25 марта франковцы отметят 85-летний юбилей
Михаил РЕЗНИКОВИЧ, художественный руководитель Национального академического театра русской драмы им. Л. Украинки
Каждый, кто так или иначе знает франковцев, а значит, хотя бы мысленно участвует в их нынешнем юбилее, вспоминает из них тех, кто ему ближе, кого он лучше знает, к кому прикипел душой. Вспоминаю и я...
С Дмитрием Емельяновичем Милютенко мне посчастливилось встретиться в совместной работе на радио в начале шестидесятых.
Нина Мироновна Новоселицкая предложила мне, молодому режиссеру, поставить радиоспектакль по пьесе Артура Миллера "Все мои сыновья". На главные роли она предложила Дмитрия Емельяновича и Полину Владимировну Куманченко. Я был в некотором замешательстве: замечательные, ведущие артисты Театра имени И.Франко, народные артисты Советского Союза - и я, совсем молодой режиссер. Сумею ли найти с ними общий язык, взаимопонимание? Каково же было мое потрясение, когда на первой же репетиции и Полина Владимировна, и Дмитрий Емельянович повели себя почти как ученики, прислушиваясь к каждой моей просьбе. Они пытались понять, чего я хочу. Это замечательное качество подлинного, интеллигентного партнерства. Доверие и подлинная художническая наивность этих без преувеличения выдающихся артистов запали мне в душу навсегда. Очевидно, именно таким и должен быть Артист с большой буквы. Именно так он должен относиться к роли, к партнерам, к работе.
В них было еще одно качество, весьма редкое сегодня: они пытались понять иное актерское поколение. Всмотреться, вслушаться в него. Тогда много говорили о современной манере актерской игры. Они пытались понять, что же нового несет это поколение, в чем новизна их актерской манеры, и обладали одним редчайшим качеством, впрочем, характерным для каждого подлинного художника, - сомнением.
В то время нашим театром руководил замечательный директор Леонид Тимофеевич Куропатенко, и мы, во многом благодаря ему, очень тесно общались с актерами Театра имени И. Франко. Устраивались общие посиделки, капустники, застолья... Во время одной из таких посиделок в Театре имени И. Франко, под старый Новый год, ко мне подсел Дмитрий Емельянович. Целый час он проговорил со мной о проблемах актерского мастерства. У меня до сих пор в памяти его пытливые, наивные глаза, его постоянное стремление понять нечто новое. Я думаю, что именно этими качествами было обусловлено его согласие работать в фильме Юрия Ильенко "Родник для жаждущих".
Шли годы... В 1980-м я выпускал в Театральном институте свой первый актерский курс. Председателем государственной экзаменационной комиссии была Полина Владимировна Куманченко. Это был мой первый актерский курс, и я хотел вложить в этих ребят - Олега Исаева, Люду Погорелову, Галю Яськову, Владика Заднепровского - все, что умел. Я занимался с ними актерским мастерством четыре раза в неделю - утром и вечером.
Не помню уже точно, что говорила Полина Владимировна о наших дипломных спектаклях - "Бурьяне" А.Головко, "Веере" К.Гольдони, "В поисках радости" В. Розова - и о ребятах. Но помню потрясшие меня на всю жизнь слова, которые она сказала на встрече со студентами: "Ребята, запомните на всю жизнь: талантливому человеку достаточно десяти минут, чтобы усомниться в своем даровании, чтобы заставить себя задуматься о том, что он может, а чего не может. Малоодаренному артисту, чтобы осознать свою малоодаренность, очень часто не хватает всей жизни".
Десять минут - и вся жизнь. Как просто и точно! И в который раз я убедился: какой гигантский творческий, человеческий и духовный потенциал заложен в этой выдающейся актрисе!
Потом в жизни я часто вспоминал эти слова - выстраданную формулу Полины Владимировны. Особенно в черные годы жизни нашего театра, когда стремительно менялись художественные руководители и бал в театре правили партийные посредственности, которым доказать их несостоятельность было просто невозможно. Для кого-то из них, кого ты не взял в свой спектакль, ты становился злейшим врагом. Я вспоминал ее слова, когда в театр приезжал абсолютно бездарный драматург и его бездарную пьесу ставил в театре абсолютно бездарный главный режиссер, и приходилось слышать, как абсолютно несостоятельные артисты хвалили этот спектакль в самых высоких выражениях, когда артисты, обезумев от телевидения, презентаций и прочих халтур, пропуская репетиции, нарушая все мыслимые и немыслимые нормы внутритеатральной жизни, требовали тем не менее заглавных ролей, считая, что любой характер им создать - раз плюнуть...
Близко с Аркадием Евгеньевичем Гашинским я познакомился только в последние годы его жизни, когда он преподавал в Театральном институте. Мы были на одной кафедре, часто общались. Но в спектаклях я его видел в пору моей молодости, и эмоциональное впечатление от его игры было огромно - Уриель Акоста, Креон в "Антигоне" Софокла, Макбет, Ярослав Мудрый из одноименной пьесы И. Кочерги. Он был одним из актеров-героев в труппе Театра имени И.Франко. Но что отличало его от других актеров-героев этого театра - удивительная, потрясающая человечность в каждом сценическом образе. Он был выпускником первого и единственного украинского актерского набора, выпущенного великим мхатовцем Михаилом Тархановым в московском ГИТИСе во время войны. По замыслу его создателей, этот курс должен был стать основой нового украинского молодежного театра в Киеве. Но судьбе угодно было распорядиться иначе, и Аркадий Евгеньевич был принят в труппу Театра имени И. Франко.
Он априори считал людей хорошими, порядочными, честными. Это не так уж часто бывает в наше время.
И еще Аркадий Евгеньевич умел забывать вчерашний успех - очень важное для настоящего артиста качество. В нем - залог "антизвездности", в нем - предпосылка к творчеству. Он понимал, что в каждой новой роли все надо начинать с чистого листа, с незнания, со студенчества, с нового витка "открытия давно известных истин".
Он был удивительным педагогом. Может быть, только у учеников Аркадия Евгеньевича при воспоминании о нем теплели глаза. Этого феномена у других студентов при разговорах с ними о педагогах, при воспоминании о них не встречал. Он умел распознавать истинный талант. Он мужественно выдерживал испытания, посланные ему судьбой. Жизнь никого не оставляет в покое, не дает расслабиться. Но так достойно и так мужественно, как он, принимать удары судьбы могут немногие.
Еще один артист Театра имени И. Франко - Владимир Михайлович Дальский. С ним я познакомился во Львове, когда был артистом вспомогательного состава Театра ПрикВО, а он был одним из ведущих артистов этого театра. Кроме какой-то невероятной органики, которая присутствовала у Дальского на сцене, и кроме его заразительности, он обладал мощным актерским темпераментом. Может быть, до конца не раскрытым ни во Львове, ни в Киеве.
Во Львове ставилась какая-то пьеса братьев Тур. В. Дальский был назначен на одну роль с еще одним замечательным артистом Театра ПрикВО, народным артистом Украины Аркадием Ивановичем Аркадьевым, великаном, красавцем, ведущим артистом театра, который, с моей точки зрения, лучше ленинградского актера Ю. Толубеева играл Вожака в "Оптимистической трагедии" Вс. Вишневского. Мы, молодые, участвовали в этом спектакле в массовке. И вот на прогоне оказалось, что мощный, драматический темперамент В. Дальского намного сильнее, чем темперамент А. Аркадьева, которому Богом дано было быть героем во все десятилетия его театральной деятельности. Явно острохарактерный Дальский переиграл красавца и общепризнанного героя Аркадьева.
На сцене он был безумно наивным. И человечным. В жизни он мог расспрашивать тебя о твоих бедах. Он мог быть счастлив, когда ты, пацан, говорил ему какие-то хорошие слова. Он был АРТИСТОМ - в самом высоком смысле этого слова.
Потом Владимир Михайлович перешел в Театр имени Ивана Франко. Я видел его в нескольких работах и общался с ним. Конечно, он замечательно играл в комедии Б.Нушича "Д-р философии". Он был блистательным партнером многих великих франковцев и, конечно же, составлял непревзойденный дуэт с другой прекрасной актрисой этого театра - Нонной Кронидовной Копержинской, обладающей фантастической энергетикой и ярчайшим трагифарсовым дарованием.
Вообще надо отдать должное руководителям этого театра. Многие десятилетия они умели собирать и коллекционировать яркие актерские индивидуальности.
Я знал: скоро франковцам восемьдесят пять. И все думал, как мы, "из Леси", должны откликнуться, а то, что мы должны откликнуться, у меня не было никакого сомнения. И я решил вспомнить дорогих мне людей, истинных артистов, тех, кто у меня остался в сердце как пример подлинного и щедрого служения делу театра.
23.03.2005
www.day.kiev.ua
Док. 593881
Перв. публик.: 23.03.05
Последн. ред.: 24.09.09
Число обращений: 0
Куманченко Полина Владимировна
|
