Легкий бриз обдувал его жаркий висок
и раскачивал желтые лампы
и шептала волна в золотистый песок
бесконечные томные ямбы.
В этой душной, подобной питью, темноте
различал неожиданный зритель,
как нафабренный ус щекотал декольте
и корсет обжигался о китель.
Он был дьявольски молод, но сердцем устал,
весь во власти балтийского сплина.
Он неспешно взошел на пустынный причал,
заложивши ладони за спину.
Что ему померещилось в лунном свету,
чей услышал он зов и откуда -
пароходные стоны в далеком порту
и любви запоздалое чудо.
А наутро нашли на причале сюртук -
ни письма, ни записки короткой.
Беспокойно мужчины глядели вокруг,
безутешно рыдали кокотки,
но ломились столы от питья и еды
и в тоске напились офицеры,
только в лунной дорожке светились следы
туфель сорок второго размера...
