Создатель "русского Шерлока Холмса" снимает в Вологде Москву позапрошлого века "Я плохо отношусь к тому, что Вася Ливанов голосом Холмса рекламирует пиво, кофе и печенье. С одной стороны, это личное дело Ливанова, но мне не нравится. У меня ощущение, что он обедняет этот образ, который мы так долго и кропотливо искали и создавали. Все это пахнет коммерческой спекулятивностью, а я противник такого подхода к искусству. Вполне понятно, зачем Вася это делает, - всякому заработать хочется". Легендарный режиссер "Зимней вишни" и "Шерлока Холмса" Игорь Масленников (на фото) рассказал журналисту "Речи", что русские купцы из пьес Островского от нынешних бизнесменов отличаются только бородой.
Вологда снова готовится попасть на большой киноэкран. Как и прежде, востребованными у киношников оказались деревянные домики и "резные палисады", сохранившиеся с прошлого и даже позапрошлого века. Экранизирующий пьесу Александра Островского "Свои люди - сочтемся" режиссер Игорь Масленников, прославившийся благодаря фильму "Зимняя вишня" и сериалу о приключениях Шерлока Холмса, в Москве, где происходит действие, нужной натуры не нашел. Зато нашел в Вологде. Первый съемочный день группы "Ленфильма" совпал с визитом в областную столицу президента Дмитрия Медведева. "Не помешал вам президент?" - спросил Игоря Масленникова корреспондент "Речи". "А каким образом он может помешать? - отвечает киномэтр. - Мы забрались в тихий русский уголок, где никаких федеральных трасс нет. Главное, чтобы мы ему не помешали, а этого, думаю, не произошло. Напишите так: мы слаженно работали параллельными курсами".
Чем бесценна Вологда для киношников, так это тем, что здесь сохранились не только упомянутые деревянные домики с палисадами, но целые улицы таких домиков. Улица Засодимского, на которой обосновались Масленников и компания в первый день съемок, хотя и находится практически в центре Вологды, имеет патриархальное лицо. Художник картины покрутился здесь с утра с ведром краски болотного цвета, но, не найдя следов современности (даже номера на домах старинные) для замазывания, отбыл в гостиницу.
План съемок в первый день был небольшим - две сцены, а следовательно, не торопились. В одном из эпизодов народная артистка России Лия Ахеджакова (кроме нее никто из звезд, которыми изобилует фильм "Банкрот", в Вологду не приехал) должна была быстрым шагом преодолеть улицу и свернуть в переулок. Для того чтобы ландшафт не выглядел пустынным, решено было пустить ей навстречу две конные повозки. Коней нашли местных, кучера прибыли из Санкт-Петербурга. До поры до времени кони и кучера прятались на соседней улице, а Лия Ахеджакова скрывалась за камерой рядом с режиссером. "Начинаем по крику "Лия", - сообщил всем участникам сцены Игорь Масленников, и после десятка репетиций началась съемка. Сваха выходит из-за камеры, суетливо оглядывается по сторонам и мелкими шажками пересекает улицу. Актриса сыграла превосходно уже в первом дубле, а вот лошадки подвели - запоздали и с Ахеджаковой в кадр не попали. Плюс ко всему, очевидно, испуганные режиссерским мегафоном, обильно удобрили снежок на улице. Кучера в кино не первый день, и таким поворотом событий были не удивлены - откуда-то из-под сиденья саней были извлечены совок и пакет, наполовину полный, и скоро снег вновь блистал белизной.
После трех-четырех дублей сани наконец выехали как нужно, однако неопытных лошадей понесло на актрису, которая бросилась от них в сугроб. Масленников первым делом поинтересовался, не ударилась ли драгоценная актриса, после чего стал что-то быстро шептать на ухо Ахеджаковой. В следующем дубле стало ясно - что. Дескать, сваха у Островского женщина пугливая, набожная. Вот и пусть шарахается от саней, да еще и перекрестится им вслед. Не иначе, лошадки вологодские подсказали. Задумку режиссера народная артистка воплотила - лучше и не придумаешь. "Снято. Лошади свободны, Лия тоже", - скомандовал режиссер и велел помощникам готовить следующую сцену.
Несколько слов о помощниках. У 78-летнего режиссера их несколько. Самый главный - Степан, в своих широких куртке и штанах похожий на снеговика. Он ни на шаг не отстает от патрона, выполняя роль глашатая указаний Масленникова - благодаря зычному от природы басу Степана и мегафону в его руке Игорь Федорович может не повышать голоса, негромко и без усилий рассказывая помощнику о том, какие изменения необходимо сделать на площадке, а также, не покидая удобного стула, пить кофе стакан за стаканом. Кстати, за кофе отвечает другая помощница - она же "отбивает" хлопушкой каждый новый дубль. Кто-нибудь из "нянек" постоянно рядом с мэтром, по ходу дела они незаметно "передают" его друг другу. Извест-но, что больше всего на свете Масленников ненавидит съемки на улице, зато обожает процессы написания сценария и монтажа. "Где Игорь Федорович?" - в ужасе спрашивает потерявшая объект слежки "хлопальщица" у "снеговика" Степана. "Греем", - отвечает тот, будто речь идет о пирожке в микроволновке, и кивает на микроавтобус, в котором мэтр в полном одиночестве восстанавливает температурный баланс тела. Участники следующего съемочного эпизода (группа молодых людей в полушубках идет на Масленицу через ту же улицу Засодимского) по совету Масленникова греются иным способом - репетируют. Во время одного из таких "перегревов" корреспонденту "Речи" удалось пообщаться с легендой отечественного кино.
- Довольны ли вы погодой в Вологде? Неделю назад здесь был мороз, а два дня назад - дождь и капель.
- Погодой я очень доволен. Сильного мороза не выдержала бы наша старенькая камера, а оттепель не лучшим образом сказалась бы на картинке. Мы перепугались, что снега нынешней зимой мы уже не сыщем, а это срыв всех графиков. Слава богу, деревья не стали распускаться, зима осталась зимой. Так что погода как по заказу. Этот снежок... Снегопад, если умеренный, всегда красиво смотрится на экране.
- Вы не раз говорили, что с помощью пьес Островского показываете историю русского капитализма. Много находите параллелей с сегодняшним днем?
- А их и искать не надо - почти ничего с тех пор не изменилось. Пьеса "Свои люди - сочтемся", над которой мы сейчас работаем, рассказывает о ложном банкротстве. Купец сам себя изобразил банкротом, чтобы не платить того, что должен, и это ему потом с лихвой аукнулось. Откройте "Российскую газету", субботний выпуск, рубрика "Сведения о банкротстве" - в каждом номере сотни обанкротившихся предприятий, и уверен, что далеко не все честным образом. А потому старые купцы от нынешних бизнесменов, пожалуй, только бородой и отличаются.
- Ваш Шерлок Холмс никак не хочет переходить в разряд ретро, оставаясь невероятно тиражируемым образом: рекламирует кофе, печенье, а недавно и пиво. И практически везде сыщик говорит легко узнаваемым голосом Василия Ливанова, даже в компьютерной игре. Как вы к этому относитесь и перепадает ли что-нибудь вам как создателю "русского Холмса"?
- Скажу честно, отношусь к этому плохо. С одной стороны, это личное дело Ливанова, но мне не нравится. У меня ощущение, что он обедняет этот образ, который мы так долго и кропотливо искали и создавали. Все это пахнет коммерческой спекулятивностью, а я противник такого подхода к искусству. Вполне понятно, зачем Вася это делает, - всякому заработать хочется. Он может заработать на Холмсе, я - нет. Наша система автор-ского права такова, что нам никто не платит ни копейки сверх того, что мы получили в виде зарплаты тридцать и двадцать лет назад. Будь система другой, от одних телевизионных показов мы могли бы быть миллионерами - ведь "Шерлок Холмс" практически круглогодично не сходит с экранов, то на одном канале, то на другом. Телепрограмма без нашего сериала уже непредставима.
- Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы первым увидели в Никите Михалкове настоящего американца. Его энергичный, с деловой жилкой бизнесмен Генри Баскервиль из "Собаки Баскервилей" - предвест-ник того, каким сам Никита Сергеевич станет впоследствии в жизни.
- Это вышло почти случайно. Я поначалу хотел снимать в роли "парня из Техаса" другого актера - Колю Губенко. Чем-то он мне тоже напоминал американского фермера. Но не случилось. Но когда я пересекся с Михалковым, я подумал, а почему бы не решить этот образ в комедийном ключе. Такой опереточный весельчак, красавец-мужчина, слегка плутоватый.
- Ваш Холмс, в противовес своим товарищам, что-то уж очень здоровый образ жизни ведет. Хотя и курит, но подобно Минздраву предостерегает детей, что это вредная привычка, да и его наркоманию, которая ярко описана в рассказах Конан-Дойля, вы оставили за скобками. Такая трактовка была заказана сверху или это ваше прочтение образа?
- Нет, никакого заказа сверху не было. Это просто мы со сценаристами так увидели Холмса, каким воспринимали его в детстве. Холмс, балующийся кокаином, нам был неинтересен. Зато в нашем фильме он на скрипке частенько играет - хватит с него вредных привычек (улыбается).
- В последних кадрах последней серии "Шерлока Холмса" неожиданно появляется режиссер Игорь Масленников собственной персоной и под видом киномеханика начала прошлого века крутит ручку старинного проектора. Что вы хотели сказать этим, без сомнения, эффектным эпизодом?
- Я и сам не знаю, зачем я это снял. Наверное, хотелось поставить нечто вроде автографа или сказать зрителям: "Все, с Холмсом покончено, продолжения не будет". Я не отношу себя к режиссерам, которые играют в каждом своем фильме мелкие роли. У нас это Рязанов, на Западе Хичкок. Я лишь дважды показался в кадре - в "Холмсе", а еще раньше в фильме "Гонщики". Автомобилей было больше, чем водителей, а я неплохо вожу. Кстати, тогда мне гримеры приклеили усы. Моя маленькая дочка, увидев меня в гриме, закричала: "Папа, какой ты красивый". Я тут же отрастил собственные усы и до сих пор их ношу.
