2010 год проходит под знаком подготовки к проведению Обзорной конференции по договору о нераспространении ядерного оружия в Нью-Йорке. Это событие в международном договорно-правовом пространстве рассматривается неправительственным сообществом как важный шаг в поиске выхода из тупика, в котором оказался международный процесс по разоружению.
На протяжении многих десятилетий накопленный уровень ядерного оружия определяет состояние безопасности в мире. Вместе с тем в результате технологического развития в ряде стран стали активно создаваться собственные ядерные программы как составная часть военно-политических доктрин по обеспечению национальной безопасности. Этот процесс привел к определенному кризису в том равновесном состоянии ядерной безопасности, которое было достигнуто в рамках договорного процесса между США и Советским Союзом.
Последовавшая затем стагнация разоруженческого процесса вызывает сегодня серьезную обеспокоенность: насколько уровень современной ответственности ядерного сообщества достаточен для предотвращения распространения ядерного оружия и его применения в ходе военных конфликтов? Военная доктрина России зафиксировала это состояние в международных отношениях в области безопасности: "Существующая архитектура (система) международной безопасности, включая ее международно-правовые механизмы, не обеспечивает равной безопасности всех государств" (1).
Как результат в доктринах национальной безопасности ведущих ядерных государств появились новые оценки роли и места ядерного оружия.
Это изменение прослеживается и в современной трактовке идеологии контроля над вооружениями, которую неоднократно излагали известные американские политики - участники разных этапов принятия практических ограничений ядерных вооружений - Джордж Шульц, Сэм Нанн, Уильям Пери и Генри Киссинджер. Очередное их обращение к этому вопросу на страницах "Уол стрит Джорнал" отражает существующую тенденцию к изменению подхода американского экспертного сообщества к этой проблеме (2).
В нем прослеживается стремление найти новые механизмы обеспечения безопасности существующих запасов ядерного оружия. При этом все более очевидной становится противопоставление многостороннего процесса в этой области формированию, прежде всего одностороннего обеспечения национальных интересов США.
Авторы указывают, что "необходимы отступления от нашей существующей стратегии, если принять во внимание, что это важно для поддержания надежного, безопасного и эффективного сдерживания. Вместе с тем, мы должны продвигаться по двум параллельным направлениям, которые снижают ядерную опасность, с одной стороны, через поддержание нашей сдерживающей мощи (ядерного оружия), а с другой - через обеспечение контроля над вооружениями и международными программами предотвращения распространения. Принимая во внимание современные угрозы ядерного распространения и ядерного терроризма это взаимно не исключающие друг друга императивы".(3)
Такая рекомендация придает новое измерение всему существующему комплексу проблем в области поиска ответа на вопрос - в чем сегодня суть процесса обеспечения международной безопасности в военной сфере.
Анализ позиции авторов статьи наряду с другими шагами, предпринимаемыми в США в этом вопросе, говорит о последовательном усилении внимания к защите интересов США в сфере исключительно ядерного разоружения.
Эта тенденция понятна и объяснима. Накопленные запасы ядерного оружия требуют постоянного контроля над их состоянием в любой из ядерных стран. В условиях запрета на проведение ядерных испытаний это создает сложную проблему для любой страны, обладающей ядерным оружием. В США учеными разработаны технологии контроля, которые не требуют проведения тестовых подземных ядерных взрывов для определения уровня безопасности этого оружия. Тем самым созданы предпосылки для ратификации конгрессом США договора о запрещении подземных ядерных испытаний.
Это преимущество следует также соотносить с продолжающейся в США работой над новыми видами вооружений. Соответствующие расходы сохраняются в бюджете США независимо от происходящих экономических потрясений.
рис.1
Таким образом, в современных условиях процесс разоружения должен сегодня включать более широкий контекст, в котором ядерным вооружениям отводится существенная, но далеко не решающая часть в обеспечении национальных интересов.
Дискуссия же в международном политическом и экспертном сообществе не включает эту специфику существующего этапа в сфере гонки вооружений в круг обсуждаемых проблем, что создает напряжение по всем векторам поиска международного решения проблемы безопасности на основе ядерных доктрин.
В современных условиях важно понимать процесс разоружения в его расширительном понимании, который включает в себя все составляющие. Прежде всего, речь идет о востребовании исторического опыта договорного закрепления механизмов ядерной безопасности, на сегодня практически утраченного. Одним из результатов утраты опыта эффективного и представительного неправительственного диалога стало постепенное разрушение всей договорно-правовой основы разоружения, что особенно ярко выражается в истечении сроков действия этих международных договоров и отсутствия действенного двустороннего и международного механизма продолжения их работы.
Существующая стагнация процесса достижения новых соглашений между США и Россией не может не влиять на современный этап поиска ограничения уровней ядерного оружия. Новые инициативы 2009 года в области ядерного разоружения не дают ясного представления о конечном результате, в том числе и в вопросе обеспечения безопасности обоих участников этого процесса.
За рамками этого процесса остается вопрос контроля за разработками новых видов вооружений. Они не включены в контекст обсуждения ядерной безопасности. Вместе с тем по своему потенциалу они могут оказаться сопоставимы с угрозой, которые несут в себе признанные в современном мире ОМУ. И тем самым в обозримом будущем существенно изменить весь баланс сил в с сфере обеспечения международной и национальной безопасности.
Это те составляющие, которые не должны рассматриваться в отрыве, так как составляют основу для выработки новой концепции международной безопасности.
Несомненно, заявленная готовность к конструктивному диалогу между Россией и США привела к появлению определенного оптимизма в международном сообществе, занимающимся проблемами разоружения.
Тем не менее, этого недостаточно для формирования нового духа в области разоружения. Неправительственные организации обращают внимание на то, что по-прежнему в области разоружения, особенно в контексте восстановления взаимного доверия в системе международной безопасности, многие вопросы остаются открытыми. И это подтверждается действиями США в продвижении своей концепции в области противоракетной обороны.
Отличительной особенностью минувшего, 2009 года стала активизация общественной дискуссии о сути проблем в области международной безопасности. Ее широкий спектр стал акцентироваться именно на проблемах разоружения. Это нашло свое отражение в различных встречах и акциях, таких как Международная Конференция Движения за ядерное разоружение (CND) "На пути к ядерному разоружению: идеи и действия в изменяющемся мире". В рамках антивоенного движения по-прежнему высказывается неоднозначная оценка в отношении необходимости существования НАТО как военно-политического блока. В европейских странах в повестку дня вновь вынесен лозунг "Нет - НАТО, Нет войне". Более того, активизация работы НАТО над разработкой новой стратегической концепции блока в области обеспечения безопасности вызывает серьезные опасения на фоне продолжающегося процесса его расширения и реминисценцией военной активности НАТО как в Европе, так и за ее пределами.
Такая позиция вызвана объективной оценкой роли НАТО в изменении баланса европейской стабильности, и его готовности к применению военной силы, что, прежде всего, проявилось в ходе операции против Югославии. Стремление НАТО к установлению контроля над другими регионами, латентное стремление США к закреплению позиций на Украине и в Грузии не добавляют уверенности в том, что вся система военной стратегии не ставит вполне определенные цели усиления собственного присутствия в зонах, имеющих стратегическое значение для решения вопросов энергетической безопасности в современном мире.
Еще один аспект деятельности НАТО, который беспокоит антивоенные и правозащитные организации - продолжающаяся военная кампания в Афганистане по созданию "безопасного" режима в этой стране. Это ведет к обострению отношений с мусульманским миром и стимулирует приток сторонников в радикальные исламистские движения, что повышает уровень угрозы международной безопасности.
Серьезность этой проблемы возрастает с учетом того, что в этом регионе, который рассматривается как центр терроризма, в соседних Индии и Пакистане имеются собственные ядерные силы, а Иран держит в напряжении весь мир своим стремлением овладеть ядерными технологиями в их полном цикле. Отсутствие совпадающих оценок ведущих стран в рамках программы "борьбы с терроризмом" обострило непонимание, каким образом можно совместить стремление таких стран, как Иран, обеспечить национальную энергетическую стабильность с предотвращением распространения технологий производства ядерного оружия.
Обширный круг проблем в сфере международной безопасности и объясняет усиление значимости их обсуждения и выработки новых подходов к пониманию современной международной безопасности.
Важной площадкой этого диалога остается ООН, где наряду с работой Комитетов Генеральной Ассамблеи, ведется активный неофициальный дискурс по проблемам безопасности и разоружения на экспертном и неправительственном уровне.
Содержание дискуссии в рамках этих мероприятий показывает, что деятельность неправительственных организаций, занимающихся вопросами ядерного разоружения и международной безопасности, взаимосвязана с процессом подготовки обзорной конференции по ДНЯО в 2010 году и работой Женевской конференции по разоружению, где отсутствие реального прогресса в области разоружения вызывает растущую обеспокоенность общественности.
Актуальность усиления общественной антивоенной составляющей по своей значимости приближается к размаху этого движения, которое оно достигло в конце 70-х годов минувшего века. Происходит это на фоне продолжающихся действий в области военного планирования США, которые выражаются в создании и развертывании систем стратегической противоракетной обороны, подрывающих глобальную стабильность и нарушающих сложившееся соотношение сил в ракетно-ядерной сфере, а также милитаризация космического пространства, развертывание стратегических неядерных систем высокоточного оружия
Последовательно с призывом добиться действенных результатов на переговорах в области ядерного разоружения выступали Международное бюро мира (IPB), Международная Пагуошская конференция ученых (PCSWA), Движение врачей за предотвращение ядерной войны (IPPNW). Авторитет этих организаций в антивоенном движении получил всемирное признание через присуждением им Нобелевской премии мира. Значимый вклад в эту деятельность вносят такие организации как Всемирная лига женщин за мир и свободу (WILPF), Движение за ядерное разоружение (CND), Пакс Кристи (Pax Christi) и ряд других антивоенных международных и национальных организаций.
В США антивоенное движение институционально закрепилось в рамках ряда неправительственных организаций, где активную роль занял Институт глобальной безопасности (Global Security Institute), вокруг которого оформились такие структуры, как Движение "Парламентарии за ядерное нераспространение и разоружение" (ПЯНР), "Инициатива средних держав" (ИСД). Эти структуры вовлекли в свою деятельность представителей политических партий европейских государств, Новой Зеландии и Австралии, действующих и отставных политиков и дипломатов, работающих в системе ООН, членов Конгресса США, парламентов других государств.
Обращает на себя внимание тот факт, что в антивоенном движении все большее внимание уделяется обсуждению и выработке новых позиций по проблемам безопасности. Речь идет о инициативах по созданию новых безъядерных зон, прежде всего в Арктике, и, что особенно важно, в космосе.
По инициативе Института глобальной безопасности (США) и при поддержке Правительства Канады на круглом столе "Усиление космической безопасности" в октябре 2009г. был предложен поиск нового подхода к этому вопросу. Анализ представленных точек зрения экспертов показывает, что в центре внимания лежит стремление убедить участников в том, что проблема выходит за рамки вопросов Женевской конференции по разоружению, так как затрагивает не только страны, исторически владеющие доступом в космос, прежде всего США и Россию, но и другие страны, заинтересованные в доступе к использованию космического пространства с учетом их интересов.
Рассматривать эту проблему следует в контексте существующих официальных трактовок понятия "космическая безопасность" (4)
В этом случае речь идет о технической и правовой защищенности космических активов; способности вооруженных сил защищаться от нападения с использованием космических систем навигации и связи (аэрокосмическая безопасность); отсутствии угроз для научной, телекоммуникационной, а в перспективе - и экономической деятельности в космическом пространстве. Важное значение придается состоянию космической инфраструктуры, которое считается "безопасным" с точки зрения интересов государства.
К этим понятиям также относятся вопросы нерегулируемого космического трафика, уточнения понятия "использование космоса в мирных целях", опасности, которую представляет собой "космический мусор".
В этом контексте по инициативе американских экспертов продвигается идея проведения самостоятельной обзорной конференции по выполнению договора по космическому пространству. Как известно, 13 июня 2002 г. Соединенные Штаты вышли из Договора по ПРО. С этого времени Вашингтон стал терять интерес к реализации совместных с Россией космических инициатив, ориентированных на мирное освоение космоса и обеспечения его безопасности. В феврале 2004 г. Пентагон объявил о завершении участия в программе РАМОС. Вскоре была заморожена и система взаимодействия в рамках центра "Комета". Растущие российско-американские противоречия в стратегической сфере не позволили начать осуществления и ряда других проектов, которые бы способствовали взаимному доверию в сфере безопасности освоения и использования космического пространства.
Развитие этого процесса следует рассматривать во взаимосвязи с подготовкой обновленной версии Национальной космической политики США, которая, как ожидается, может быть представлена администрацией Б. Обамы уже к середине 2010 года. При этом следует иметь в виду, что среди участников этой работы в основном сохранились эксперты старого состава, которые без внешнего давления, в том числе и международного со стороны России и Китая, вряд ли внесут существенные изменения в политику США и ее союзников в области космической безопасности.
Эта проблема рассматривается экспертами с различных точек зрения. Сторонники глобального институционализма утверждают, что для ведения безопасной деятельности в космосе нужно создать наднациональные институты управления космическим пространством. Представители космического национализма заявляют о необходимости разработать системы защиты космических активов. Теория технологического детерминизма предусматривает, что прогресс в освоении космоса усилит контроль над деятельностью отдельных субъектов подобно тому, как в прошлом это произошло в сфере освоения электричества и атомной энергии. В рамках школы социального взаимодействия космическая политика рассматривается как совокупность интересов различных субъектов - от государственной бюрократии до научных центров и лоббистских групп. Все перечисленные подходы соотносят понятие космической безопасности с определенной моделью поведения заинтересованного в этом государства.
Вместе с тем активизация дискуссии по этому вопросу является результатом несовершенства тех соглашений, который принимались по вопросам космического пространства на начальном этапе его освоения. В результате сегодня на первый план вышли незаметные прежде правовые лакуны договора 1967 года.
Во-первых, в международном праве отсутствует определение космического пространства. Большинство государств, включая Россию, вслед за Международной федерацией аэронавтики считают, что граница между воздушным и космическим пространством проходит на высоте 100-120 километров над уровнем моря. США придерживаются иного - функционального - подхода. В соответствии с ним нет необходимости устанавливать границу между двумя пространствами. Лучше различать авиационную и космическую деятельность в зависимости от типа используемого аппарата. Это открывает возможности для провозглашения государствами суверенитета над пограничными слоями космоса, выдавая их за "верхние слои атмосферы".
Во-вторых, серьезную проблему представляют спорные сегменты космического пространства. Еще в 1976 г. экваториальные страны заявили, что рассматривают геостационарную орбиту как продолжение геомагнитного поля Земли и требуют распространить на нее свой суверенитет. С такими претензиями не согласны "космические страны", рассматривающие эту орбиту как часть космоса. Не до конца проясненной остается ситуация вокруг статуса небесных тел. "Соглашение о Луне" 1979 года (5) распространило нормы международного права на все небесные тела (кроме Земли), включая их орбиты. Но этот документ ратифицировали лишь несколько государств, среди которых нет постоянных членов Совета Безопасности ООН. Теоретически здесь заложены правовые коллизии с "Договором о Луне" 1967 года, который фиксировал нейтральный статус небесных тел, но не объявлял об их принадлежности какому бы то ни было субъекту.
В-третьих, сложный комплекс проблем порождает стремление к коммерциализации космической деятельности. Основные проекты изучения космоса традиционно реализовывали государства. С развитием телекоммуникационных технологий, метеорологии, спутниковой связи, систем дистанционного зондирования Земли и рынка коммерческих запусков орбитальных аппаратов все более весомую роль приобретает космический бизнес. Коммерческие компании выводят свои спутники или покупают у государства услуги, предоставляемые его орбитальной группировкой.
Новый ракурс эта проблема получила в связи с появлением проектов космического туризма на основе частных суборбитальных аппаратов и космодромов, который не регулируется международными соглашениями вследствие их отсутствия.
Особое внимание следует уделять проблеме милитаризации космоса, где большую опасность представляет проблема вывода в космос ударных боевых платформ и/или развития противоспутниковых технологий. "Договор о Луне" запрещал выводить в космическое пространство все виды ОМП. Но в документе не говорилось о запрете на размещение в космосе обычных вооружений или оружия на новых физических принципах. Между тем, в соответствии с функциональным подходом к определению космоса, боевые платформы можно выводить в ближний космос, выдавая их за системы "высоковоздушного" перехвата. Возникает тенденция к милитаризации космического пространства без формального нарушения условий Договора 1967 года.
В январе 1996г. Управлением по науке и технике Японии была объявлена новая базовая политика в освоении космоса. В документе большое внимание уделяется последовательному, шаг за шагом изучению Луны с помощью беспилотных автоматических зондов. Предусматривается участие в создании международных космических станций, в проекте строительства международной астрономической лаборатории на Луне с использованием японских технологий.
Под воздействием успехов КНР ряд стран также ускорили развитие своих космических программ. Индия запустила в 2001 г. трехступенчатый ракетоноситель и разместила семь искусственных спутников на полярных орбитах Земли. Бразилия 23 октября 2004 г. вывела модель двухступенчатой ракеты на границу атмосферы с космическим пространством. Иран с помощью России вывел в 2005 г. на орбиту свой первый исследовательский спутник "Синах-1", а 17 августа 2008 г. объявил об успешном испытании ракетоносителя "Посланник надежды". Саудовская Аравия вела в 2003-2004 годах переговоры с американской компанией "Space Adventures" о строительстве на ее территории первого частного космодрома и стала запускать свои спутники с арендуемого Россией у Казахстана космодрома "Байконур". Интерес к развитию непилотируемой космонавтики проявили Австралия и Аргентина, Британия и Германия, Венгрия и Израиль, Индонезия и Испания, Южная Корея и Малайзия, Таиланд и Пакистан.
В настоящее время одним из недостатков позиции России в обсуждении этой проблемы является отсутствие значимой инициативы, эффективного диалога в области космической безопасности, которые могли бы сбалансировать активность американского экспертного сообщества в этой области.
Этот вопрос также не следует рассматривать в отрыве от проблемы ядерной безопасности, поскольку системы управления и слежения за состоянием ядерных объектов находятся, в том числе в космическом пространстве и их выход из строя в силу различных причин - технической ошибки или международно-правовой коллизии может иметь серьезное значение для ядерной безопасности.
Ответственность за выработку решений в этой сфере, безусловно, лежит на современных государствах и системе ООН. Тем не менее, инициатива постановки проблема не должна находиться в стороне от интересов общественных сил. Сегодня важно восстанавливать и развивать систему международного неправительственного диалога для поиска путей создания системы безопасности. И действовавшие в свое время институты диалога, как например двустороннего российско - американского, так и многостороннего, сегодня крайне актуальны.
Американские и европейские организации развивают свою деятельность по этому вопросу. Так, например, в ноябре 2009 г. Фонд им. Г.Бёля (ФРГ) провел на базе Фонда Сахарова дискуссию по теме: "Ядерное разоружение как предотвращение ядерной анархии?".
В этой связи представляется важным содействовать взаимодействию неправительственных антивоенных организаций по поиску путей достижения практических результатов в области разоружения, в том числе активизации сотрудничества с антивоенными организациями Европы и США по вопросам подготовки к обзорной Конференции в мае 2010 года. Этому могли бы служить неправительственные экспертные встречи, в рамках которых российская сторона могла бы апробировать различные подходы к проблемам достижения договоренностей по разоруженческим проблемам, в том числе и в отношении Конвенции по ядерному разоружению, в рамках различных встреч неправительственных организаций при участии представителей государственных и экспертных организаций США и других стран.
Это отвечало бы и перспективным интересам российских, в том числе и деловых, структур по предотвращению монополизации США использования возможностей космического пространства и космических технологий в своих интересах. Представляется, что такие российские деловые структуры должны выступить спонсорами такой работы неправительственных, как это делают их иностранные коллеги.
Развитие неправительственного диалога по проблемам разоружения в целом отвечало бы долгосрочным интересам России в продвижении национальных позиций по вопросам, рассматриваемых как в повестке дня Конференции по разоружению и очередной Сессии Генеральной Ассамблеи ООН, и Обзорной конференции по ДНЯО, так и в последующей работе по продвижению российских инициатив в области эффективного обеспечения международной безопасности.
____________________________________________________________________________
1. Указ Президента Российской Федерации от 5 февраля 2010 г. N 146 "О Военной доктрине Российской Федерации", Российская газета, 10 февраля 2010 г.
2. Wall Street Journal, January 19, 2010.
3. Wall Street Journal, January 19, 2010.
4. А.Фененко. Конкуренция в космосе и международная безопасность. Том 7, N 1 (19), январь-апрель 2009г.
5. "Соглашение о Луне" - Соглашение о деятельности государств на Луне и других небесных телах. Документ был открыт для подписания в 1979 г. и вступил в силу для 13 стран в 1984 году.
В.Камышанов - Президент Федерации мира и согласия, кандидат политических наук
27.02.2010
www.viperson.ru
Док. 620957
Опублик.: 27.02.10
Число обращений: 0
Камышанов Виктор Иванович
|
