда не было, чтобы кого-то ругал.
Денис Евстигнеев: Со стороны кажется, что в писательской среде, как нигде еще, выражено ощущение интриги.
Алексей Калугин: Ее и нет потому что, этой интриги. Потому что каждый писатель пишет о том, что он хочет выразить, представить. У каждого писателя есть жизненная концепция. Каждый писатель пишет совершенно по-своему.
Владимир Ильин: Я поддерживаю Алекса.
Денис Евстигнеев: Вы считаете, что вам не с кем делить ваше пространство?
Алексей Калугин: Абсолютно.
Владимир Ильин: Я никогда не делил авторов на "плохих" и "хороших". Здесь может речь идти о "плохих" и "хороших" только чисто технически. Но по идейному содержанию, по замыслу, по сюжету нельзя сказать, что какой-то автор лучше другого.
Денис Евстигнеев: Кто-нибудь из вас стихи пишет?
Алексей Калугин, Владимир Ильин (хором): Я пишу.
Денис Евстигнеев: А для чего вы это делаете?
Владимир Ильин: Меня толкала на это эмоциональная нагрузка. Сейчас у меня наступила пора осмысления... Стихи ценны тем, что при очень малой экономии текста можно выразить большие идеи.
Алексей Калугин: Мне больше нравится в стихах концентрация. В нескольких строках можно сконцентрировать то, о чем ты думаешь очень долго.
Денис Евстигнеев: Можно сказать, что стихи - это дневник души?
Алексей Калугин: Без сомнения.
Владимир Ильин: Скажем так: стихи - дневник развития души. Как она развивается от какого-то исходного состояния и дальше. Душа - это не есть что-то застывшее. Это - такое качество человека, которое претерпевает какие-то изменения.
Алексей Калугин: Я в стихах прекрасно понимаю, что я не гений, и я не могу сделать в стихах что-то такое, что все будут с восторгом воспринимать. Но именно мои ощущения в стихах выразить проще, чем в большом романе.
Денис Евстигнеев: Когда вы пишете, вы совершаете насилие над собой или просто не можете что-то удержать в себе?
Алексей Калугин: Это - посыл, все-таки. Посыл извне.
Владимир Ильин: Для меня это, скорее, и то и другое. Для меня это и то, что я хочу выразить, и обязательно насилие над собой. Потому, что для того, чтобы выразить то, что я хочу, какое-то усилие над собой требуется.
Денис Евстигнеев: Как вы полагаете, человек должен уметь делать то, что ему не нравится? Это не только писателей касается.
Алексей Калугин: Должен. Обязательно. Если я что-то пишу, то у человека читающего обязательно должна быть какая-то своя ломка.
Владимир Ильин: Абсолютно согласен. У меня есть масса знакомых, у которых в голове гуляет масса каких-то оригинальных, интересных идей. Но, для того, чтобы все это воплотить в конкретный текст, в книгу, необходимо сделать усилие над собой. Вот этого у них не хватает.
Денис Евстигнеев: Вы мечтаете о своих поклонниках? Чтобы подошел совершенно незнакомый человек и сказал: здорово вы сделали! Или вы вообще об этом не думаете?
Алексей Калугин: Об этом я никогда не думаю. Абсолютно. Никогда!
Владимир Ильин: Нет, я думаю, честно говоря. Наверное... Ну как сказать... Хотелось бы. Но... Как получится. Потому, что, даже если у нас пойдет... Хочется, чтобы это как-то затронуло читателя. Если это не получается, конечно, какое-то огорчение есть. А если, наоборот, это окажет воздействие, то это, конечно, будет очень радостно.
Денис Евстигнеев: У каждого из вас в литературе есть свой опыт. Он вызывает конфликты в процессе общения? Или вы дополняете друг друга, провели бесконфликтную линию, сказав, что вы "заняли места согласно купленным билетам"?
Алексей Калугин: Здесь и то, и другое. У нас с Владимиром дружба. Хорошая дружба. И то, что мы пишем... Если мы напишем что-то вместе, это будет то, что будет нравиться нам обоим.
Денис Евстигнеев: Вы меряетесь количеством написанного?
Алексей Калугин: Никогда.
Денис Евстигнеев: Все люди очень разные...
Алексей Калугин: Естественно!
Денис Евстигнеев: Вы ощущаете себя разными или похожими?
Владимир Ильин: Мы чувствуем себя разными, но эта разница - литературная. В этом и заключается плюс соавторства.
Алексей Калугин: Чисто человечески мы находимся очень близко. Литературная разница есть. Мы можем очень долго сидеть и разбираться: кто прав, он или я?
Владимир Ильин: Самое главное, что в общечеловеческом моменте у нас общая основа, общая позиция. Но с литературной точки зрения мы не можем быть абсолютно одинаковыми, поскольку мы долго писали отдельно друг от друга.
Алексей Калугин: У каждого свои особенности, свой стиль.
Владимир Ильин: Мы считаем, что такое сочетание взаимоотличающихся, взаимодополняющих литературных стилей помогает.
Алексей Калугин: Стиль у нас совершенно разный.
Владимир Ильин: Если бы мы писали абсолютно одинаково, какой бы смысл был писать вместе?
Алексей Калугин: В разнице стиля и заключается кайф от того, что мы сделаем, если мы сделаем это вместе.
Владимир Ильин: Ну, вот, представь себе, что два разных художника пишут акварелью и маслом один и тот же пейзаж. Один нарисует акварелью - одно, другой маслом - другое. Но если и то, и другое суметь как-то сочетать в одной картине, то картина будет более полной, многогранной. Потом, в наших творческих проектах мы действительно стараемся выбирать такие моменты, где можно показать разные точки зрения.
Алексей Калугин: Мы никогда не пытались найти что-то такое, чтобы можно было подстроиться друг под друга. Наоборот - пытались акцентировать разницу. Вот, Стругацкие писали, обговаривая каждую фразу, каждый момент сюжета и все такое. Они писали как один человек. А у нас - наоборот. Два разных человека объединяются и описывают совершенно по-разному, но одно и то же.
Денис Евстигнеев: На этом мои вопросы исчерпаны, большое вам спасибо.
