Людмила Аринина: `Искусство-это чувство меры`Назад
Людмила Аринина: `Искусство-это чувство меры`
Одним из лауреатов прошедшей недавно в Челябинске пятой народной премии "Светлое прошлое" стала актриса Людмила Аринина. С 1956 по 1963 год она выступала на сцене Челябинского театра драмы имени Цвиллинга. Наше интервью - с любимой южноуральцами актрисой кино и театра.
Людмила Аринина - заслуженная артистка РСФСР, снялась в более чем 50 фильмах. Среди них "Гостья из будущего", "Строговы", "Белорусский вокзал". И хотя главных ролей (таких, как, например, в картине "На всю оставшуюся жизнь") у нее было не так уж и много, ее второплановые героини все равно сделали ее довольно известной актрисой.
Последней лентой в фильмографии Людмилы Михайловны значится картина "Чизкейк". Она была показана на фестивале "Киношок" в программе "Кино без площади" и рассказала историю о том, как три незнакомых друг другу человека (один из которых 12-летний мальчик) снялись в рекламе торта. На экране они изображали счастливую семью. А после съемок не смогли вернуться в прежнюю реальность.
Помимо кинематографа Людмилу Михайловну также связывают не менее крепкие узы с театром. С 1956 по 1963 год она была актрисой Челябинского театра драмы имени Цвиллинга. Челябинский зритель должен особенно помнить ее по ролям Женьки Шульженко в "Фабричной девчонке" и Нади в "Старшей сестре" (обе пьесы принадлежат перу Александра Володина). А всего два года назад Любовь Михайловна рассталась с московским театром "Мастерская Петра Фоменко".
- Вы, как известно, ушли из театра, но продолжаете сниматься в кино. И недавно вот снялись в фильме "Чизкейк". Не могли бы поподробнее рассказать об этом проекте?
- Я согласилась на съемки (хотя соглашаюсь я далеко не на все), потому что в этой работе, как мне показалось, был очень необычный сценарий. В нем была интересная мысль. Она как-то хорошо оформлялась. И после разговора с режиссером (Евгением Звездаковым. - Прим. ред.) я поняла, что мы, в принципе, думаем с ним об одном и том же. Но когда я пришла сниматься и стала предлагать какие-то дополнения, которые изобрела, я поняла, что это режиссеру совсем не нужно: у него уже, вероятно, была выстроена в голове сухая линия главного героя - мальчика. Мне же казалось, что этот мальчик должен был изменяться при взаимодействии с новыми людьми. И после встречи с добрым человеком (соседкой) он должен был чуть-чуть оттаять (до он был весь как замороженный Кай). Но - этого не понадобилось, и я жутко огорчилась. Поэтому даже не хочу смотреть этот фильм.
- А вообще следите за громкими российскими кинопремьерами?
- Конечно, меня это интересует. Однако смотрю я выборочно. Перед поездкой в Челябинск, например, я посмотрела "Стиляг" и "Обитаемый остров". И поскольку "Остров" все равно похож на эти "Турецкие гамбиты" - это не мое кино. Я его не понимаю. Если это не про человека, а про спецэффекты, мне это неинтересно. Что касается "Стиляг": он, естественно, сделан мастерски, учитывая, что там был хороший, думающий режиссер (Валерий Тодоровский. - Прим. ред.), и мысль интересная. Однако мысль эта, как мне кажется, все-таки резко выражена. Ее можно было подать и помягче. Помните эпизод, когда Фрэд дает Мэлсу книжку (та оказывается "Камасутрой". - Прим. ред.)? Зачем мне эту книгу нужно было листать, как зрителю? Гораздо дороже было бы, если бы по глазам этого юноши можно было понять, что там что-то такое, нечистое. Я протестую против таких резкостей. Искусство - это все-таки и чувство меры.
- Вы вроде бы не любите сериалы. За что?
- Я не то чтобы не люблю сериалы, просто я не могу в них работать. Наверное, не потому, что они плохи, а потому, что надо иметь другую технику профессии. Там все суматошно: скорее-скорее! давайте снимать! время - деньги! Но, подождите, давайте разберемся: что происходит по сюжету? кто кому кем приходится? И - это ужасно. Все как-то недодумано, быстро сворачивается, нет воздуха. А чтобы преподнести все выпукло, нужен воздух. Недавно, кстати, я снялась в роли бабушки-следователя, Пуаро своего рода. Там за основу было взято произведение Татьяны Устиновой "Закон обратного волшебства". И получилось вроде бы неплохо.
- Вы говорили, что, работая в челябинском театре, были баловнем этого театра. Были ли вы таким же баловнем в других театрах?
- Тут я имела в виду то, что я была баловнем не внутри театра, а среди зрителей, так как (тем мне еще и дорог Челябинск) здесь я знала, чувствовала своего зрителя. В других же театрах такого не было.
