Как вышло, что малочисленные (на фоне большого русского населения Росимперии) евреи смогли русских в бараний рог скрутить - а не наоборот?
Заявляю совершенно ответственно: евреям помогли сами русские в лице своей аристократии. Если вы посмотрите на биографии крупнейших еврейских дельцов в старой России, то везде увидите, как им помогали подниматься власти или крупные русские вельможи: делали их своими порученцами, деловыми партнерами, давали им выгодные подряды. Даже вот революционерам из евреев послабления делали.
Словом, сами себя и погубили. Богатым евреям давали дворянские титулы, принимали их у себя в домах и т.д. В общем, себя надо сначала по башке бить, а не все на евреев валить. Воровать и потреблять надо было меньше - и больше о России думать. Русские брали взятки - евреи этим пользовались. Вывод: не были бы русские такими продажными - ни черта у евреев не получилось бы.
Знаменитый канцлер императрицы Елизаветы (дочери Петра Первого, правила в 1741-1761 гг.), А.П. Бестужев-Рюмин (православный русский аристократ вышей пробы!) ведал внешней политикой Российской империи. И ведал, знаете ли, как-то все больше в британских интересах.
Оказывается, недаром. Британское правительство платило ему ежегодную "пенсию" в 2500 фунтов стерлингов. Кроме этого, высокопоставленный торговец русскими интересами получал от английского посла Гинфорда за заключение важных для Британии соглашений по 5-7 тысяч фунтов. Громадные по тем временам суммы! Они - это стоимость большого поместья по тем временам. Потом Бестужев-Рюмин потребовал от нового английского посла Ч.Уильямса 10 тысяч фунтов, от консула Вульфа - 50 тысяч рублей. Англичане попытались было давать ему взятки в виде беспроцентных ссуд - да только русский канцлер счел такое предложение неприличным. Нет - платите ему взятки в чистом виде! Причем взятки были по тем временам огромные. Это сейчас 50 тысяч рублей "не впечатляют". А тогда, когда весь бюджет Российской империи составлял около 50 миллионов рублей, то были сумасшедшие деньги!
Англичане, между тем, каждую выданную русским взятку честно отражали в отчетности у себя дома, благодаря чему мы и знаем о продажности в верхушке Российской империи. Английские историки дипломатических отношений Британии Д.Ридинг в книге 1938 г. и Д.Хорн в труде 1961 г. об этом в деталях написали - на основании архивных документов. (Пример мы взяли из труда Игоря Курукина "Бирон" - Москва, "Молодая гвардия", 2006 г, с. 153.)
Так что когда сегодня представители иностранных держав, добиваясь каких-то выгодных себе соглашений, заносят в Главную Администрацию РФ, они всего лишь следуют старой традиции. Как видите, в том случае Родиной торговал не какой-то еврей или немец, а самый что ни на есть родовитый русский аристократ. Православный, блин! Тот, который ни в пионерах, ни в комсомольцах не состоял, на партийных собраниях не сиживал, действию коммунистической пропаганды не подвергался, атмосферой 1937 года не дышал. В общем, был чистым продуктом той, старой России, где вроде бы все в церкви ходили, дворянскую честь - если верить нынешним хаятелям всего советского - с молоком матери впитывали. А поди ж ты - вел себя тот православно-русский вельможа точно так же, как современные россиянские бонзы, что жадными ручонками гребут себе бабки, не стесняясь для этого ничем.
Нет ничего удивительного в дальнейшей эволюции русской знати: сначала брали у англичан, подписывая нужны врагу бумаги. Потом, когда с конца восемнадцатого века в составе Росимперии оказались польские земли с большим еврейским населением - стали брать "хабар" и от евреев. Заносить в начальственные кабинеты России еврейская община начала с конца восемнадцатого века. Ну так ведь брали же! Брали - и отдавали евреям прибыльные "бизнесы". Если брал, торгуя русским будущим, даже канцлер-аристократ - то чего вы хотите от всех этих губернаторов, генералов и градоначальников, начальников уездных и волостных?
А какие взятки брались русским православным начальством уже в конце XVIII столетия! Известен случай иркутского губернатора Трескина: его жена собрала по пуду (16 кг) бумажных рублей (ассигнаций) для каждого из восьми своих детей. Так, на приданое - и на наследство. Харьковский губернатор Артаков поставил вымогательство взяток "на конвейер", а когда харьковский городской голова отказался участвовать в поборах - губернатор упек его в сумасшедший дом. (Александр Архангельский. "Александр I" - Москва, "Молодая гвардия", 2006 г., с. 101).
Кстати, именно при Александре Первом еврейское лобби начинает заносить большие взятки в коридоры высшей русской власти. А русская православная власть - охотно брать еврейские подношения. Об этом мы знаем из записок Гавриила Державина, знаменитого русского поэта и (с 1802 г.) - имперского министра юстиции.
В то время царь затеял большие либеральные реформы, поставил их "мотором" того самого "поповского сына" Сперанского. Занялся последний, помимо всего прочего, и решением еврейского вопроса в России - ибо страна, присоединив к себе земли бывшей Речи Посполитой, получила от нее и большое еврейское население. Возник Еврейский комитет, куда вошли Державин, Кочубей, Валериан Зубов, граф Чарторыйский и сенатор Потоцкий. Именно в это время Сперанский сближается с тогдашним еврейским миллионером - Перетцем. Тот живет в доме Сперанского, водит дружбу с главным реформатором. И Еврейский комитет вдруг решает разрешить евреям торговать вином, брать винные откупа! Державин буквально на дыбы взвился: как же так - вы же даете жидам обогащаться! Одновременно Перетц получает от государства выгодные "соляные контракты", присасываясь к госбюджету России. Державин в своих воспоминаниях прямо обвиняет Сперанского в получении взяток от еврейских торговцев. Ведь и самому Гавриилу Романовичу минские откупщики пытались дать "подношение" в 200 тысяч рублей через коммерсанта Нотку.
Державин, будучи твердокаменным русским патриотом и не питая особой любви к сынам Израилевым, взятку отверг. А другие оказались, поди, не столь щепетильны. Ведь винная торговля таки оказалась в руках евреев. Ну, а они увидели: верхи русской власти - вполне управляемы с помощью "золотого ключика". И понеслось - лиха беда начало. А что дальше из этого вышло - вы уже, читатель, знаете. Почин - это Перетц и Нотка, финал - 1917 год. А потом та же история повторится в 1991-м.
Коррупция верхушки царской России идет по нарастающей, начиная с Петра Первого. Давайте послушаем ярого антисоветчика и антикоммуниста, белоэмигранта, отсидевшего на Соловках, идеолога народной монархии - Ивана Солоневича.
"...В данном русско-японском случае мы не в состоянии дать оценку ни русской, ни японской стратегии, ибо японская стратегия маневрировала обутыми дивизиями, русское интендантство поставляло гнилые валенки, и войска толком маневрировать не могли. Русское же интендантство было продуктом социальных условий страны и воровало почти так же, как воровало оно во времена Крымской войны: в Крымскую войну был, кажется, поставлен мировой рекорд..." (И.Солоневич. "Народная монархия" - Москва, "РИМИС", 2005 г., с.33).
Рисуя реалии петровского времени, Солоневич пишет: "...Ничего не сказано об обер-фискале Нестерове, которому все-таки пришлось отрубить голову за взятки. Но эта казнь была случайностью - крали все. Крали в невиданных ни до, ни после размерах и масштабах. Алексашка Меншиков последние 15 лет своей жизни провел под судом за систематическое воровство, совершенно точно известное Петру.
Во всяком случае, этот групповой портрет птенцов Петрова гнезда достаточно полон и выразителен. Коротко, но довольно выразительно формулирует Ключевский и их самостоятельные, после смерти Петра, действия. "Они начали дурачиться над Россией тотчас после смерти преобразователя, возненавидели друг друга и принялись торговать Россией, как своей добычей". "Под высоким покровительством, шедшим с высоты Сената, - глухо пишет Ключевский, - казнокрадство и взяточничество достигли размеров, небывалых раньше, разве только после..."
Во что именно обошлись России эта торговля и это воровство? Этим вопросом не удосужился заняться ни один историк, а вопрос не очень праздный. Дело осложняется тем, что, воруя, "птенцы, товарищи и сыны" прятали ворованное в безопасное место - в заграничные банки. "Счастья баловень безродный" Алексашка Меншиков перевел в английские банки около пяти миллионов рублей. Эта сумма нам, пережившим инфляции, дефляции, девальвации, экспроприации и национализации, не говорит ничего. Для ее оценки вспомним, что весь государственный бюджет России в начале царствования Петра равнялся полутора миллионам, в середине - несколько больше, чем трем миллионам, и к концу - около десяти. Так что сумма, которую украл и спрятал за границей Меншиков, равнялась в среднем годовому бюджету всей Империи Российской. Для сравнения представим себе, что министр Николая Второго украл бы миллиардов 5 в золоте или сталинских миллиардов полтораста - в дензнаках.
За Меншиковым следовали другие. Не только "птенцы", а и всякие более мелкие птенчики. "Финансовое доверие" было организовано так прочно, что в начале Северной войны 1700-1724 гг. понадобился указ, запрещавший деньги "в землю хоронить" - не всем же был доступен английский банк, хоронили и в землю. У каких-то Шустовых на Оке нашли по доносу на 700 000 рублей золота и серебра. Сколько же было таких Меншиковых, которые сплавляли за границу сворованные деньги, и таких Шустовых, которые прятали свои деньги от меншиковского воровства, а воровство развилось совершенно небывалое. М.Алданов в своих романах "Заговор" и "Чертов мост" рисует, как нечто само собой разумеющееся, переправу чиновных капиталов в амстердамские банки (амстердамские банкиры были в основном евреями. Есть даже диалект Амстердама - помесь голландского со словечками из идиша - М.К.)
Речь идет о конце екатерининской эпохи (Екатерина Вторая умерла в 1796 г. - М.К.). Надо полагать, что эта традиция далеко пережила и Екатерину. Сколько капиталов в результате всего этого исчезло из русского народно-хозяйственного оборота, сколько погибло в земле и - вопрос очень интересный - сколько их было использовано иностранцами для обогащения всяких голландских, английских и прочих компаний? Историки этим не интересовались...
А вопрос может быть поставлен и в чрезвычайно интересной плоскости: выколачивая из мужика самым нещадным образом все, что только можно было выколотить, с него драли семь и больше шкур. Какой-то процент шел все-таки на какое-то дело. Огромная масса средств пропала совершенно зря - гнили и дубовые бревна, и полковые слободы, и конская сбруя, и корабли, и бог знает что еще. Какой-то процент, судя по Меншикову, очень значительный, утекал в заграничные банки. Заграничные банки на шкуре, содранной с русского мужика, строили мировой капитализм, тот самый, что нынче товарищ Сталин пытался ликвидировать с помощью той же шкуры, содранной с того же русского мужика.
Не примите, пожалуйста, все это за преувеличение. Если только один Меншиков уворовал сумму, равную государственному бюджету, то мы вправе предполагать, что остальные вольные и невольные воры и укрыватели только в меншиковское время перевели за границу сумму, равную по крайней мере еще двум государственным бюджетам. А это по довоенным - до 1914 года - масштабам должно было равняться миллиардам десяти довоенных золотых рублей. На такую сумму можно было "построить капитализм". И русский мужик был, по существу, ограблен во имя европейских капиталистов..." (И.Солоневич. Указ. соч., сс. 425-426).
Кем ограблен? Православной дворянской верхушкой.
Девятнадцатое столетие для России горько. Именно тогда коррупция одерживает полную победу над страной, вплотную подводя нас к взрыву 1917 года. Воровство низшей расы достигает неописуемого размаха, и пример севастопольских событий - тому иллюстрацией. По сути дела, верхи русского общества тогда буквально проворовали наше лучшее будущее. Коррупция становится почти совершенно безнаказанной.
Возьмем, к примеру, воронежский скандал 1817 года. Тамошний гражданский губернатор М.Бравин погряз в воровсте. Он, по сути, создал преступное сообщество, каковое установило второе налогообложение для государственных крестьян губернии. Иными словами, они были вынуждены платить подати и государству, и дань губернаторской банде. Да так, что крестьяне рискнули направить жалобу прямо в Сенат, в столицу. Со слезною мольбою: прислать проверку прямо из центра, не доверяя дело губернским властям, поскольку здесь все схвачено. Поскольку жалобщиков просто в тюрьме сгноят.
Проверяющим стал флигель-адъютант Александр Бенкендорф. Как человек храбрый и честный, он быстро вскрыл всю неприглядную картину. Грабеж велся через подручных губернатора: земских исправников. Они, получая по 2 тысячи рублей в год официально, драли в один присест взятки того же размера. Один из исправников вдобавок брал с крестьян овес, сено и подводы, выгонял по две сотни баб работать на свои поля в самую горячую пору, требовал с сел поставлять ему баранов, всякую живность и съестные припасы в огромных количествах. Он же подбивал крестьян вступать в споры с помещиками, а потом наживался на улаживании этих конфликтов.
Итак, губернатора и его мафию изобличили. Его даже сняли с должности, а некоторых губернских чиновников отправили под суд. И что же? Вы думаете, что губернатора Бравлина повесили в назидание другим? Или, на худой конец, на каторгу сослали с конфискацией всего имущества? Ничуть не бывало. У Бравлина нашлись покровители в Санкт-Петербурге (видимо, поделился зело) - и в мае 1819 года Государственный Совет признал его полностью невиновным, постановив выплатить бывшему губернатору все его жалованье за то время, пока он находился под следствием. (Д.Олейников. "Бенкендорф" - с. 175).
Правление императора Николая I в 1825-1855 годах стало торжеством тотального воровства. В сущности, правление Николая Павловича сильно напоминает "нулевые годы" в РФ. Тот де огромный, неповоротливый, дошедший до маразма государственный аппарат, который ворует на каждом звене, на каждой ступени. Та же бессмысленная регламентация каждой стороны жизни, когда ни шагу нельзя ступить без разрешения, лицензии или инструкции. То же стремление к стабильности любой ценой, хотя это - стабильность деградации и углубления отставания от прочего мира. Стабильность без смысла, стабильность во имя сохранения воровской и косной системы. И даже словечки похожи. По воспоминаниям фрейлины Анны Тютчевой, Николай Первый любил говаривать: "Я тружусь, как раб на галерах". Правда, разница все же есть: если Николай Павлович действительно работал по 16-18 часов в день, отличаясь спратанскими привычками, то его эпигону оборудовали в большом белом здании финтесс-центр, бассейн и лыжный тренажер, где тот проводит долгие часы. И если царь учил своих детей в России, то эпигон своих - в Европе.
К сожалению, при всех хороших качествах и личном благородстве Николай Первый слишком тяготел к показухе при забвении интересов Дела (и это окончится позорным поражением в Крымской войне), в борьбе с коррупцией оказавшись почти полностью бессильным. Ему приписывают выражение: "В России не ворует только один человек - это я". Не помогло даже создание жандармского Третьего отделения во главе с честным фронтовиком - Бенкендорфом.
Воровали тогда чиновники до самозабвения, оргиастически, везде и все, что только можно. Как и РФ сейчас, тогдашняя Россия напоминает человека, густо облепленного кровососущими: вшами и клещами. Причем так густо, что подчас не видно живого тела. Этакая, знаете ли, омерзительно шевелящаяся масса. Забыв о чести и совести, крали все, обкрадывая даже раненых солдат и инвалидов. Как и в теперешней РФ, официальные зарплаты чиновников и судей были малы - и государство как бы само толкало их на воровство. Суды оказывались парализованными с помощью взяток, чиновники защищались круговой порукой.
А от воровства до плясания (за взятки) под еврейскую дудку - полшажка.
Давайте возьмем для примера биографию выдающегося русского хирурга Николая Пирогова, одного из героев Крымской войны.
"...Выполнив в Петербурге несколько тысяч операций, Пирогов пришел к выводу, что выздоровление раненого зависит не столько от мастерства хирурга, сколько от выхаживания в больнице. В Медико-хирургической академии Николай Иванович воевал с директором госпиталя Лоссиевским, при котором у раненых крали все: постельное белье, мясо с кухни развозили по чинам администрации, вместо лекарств выдавали подозрительного вида масла, бинты и корпию (метелочки из ниток для промокания ран), снятые с гноящихся ран собирались продавать коммерсантам. Лоссиевский был со скандалом уволен, но слишком много сил, нервов и времени было истрачено на то, чтобы избавиться от ОДНОГО высокопоставленного вора. Пирогову стало ясно, что увольнениями начальства госпитальную администрацию быстро оздоровить трудно. И пошел другим путем.
Наблюдая за казнокрадом он уяснил, что для крупных хищений сановнику необходима сеть подчиненных-исполнителей. Один из них, скажем, заведует складом белья, второй - аптекой, третий - транспортом, четвертый - канцелярией, пятый - кухней, шестой управляет санитарами в палатах, седьмой принимает пожертвования на госпиталь. Все они в кулаке у начальника, который раздает им награды, жалует или понижает в должностях, поэтому обязаны участвовать в накоплении "товара" и перепродаже краденого, а затем делиться прибылью с хозяином.
...Хитрые Пирогов и великая княгиня проделали "дыры" в воровской сети госпитального начальства. Все "благородия" и "высокоблагородия" в чинах майоров-полковников остались на своих местах управляющих. Только на должности госпитальной обслуги, а также на заведование складами были взяты сестры независимой Крестовоздвиженской общины. Они жили на полном обеспечении великой княгини, а "герои тыла" были уволены или отправлены на фронт.
Так появились прежде невиданные, бережливые, с твердым характером сестры-хозяйки и сестры-апекарши, наводившие ужас на интендантов и каптенармусов. В Херсоне сестры милосердия привлекли к суду аптекаря, и вор застрелился.
Захотят теперь "господа начальники" госпиталей что-либо утянуть, а в кухне - сестра общины, дворянка Домбровская, на транспорте дежурит старшая сестра княгиня Бакунина, лекарства выдают - сестры фон Лоде и Грабаричи, принимают пожертвования и составляют опись имущества вольнонаемная Толузакова и дочь священника сестра Медведева. Если и не полностью заменяют прежний персонал, то везде следят за порядком и законностью. Даже крестьянка, чувствуя за собой высокого покровителя, в обиду раненых не даст. Карьера сестер милосердия определяется мнением о них раненых, местных руководителей общины, Николая Ивановича Пирогова и великой княгини Елены Павловны. И не могут своей властью госпитальные чины ни наградить, ни разжаловать их. Попробуй-ка они предложить женщинам "войти в долю", когда Екатерина Бакунина сказала о своей главной цели так: "Я должна была сопротивляться всеми средствами и всем своим умением злу, которое разные чиновники, поставщики и пр. причиняли в госпиталях нашим страдальцам; и сражаться и сопротивляться этому я считала и считаю своим священным долгом".
Николай Иванович поручил сестрам раздачу денежных пособий. В период Крымской войны тем солдатам и матросам, у кого нет ноги давали 50 руб., у кого нет руки - 40 руб., у кого нет обоих конечностей - 75 руб. Немалые суммы по тем временам, на которые инвалиду можно было обзавестись хозяйством.
"Наши раненые просят взять деньги на хранение,- вспоминала Екатерина Бакунина,- но приняв, надо записать все аккуратно: имя, полк, родину, родных. У меня в один день собралось до 2000 руб. серебром, и как страшно было их беречь: ведь не имели мы сначала ни комодов, ни сундуков. Еще хлопотливее, если раненый просит рубль или 50 коп. и сестра должна разменивать 50 рублевые купюры, а разменять их тогда было очень трудно".
Прозорливое реформаторское решение Пирогова - вывести сестер милосердия из-под управления армейского командования позволило не только предотвращать крупные хищения госпитального имущества, медикаментов, денег, отпущенных для помощи раненым..." (Игорь Захаров. "Сестры милосердия - против военной коррупции").
Но что мог сделать один Пирогов с его сестрами милосердия против огромной армии воров? Как видите, они растаскивали все из госпиталей и крали деньги, что правительство давали инвалидам войны. Командиры полков получали из бюджета деньги на закупку продовольствия для своих полков - и крали. И еще солдат использовали для работ: то на поля их гоняли, то на засолку рыбы для своего личного хозяйства, то на рынок их торговать отправляли. Интенданты, выдавая деньги полкам, "на законных основаниях" брали себе от трех до восьми процентов суммы. Так было и в Крымскую войну. Мол, не дашь откат - вообще денег не получишь. Потому что, мол, пришел в действующую армию миллион рублей, а требований из частей - на полтора миллиона. Как воровали на флоте - и как уничтожали тех, кто мог вскрыть махинации начальства - мы уже рассказали.
Воровали и в гражданской сфере. Прочтите "Ревизора" Николая Васильевича Гоголя: ведь там городские власти беспардонно разворовывают деньги, отпускаемые на строительство и ремонт, на дороги и больницы. Да на все! Все - как сегодня, с одной лишь разницей: нынешние воры могут сразу же перегонять украденные денежки за границу через банковскую систему (электронные платежи!), то во времена Николая Первого приходилось прятать украденное у себя дома. И так воровали в сотнях городов, и прежде всего - в столице. И это воровство расстраивало финансы страны.
Крали на строительстве дорог. В том числе - и на сооружении первой в стране магистральной дороги "Москва-Санкт-Петербург" (1851 г.). Или, как ее называли раньше, Николаевской. Строило его министерство путей сообщения во главе с любимцем царя, графом Клейнмихелем. И воровство при этом шло самое отчаянное. Одна верста дороги обошлась казне в 165 тысяч тогдашних рублей, тогда как Царскосельская дорога - всего в 42 тысячи. То есть, себестоимость раздули вчетверо! Это очень похоже на нынешнюю РФ, где стоимость строительства километра дороги у АО "РЖД" (приватизированного МПС), как правило, в два-три раза больше, чем у других строителей.
Реалии николаевской России и сегодняшней РФ походят друг на друга как близнецы. Одна высокотехнологичная фирма в Москве 2009 года предложила главному железнодорожному начальству РФ организовать контроль за строительством ветки, ведущей к месту Сочинских олимпийских игрищ - с помощью беспилотных самолетов-разведчиков. Дескать, все равно все сроки срываются, придется авралить, а значит - местное начальство будет воровать по-черному. Главное - отслеживать ход реальных работ. Но предложение, одобренное в Москве, оказалось удушенным на местном уровне...)
Несмотря на внешний военизированный порядок (символ коего - полосатые будки караульных и городовых, плац-парады и обряженное в мундиры чиновничество), николаевская Россия была сущим бардаком. Министерство финансов - при сверхцентрализации управления - не контролировало расходования всех государственных средств. Множество бюджетных денег разгонялось по кассам разных министерств, точно так же, как в РФ "нулевых" годов миллиарды распыляются по карманам практически неподконтрольных никому "госкорпораций". В николаевской время такие денежки и расхищались, и расходовались не по назначению. А коррупция проникала на самый верх.
Постоянный адрес страницы: http://gidepark.ru/News/Detail/id/30022/
