В июльском 2009 г. номере журнала "Экономическая безопасность" опубликовано интервью В.В.Геращенко о нынешней денежно-кредитной политике. Предложения Геракла (как называют В.В.Геращенко в профессиональных кругах) просты. Для подавления воздействия глобальной рецессии на экономику России следует вслед за ведущими развитыми странами и Китаем снижать ставку рефинансирования и увеличивать денежную эмиссию для финансирования имеющего шансы стать основой будущего экономического роста производства. Эти предложения очевидно неоспоримы.
Ставка рефинансирования в период кризиса с 1 декабря 2008 г. с уровня 13% годовых была снижена к 10 августа 2009 г. до 10,75%, или на 225 процентных пунктов. (Правда, перед этим именно на такую величину она подскочила с 10 июня по 30 ноября 2008 г.). Хотя, это и относительно, и абсолютно не сопоставимо со снижением ставки рефинансирования центральными банками ведущих развитых стран, хотя сегодня ставка ЦБ, наконец, стала отрицательной, то есть ниже уровня инфляции в годовом выражении (11,9% в июне 2009 г.). Грозный ропот предприятий на отсутствие банковского кредитования следует несколько откорректировать. В ту промышленность, которую правительство считает основой будущего экономического роста (другой вопрос - правильно или нет), были за указанный год направлены весьма значительные средства, как в виде прямой финансовой помощи, так и косвенно в виде налоговых послаблений, гарантий под кредиты банков и т.п.
Единственное, что так и не удалось сделать, так это победить инфляцию. Нет, не рост цен, вызванный, как справедливо считает опытный профессионал В.В.Геращенко, ценовой политикой государственных монополий и ограниченностью рыночной конкуренции, а инфляционным синдромом российского политического руководства. Даже в США, назначив в ФРС одного из адептов инфляционного таргетирования Б.Бернанке, не стали делать шаг назад и пудрить мозги себе и пиплу макроэкономической заумью о "монетарном характере инфляции". В России, как нигде, абсолютно ясно и очевидно, кроме разве МВФ, что высокая инфляция никоим образом не вызвана переполнением каналов денежного обращения.
Авторы интервью не совсем точны, когда напрямую обвиняют российские финансовые власти в фактическом введении currency board. Этот режим (так называемое, валютное управление) заключается в замещении национальной денежной единицы в обращении иностранной валютой. Ничего подобного в России не было, нет, и, будем надеяться, не будет. (А вот, наоборот, вполне может быть, если российский рубль может быть использован для финансовой стабилизации в какой-нибудь стране, как, впрочем, уже было в 1920-х и 1940-х годах). Опасность заключается во введении режима инфляционного таргетирования.
Режим инфляционного таргетирования вводится, прежде всего, для укрепления политического авторитета руководства, как бы проявляющего заботу о повседневной жизни граждан. Но этот режим оказывается привлекательным и для финансовых властей, поскольку резко ограничивает их политическую ответственность, сводя результат бюджетной и денежной политики к достижению некого численного значения показателя "базовой инфляции" (роста потребительских цен без учета продовольствия и энергоносителей).
Переход в 1980-х годах ряда стран (Канады, Новой Зеландии, Израиля и др.) к режиму инфляционного таргетирования следует признать реставрацией политики ограничения целей финансовой и монетарной политики достижением пороговых значений технических индикаторов, что противоречит глубоким преобразованиям в макроэкономическом управлении.
С ростом операционной независимости центральных банков повышалась и их политическая ответственность перед обществом. Пришлось перейти к более значимым, и, разумеется, более понятным широкой общественности, целям денежно-кредитной политики. Сегодня руководство независимых центральных банков признает, что целью монетарной политики является поддержание неифляционного экономического роста.
Однако Банк России уже который год провозглашает своей целью переход к режиму инфляционного таргетирования. Если режим инфляционного таргетирования призван заменить режим валютного управления, что ж, можно только приветствовать усилия российского руководства по укреплению экономического суверенитета. Но, если в России нет валютного управления, что же тогда призван заменить режим инфляционного таргетирования? И зачем все эти коллективные требования со стороны России, Китая, Индии и Бразилии по созданию новой резервной валюты, в меньшей степени чем раньше, зависимой от давления доллара США.
Очень не хочется признавать, но какая-то доля правды в обсуждении сценария валютного управления все же есть. Но иностранная валюта уже почти 20 лет играет заметную роль в российской хозяйственной жизни. Суммарный объем наличной иностранной валюты по всем источникам поступления, включая ее остатки в кассах уполномоченных банков, на начало июня 2009 г. составил 16,1 млрд. долл. США. По более свежим данным на 1 июля 2009 г., на банковских счетах граждан в иностранной валюте находилось (в рублевом выражении) 1,9 трлн. руб. А, как известно, среди статистики физлиц "спрятаны" предприниматели без образования юридического лица - многочисленные "челноки" и другие представители малого бизнеса. Стоит ли удивляться, что в июне приток наличной иностранной валюты в долларовом эквиваленте составил 9 млрд., а отток - 10 млрд.
По сообщению РИА Новости "Горячая линия" 27 августа 2009 г. на заседании правительства были рассмотрены поправки в закон о ЦБ, согласно которым три четверти вместо половины так называемой прибыли банка (на самом деле, дохода, поскольку ЦБ не является коммерческой организацией) должно отчуждаться в пользу государственного бюджета в течение ближайших трех лет. Этот ход должен по указанной логике денежно-кредитной политики увеличить прямое поступление денег в экономику. Пока, во всяком случае, судя по августовским 2009 г. сообщениям Росстата, увеличение денежно-кредитной эмиссии благодаря бюджетным вливаниям в экономику привело лишь к снижению инфляции, что или напрочь опровергает всю экономическую теорию, или заставляет предполагать фактическое сжатие денежной массы в обращении. Фактически, в стране начинают действовать два центра денежно-кредитной эмиссии - центробанк и Минфин. Такое двоевластие не может долго продолжаться. Вот о чем, на самом деле, предупреждает "Экономическая безопасность".
Завесу над валютно-финансовыми отношениями России отчасти приоткрыл выплеснувшийся в СМИ скандал с размещением российских международных резервов в ценные бумаги обанкротившихся американских финансовых корпораций. Оказалось, что рублевая ликвидность, при заинтересованности ведущих развитых стран, очень даже свободно конвертируется в мировые валюты. Другой вопрос, что вложенные в обесценившиеся американские активы средства удалось вернуть с огромными финансовыми потерями и ценой очередной гуманитарной катастрофы на Кавказе. Так что, нынешние валютно-финансовые отношения напоминают, скорее, какое-то извращенное рециклирование (возвращение плательщику за купленные углеводороды твердой валюты) нефтедолларов, чем валютное управление. И то, и другое плохо, поскольку является архаикой, а экономический миропорядок стремительно изменяется.
Последние события в профессиональной судьбе В.В.Геращенко отражают противоречивость становления новой экономики в России. Попытки наставить на путь истинный политическое руководство напоминают сизифов труд. Но, в отличие от древнегреческого мифа, в реальной жизни и Сизиф оказывается необходимым. Тем более, с лицом Геракла.
