- под таким названием в выставочном зале Елабуги прошла экспозиция фотографий известного российского космонавта Юрия Батурина
Эта выставка колесит по стране уже пятый год. На ней представлено 52 фотоснимка, сделанные Ю. Батуриным еще после его первого полета на станцию "Мир" в 1999 году. Всего же Юрий Михайлович побывал на орбите дважды - второй раз вместе с первым космическим туристом Деннисом Тито.
Среди экспонатов, представленных на выставке, обращает на себя внимание фотография "Водовороты", на которой запечатлено движение облаков над землей. Этот снимок профессор Сергей Капица попросил у космонавта, чтобы использовать в качестве иллюстрации к своей книге. Нельзя пройти и мимо "Лестницы в космос" - красивое фото, где роль лестницы играет развернутая солнечная батарея, как бы указывающая путь в бездонные глубины Вселенной. Привлекает внимание и серия снимков, показывающая жизнь космонавтов внутри станции "Мир". На одной из них снят известный Сергей Авдеев - человек, который провел в космосе 748 дней.
После торжественного открытия выставки космонавт-фотограф Юрий Батурин ответил на наши вопросы. Правда, говорили мы в основном не об искусстве.
- Юрий Михайлович, свой первый полет вы совершили на станцию "Мир", после чего она была затоплена. Сейчас, по прошествии времени, вы считаете, это был правильный шаг?
- Конечно, станция "Мир" устарела, но ее затопление нанесло большой ущерб нашей космонавтике. На станции было 11,5 тонны научного оборудования. И практически все приборы существовали в единственном экземпляре, в их создании участвовали ученые из двух десятков стран. И все это оказалось на дне океана. Надо сказать, что сейчас на международной космической станции научного оборудования раз-два и обчелся.
Наши специалисты предлагали американцам перевезти на МКС с "Мира" хотя бы часть оборудования. Технически это было вполне возможно, всего за два-три рейса "Шаттла" очень многое можно было спасти. Единственное, что для этого нужно было сделать - задержать старт первого модуля МКС на час. Но американцы, ничем не мотивировав, отказались.
- А продлить эксплуатацию "Мира" нельзя было?
- Можно, и я, честно говоря, выступал за сохранение станции. Но дело в том, что наше государство не имеет ясного представления о том, чего оно хочет в космосе. До сих пор нет единого мнения - нужны космические исследования стране или нет, надо нам летать или обойдемся без этого. А при отсутствии конкретной стратегии поддержание станции "Мир" превращалось лишь в трату денег.
- С тех пор в отношении государства к космонавтике что-то изменилось?
- Нет. Единственное, что в преддверии выборов появляются популистские заявления некоторых должностных лиц - дескать, мы любой космический проект осуществим и уже через 10 лет долетим куда угодно. Даже смешно слушать. Уважаемые господа, если вы такие умные, сделайте для начала первый шаг - постройте хотя бы один запасной корабль. Чтобы мы, собираясь на МКС, не думали до последнего момента: а успеют ли закончить восстановление старого "Союза" на деньги Тито?
- Что нужно сейчас для развития космоса, кроме денег?
- Не надо ставить вопрос так: мы найдем много денег, а потом будем делать что-то для космоса. Наоборот, космос должен помочь нам зарабатывать деньги. Ведь понятно, что мы не можем создать машину лучше "Тойоты" или "Форда". И наши "Жигули", сколько их не выпускай, так "Жигулями" и останутся. Но есть области, и это не только космонавтика, в которых мы являемся признанными лидерами. И это преимущество надо использовать и зарабатывать деньги. Сейчас нужно построить правильную космическую стратегию, научиться считать деньги и экономическую эффективность космических полетов. А делать этого мы пока не умеем - в СССР на космос давали столько денег, сколько попросят.
