Только в 2007 году в отношении нескольких сотрудников ГУ ФСИН по Санкт-Петербургу и области были возбуждены уголовные дела за должностные преступления. В отношении десятков других ограничились увольнением и служебными проверками. Ни для кого не является тайной, что практически любой арестант пользуется мобильной связью, употребляет спиртное и наркотики - при желании. Можно сколько угодно играть со статистикой, но при неудовлетворительной зарплате и мизерных льготах, при низком социальном статусе сотрудника пенитенциарной системы и при прочих "е", никаких перемен не предвидится. Работники Минюста хотят жить, а не выживать. Мы постарались поговорить об этом с руководителем Главного управления Федеральной службы исполнения наказаний по СЗФО Александром Волоком. Разговор сразу начался с претензии. Александр Иванович, который, как оказалось, отслеживает все публикации, касающиеся его ведомства, попросил нас исправить ошибку, которую, по его словам, мы допустили, приведя его высказывание о том, что он не доверяет 70 процентам сотрудников ведомства.
- Я никогда не говорил этого, - заявил Александр Волох, - да и не мог сказать такого по одной простой причине: любой руководитель, если он, конечно, не потерял чувства меры и разума, вот так оскорбить своих подчиненных просто не может. В силу служебной этики, в силу войскового товарищества и т. д.
- Александр Иванович, но вы же не можете отрицать, что проблем с сотрудниками у вас хватает. Только за последний месяц в "Крестах" были задержаны трое сотрудников, в отношении которых были возбуждены уголовные дела...
- Мы знаем, что возникают ситуации соблазна, когда человек не выдерживает. Но потом, осознав, он опять становится на путь истинный, перемучившись, переболев этим. Наша задача, когда мы говорим о доверии или недоверии, - профилактика. То есть когда мы получаем какую-либо оперативную информацию, то наша задача не ловить и выслеживать этого человека, чтобы потом стараться его выгнать или упечь куда-нибудь. Нет. Где мягко, где твердо, мы показываем ему, что нам известно о тех или других его проступках. Если он не реагирует, то мы понимаем, что заглочено серьезно и этот человек уже с криминального пути не сойдет. Только в таком случае мы начинаем уже предпринимать радикальные шаги, отсекаем больные органы, скажем так.
- Получается, что представление о сотруднике уже складывается в процессе его работы. Тогда в чем заключается секрет набора людей в вашу службу? Ведь не секрет, что большинство сотрудников системы либо малообразованны, либо прибыли из других регионов. И для них эта работа как пропуск в большой мир.
- Глубоко копаете. Я вам так скажу: мировая кадровая политика - это не региональный подбор кадров. Согласно последним исследованиям молодежь у нас все более динамичная, переезжает с места на место. И это, наверное, правильно. Работа у нас специфическая, но не настолько, чтобы нормальный человек не овладел. Из десяти человек только один может работать в следственном изоляторе. Я скажу больше: у нас было несколько гражданских фирм, которые работали в "Крестах", так они даже отказались от контракта, сказав, что не могут заходить под лязг запоров и находиться в этих помещениях. Так вот, я не считаю бедой то, что иногородних у нас много. Для примера скажу. Я в свое время руководил Центральным федеральным округом и инспектировал кадровый состав знаменитой Бутырки. Оказалось, что из более чем двух тысяч сотрудников только двое-трое москвичей. Это не только минус, но и плюс. Сейчас Уголовно-исправительный кодекс настойчиво рекомендует, чтобы осужденные отбывали наказание там, где они живут, где совершили преступление. Наши сотрудники тоже здесь же живут, и часто так случается, что это соседи - который сидит и который охраняет. Что же касается их образования, то время, когда были у нас сотрудники с тремя классами, прошло. Сейчас в систему приходят люди с образованием. У нас существуют несколько своих высших учебных заведений.
- То есть вы берете только "своих"?
- Не совсем. Наши вузы выпускают каждый год в пределах 10 тысяч, а надо в пределах 40 тысяч. Поэтому по целому ряду направлений мы берем из гражданских вузов: производственников, учителей школ, педагогов профучилищ, психологов, врачей и еще кучу других. Что касается остальных, то сейчас при подборе считаем нужным среднее образование. С высшим образованием у нас процентов 30-35. Это в целом по системе. А если в руководящем составе, то там все 90 процентов. Каждый начальник тюрьмы - это высшее образование. За очень-очень редким исключением.
- Но с учетом специфики вашей профессии, да и черного пиара, которого полно и в СМИ, и на телевидении (достаточно вспомнить один сериал "Зона"), есть, наверное, и большая текучка. Работают те, кому тепло и близко. Взять хотя бы "Кресты": люди, которые там работают, в основном приезжают из Всеволожска. Им удобно - до Финляндского вокзала и пять минут пешком, а в Колпино они уже не поедут. Говорят, что некоторые уже подали рапорта на увольнение или на перевод в другие подразделения...
- Вопрос "Крестов" решается в рабочем порядке. Только на эту тему я бы не хотел лишних разговоров и тем более спекуляции. Потому что не раз уже интервью брали, а интервью можно и передернуть, и противопоставить... Жизнь идет, и меняются обстоятельства...
- А что там с "Крестами" может быть двойственного? Их еще даже не начали строить...
- Многое. И юридическое положение земли, и суммы того, во сколько это обойдется, и судьба старых "Крестов", и еще целый ряд вопросов, которые идут еще в процессе проработки. И каждый день ситуация меняется, поэтому говорить о решенности этой проблемы пока еще рано. Могу только сказать, что в последний год количество поступающих сотрудников почти что равно количеству уходящих. Нашему некомплекту ГУВД может только позавидовать. Он у нас по округу - 1,7 процента, по Петербургу - 2,5 процента. Рабочий некомплект.
- Хорошо, это среди неофицерских должностей. А что творится на уровне начальства? Руководитель ФСИН по Петербургу Валерий Заборовский уже три года как и. о., ему в этом году уже 60, а это предел для госслужбы . Где вы найдете выросшего в системе генерала на эту должность, или есть шанс, что Заборовский останется?
- Это вы мне задаете вопрос? Это номенклатура президента РФ. Да, Заборовскому исполнилось 60 лет. Это, казалось бы, предел государственной службы. Хотя у тех, кто знаком с ним, только вызывает удивление и разочарование тот факт, что мы в общем-то при небольшом выборе достойных кадров на такого рода должности должны ставить жесткие рамки. На одного посмотришь, он и в 20 лет уже старик, а Заборовский и в 60 лет занимается спортом, он энергичный, разбирается во многих тонкостях этой службы, пришел с гражданским образованием, работал в Казахстане, занимал там большие должности в МВД. И здесь проявил себя с лучшей стороны. Поднял изолятор в Выборге, 4-й и 5-й изоляторы. Шестой сейчас отстраивает, новый корпус на 800 человек. И Заборовский эти моменты очень хорошо ведет, наряду с оперативной работой.
- Говорите, как прощаетесь...
- Я говорю об этом с сожалением, так как полностью разделяю ваше мнение о странности нахождения человека в должности с приставкой "и. о.". Даже если решение о смене руководства будет принято, что нецелесообразно в преддверии выборов и других важных событий, то он себя везде найдет.
- Будете рекомендовать на эту должность кого-то из его замов или возьмете генерала со стороны, например из армии?
- Военных у нас много. Я сам закончил командное училище внутренних войск. И мои два зама тоже выпускники командного училища. Мы с детства не мечтали быть тюремщиками, поэтому сама судьба распорядилась, кто и где будет востребован. Военные - люди более адекватные, так как выполняли функции, связанные с охраной, конвоированием, розыском, физическими воздействиями в случае возникновения беспорядков. Мы психологически готовы и имеем опыт. Но могу сказать, что здесь нужно еще освоить и весь остальной блок. Когда я пришел в систему, то понял, что вся моя предыдущая жизнь была только подготовкой к тому, чтобы я справился с той задачей, которую мне поставили. Благодарение Богу, как-то это у меня получилось. Но могу сказать, что я очень недовольный собой человек. Когда я оглядываюсь назад, то думаю, что сейчас я бы это сделал иначе. Может быть, это и хорошо, что мы обращаемся к другому опыту.
- А как часто люди, приходящие извне, надолго остаются и даже активно продвигаются по службе, заслужив уважение не только коллег, но и авторитет среди подопечных?
- Навскидку таких, которые прошли путь от низов до верхних эшелонов, 10-12 процентов. Приблизительно 12 процентов из рядового состава, около 20 процентов пришли из других структур. У нас был случай, когда человек пришел в систему фельдшером, а закончил начальником изолятора. А остальная часть - люди, пришедшие на младшие офицерские должности, с гражданки 30 процентов и из спецвузов.
- В вашей работе очень много тонких мест. Я знаю, что проблемы у нашего петербургского управления возникли, когда было введено лицензирование. В частности, петербургские оперчасти долгое время не могли получить лицензию на оперативно-розыскную работу. И получили ее где-то месяц назад, и то как филиал петрозаводского ФСИНа.
- Я бы просто-напросто сказал, что не надо вникать в эту ситуацию.
- Почему?
- Потому что эта сторона деятельности секретна сама по себе. Могу только сказать, что не всегда лицензирование связано с технической невозможностью, а зачастую - с разницей в финансах. Одни, пользуясь монополией, могут требовать заоблачную сумму на предоставление информационной поддержки и обеспечение связи, а есть другие пути прохождения тех же сигналов информации, которые стоят гораздо дешевле.
- То есть вся проблема в том, что Петербург - город дорогой, а Петрозаводск - нет?
- Скажем и так. Наряду с лицензированием, всегда встает вопрос денег, а деньги - проблема. Сейчас всю внебюджетную деятельность взяли под контроль и ввели в смету. А из рамок сметы мы не можем выскакивать. Сократили производство, перевели его на учебно-производственные мастерские. Доход от этого снижается и отходит государству. С одной стороны, федеральные деньги находятся под более жестким контролем, и меньше балуют. А с другой стороны, они не позволяют нам маневрировать средствами, закрыть те позиции, которые недофинансированные.
- Хорошо, оперативно-розыскной вопрос решился, но есть еще медицина, а вместе с ней возникает вопрос смертности, а за ним тянется совсем неприятная тема - смертность от наркотиков. По неофициальным данным, это 90 процентов от всех смертей в системе ФСИН, а по официальным - порядка 2-5 процентов.
- Ничего неприятного в вашем вопросе нет. Все очень просто. Мы в последние два года сотрудничаем с Наркоконтролем. В 2005 году вместе с ними мы изъяли в 2 раза больше наркотиков, чем в 2004-м, а в 2006-м - больше, чем в 2005-м. У нас стало чуть спокойнее на душе. Случаев, когда наркомана было бы невозможно вывести из этого состояния, я и не помню. Перепили, отравились - было несколько случаев.
- А вы не допускаете, что те бумаги со статистикой, которые вам кладут на стол, мягко говоря, являются полуправдой?
- Допускаю любую возможность там, где это связано с человеком. Если передоз, то возникнут вопросы, как попало на территорию. По каждому случаю проверка проводится не только нами, но и прокуратурой. Я, конечно, человек сомневающийся, поэтому, когда читаю "отказной материал", прокуратурой заверенный, о том, что травма у человека - перелом челюсти и перелом руки - получена из-за того, что ветер распахнул раму окна и ударил его, или то, что человек прыгал по лестнице с руками в карманах, поскользнулся и не мог руками опереться, это вызывает у меня сомнения, но порой бывает труднодоказуемо. Одиозные случаи мы стараемся расследовать и нередко доходим до сути. Я говорю своим подчиненным, что себе мы врать не должны и не надо расслабляться. Надо знать проблемы в округе и гасить контршагами и мерами.
Беседовала Татьяна Востроилова
Источник:
www.lawlinks.ru
Док. 599127
Перв. публик.: 07.05.07
Последн. ред.: 14.10.09
Число обращений: 0
Волох Александр Иванович
|
