Удостоенный на днях звания народного артиста России Хурматулла Газзалеевич дал интервью нашей газете
Не будет преувеличением сказать, что этого человека знают во всех уголках республики. Как и саму труппу Башкирского академического театра, где Х. Г. Утяшев является еще и первым заместителем директора.
Так получилось, что мы встретились в незапланированное время, в связи с чем мой собеседник по причине цейтнота чувствовал себя несколько неловко.
- Куда едете на этот раз? - поинтересовался я.
- В тюрьму, - вздохнул он.
И, прочитав на моем лице удивление, добавил: - Буквально через час отбываем. В колонию N 13. Будем впервые за колючей проволокой играть. Спектакль "Мулла" покажем.
- Это что - дань моде?
- Знаете, под данью моде обычно понимают, как мне кажется, конъюнктурные устремления. Наша же поездка в места не столь отдаленные - результат порыва души. Сегодня много говорится о милосердии, о сострадании к ближнему. Но ведь, кроме красивых слов, нужны и не менее достойные поступки, демонстрация определенного жеста, проявление человечности. "Мулла" как раз подходит для реализации наших задумок. Фабула произведения, напомню, такова. Молодой человек оказывается, как говорят, на зоне. Там к нему приходит священнослужитель, беседует с ним о религии, о духовности. Постепенно парень меняет свои взгляды на привычные вещи. После освобождения он поступает в соответствующее учебное заведение, приезжает в деревню, где царит пьянство. И начинает спасать людей, наставлять их на путь истинный. Видите, как все созвучно ситуации, в которой оказались сегодняшние осужденные. Мы поняли, что можем стать для них мечтой, тем, к чему они должны стремиться, за что могут зацепиться в этой непростой для них обстановке. В чем, полагаю, и проявляется милосердие к тем, кто чем-то обделен. Естественно, волнуемся. Спектакль большой. В нем даже дети задействованы.
- Чья инициатива этого "культпохода" за "колючку"?
- Нашего директора Раиса Абдрахмановича Исмагилова и главного режиссера Айрата Ахтямовича Абушахманова. Он же, кстати, является и постановщиком "Муллы". Директор вышел на руководство ГУИНа, и там сразу пошли нам навстречу.
- Все коллеги поддержали идею?
- Абсолютно. Несмотря на то, что спектакль будет дан в рамках благотворительной акции. Собственно, сам этот факт и зажег людей, наполнил их существование новым смыслом.
- А как вы относитесь к тем, кто будет там смотреть ваш спектакль?
- Ну как я могу к ним относиться? С сочувствием, прежде всего. Не преступниками же они родились. Понимаю, есть и отморозки, а есть и те, кто по молодости попал. Не все просто в жизни. Вот за рубежом, говорят, есть опыт содержания осужденных дома, с помощью электронной системы. Для нас это еще, видимо, неосуществимо, вследствие дороговизны такого способа, да и наших реалий. Но в любом случае можно как-то разнообразить нахождение людей за решеткой, нацелить их на определенные мысли. Если мы можем спектакль показать - почему бы нет? Вот я сейчас армию вспомнил. Некорректное, конечно, сравнение, но ведь там тоже действует целый комплекс определенных ограничений. Смотришь фильм - и погружаешься в атмосферу того, что происходит на экране. А когда раздается команда "Подъем!", "Стройся!", тебя настоящий ужас охватывает, сознание не мирится с тем, что предстоит идти в казарму, поскольку ты уже паришь в каких-то мечтах, появившихся в процессе просмотра ленты. Вот надеемся, что и нас воспримут, как свет в окошке.
- А где, кстати, служил будущий артист?
- В Саратове. В химвойсках. Сначала думал, это халаты, белые перчатки. А там нас гоняли по-черному в защитных костюмах. Честно скажу - тяжело было.
- Годы службы считаете вычеркнутыми из жизни или это определенный опыт?
- Конечно, опыт. Настоящий мужчина должен пройти через это. Там иначе начинаешь смотреть на свою малую родину, начинаешь ценить то, что прежде не ценил. Это суровая, но необходимая школа.
- В армии не приходилось выступать?
- Приходилось. Я как только присягу принял, попросил в письме мать курай прислать. Специальный чехол она сделала, получил эту длинную бандероль. Офицер, как только увидел, сказал: "Сюда ровно три бутылки влезет. Открывай". Открыл. Он понять ничего не может. Объяснил, что это наш национальный музыкальный инструмент. Офицер опять не верит. Зато когда заиграл, поверил. Сбежались все, кто услышал звуки мелодии. Я тогда понял, что моя игра для них - как свидание с домом. Искусство действительно преображает человека.
- Театр воспитывает?
- Не знаю. Если в душе у вас нет потребности в прекрасном, вы ведь никогда не будете интересоваться театром, правильно? Есть много других способов отвлечься. Особенно - у богатых. У них целый набор таких форм. К нам же, считаю, чаще всего идут те, кто чего-то ищет в этой жизни, кто верит в добро и справедливость, в гуманизм. А воспитанием должна семья заниматься. Родители. И государство - тоже. Вспомните, какой вакуум образовался в стране в культурной жизни в девяностые годы.
- Да не только в культурной. Он, этот вакуум, и сегодня еще нас душит. Но я не пойму: как государство может заниматься воспитанием?
- Давать людям образование. Не дипломы, а именно образование, подразумевающее интеллектуальное начало. Пока же с этой задачей - учить интеллигентности - государство не справляется. Во многих случаях вперед вырываются невежды и дилетанты.
- Вас кто учил?
- Народные традиции. Память предков, которой дорожили наши родители. Знаете, как в гости они ходили? Отец - чуть впереди, шагов на пять, мать - сзади. Под руку в деревне у нас вообще никто не красовался. И в гостях мужчины в одной части дома сидели, а женщины - в другой. Это не потому, что какая-то дискриминация существовала. Просто отношения двух противоположных полов напоказ не выставлялись. А сегодня это сплошь и рядом. Причем в таких уродливых проявлениях, что оторопь берет.
- На телевидении, в газетах любят говорить и писать о многочисленных разводах "звезд", их изменах. Вам это интересно?
- Нет. Мне интересны разговоры об искусстве, о творчестве. А кто какой костюм купил и за сколько - это, простите, треп.
- Башкирский театр - важная составляющая общей культуры народа. Он ведь тоже переживал не лучшие времена. Они уже позади?
- Башкирский театр на пути к подъему. Да, в восьмидесятые он, можно сказать, гремел. Но потом его накрыла волна общего кризиса. Тем более, что здание театра на восемь лет было закрыто на реконструкцию. Это - огромный срок, за который можно потерять зрителя. К тому же не хватало режиссеров. Сейчас они возвращаются из Москвы, подрастает молодежь. Пробел восполняется. С помощью руководства республики встаем на ноги. Успешно прошли наши гастроли в Москве, Нижнем Новгороде. Что интересно, зрители иногда наушниками не пользуются. Значит, они, не зная языка, прекрасно понимают происходящее! Это вдохновляет. Как и то, что критика благосклонно приняла, отозвалась о нашем творчестве как об искусстве европейского уровня.
- А в Китае где выступали?
- В Шанхае. Два дня играли в тысячном зале, где установлена "бегущая" строка. Нас тоже поняли и по достоинству оценили. Это всегда приятно, всегда окрыляет.
- Какие самые яркие впечатления? Президенту на награждении вы рассказывали, что думали, будто китайцы маленькие, а они, оказалось, нас догоняют.
- У них нет упитанных. Вот что поразило. Нет на столе соли, сахара. Мы неправильно питаемся. У нас спрашивали: "Сколько, думаете, лет этому человеку?" - и указывали на собеседника. Смотришь и думаешь: ну, от силы двадцать пять. А ему на самом деле под сорок. Там никто на улице не жует бутерброды, не пьет пиво. Даже в кафе. Это - воспитание, традиции, культура.
- Может, слишком оголтело мы все у Запада перенимаем, пора на Восток взоры обратить?
- Может быть. В Америке что попало едят. Поэтому все толстые. У китайцев этого нет. Утром выходят на зарядку, настраиваются на продуктивный день. Чувствуется какой-то дух единения. Китай сегодня - не разовый ширпотреб. Там далеко ушли.
- Что нам мешает? Много едим, пьем, воруем?
- Все вместе. Менталитет наш, наверное, сказывается.
- Все то, что происходит в мире, все то новое, что вы видите, влияет как-то на выбор репертуара?
- Разумеется. Кстати, в следующем году нашему театру девяносто лет исполняется. Это тоже серьезный повод задуматься над репертуаром. Но в любом случае нужно работать. Без актерского пота сцена рассыхается. Потому мы в свой юбилейный год начнем новое турне. С Питера.
- Если говорить об актерских амбициях, что первично в плане профессиональной самореализации - материальное или моральное?
- Ну, не покушав, на сцену не выйдешь. Тут уж душой кривить не надо. Но силы не только хлеб дает. Я играл роль Салавата, и одна девушка прислала письмо, в котором призналась, что, посмотрев наш спектакль, почувствовала в образе народного героя близкого для нее человека, близкого и понятного. Он перестал для нее быть холодным памятником. Поверьте, после таких строк душа замирает, крылья вырастают. Нечто подобное происходит и тогда, когда в другой республике или области к тебе подходит бабушка и со слезами на глазах благодарит тебя. В таких случаях с трудом сдерживаешься, чтобы самому не разрыдаться, и даешь себе слово, что обязательно приедешь сюда еще раз и постараешься работать с еще большей отдачей. Ведь если лампочка светит вполнакала, ее меняют, правильно? Значит, надо гореть на все сто. Будем стараться.
Интервью взял Альфред СТАСЮКОНИС.
20.09.08
www.agidel.ru
Док. 605371
Перв. публик.: 20.09.08
Последн. ред.: 05.11.09
Число обращений: 0
Утяшев Хурматулла Газзалеевич
|
