Откуда в нашей стране столько реформаторов-одиночек
Подобно голландским шкиперам и насильно обритым боярам, характерная примета переломной Петровской эпохи - так называемые прожектеры, авторы проектов преобразования России, подававшихся ими по собственной инициативе в высокие инстанции (лучше всего, конечно, самому государю). Проекты у прожектеров были разные. Одни из добровольных советчиков монарха, прибыльщики, специализировались на изобретении новых налогов и других источников пополнения хронически пустующей казны. Другие предлагали государству опробовать и приобрести придуманные ими устройства и механизмы. В самом общем случае, однако, прожектеры - это авторы проектов государственных преобразований.
О проектах этих историки отзываются обычно с иронией, и современному читателю в самом деле трудно воспринимать их всерьез. Тексты режут глаз своей несистемностью, мозаичностью: в проектах, посылавшихся царю из Лондона его эмиссаром Федором Салтыковым, предлагаются соображения по десяткам совершенно не связанных друг с другом вопросов. Обоснование российских претензий на Ингрию, борьба с нищенством, проблемы коневодства и необходимость введения графских титулов обсуждаются буквально через запятую. Настоящий поток реформаторского сознания. Едва ли не большинство предлагаемых реформ предполагают механическое - и опять-таки отрывочное - перенесение на российскую почву институтов и практик, попавшихся автору на глаза в Западной Европе или в западноевропейских книжках. И, конечно, родовая черта всех проектов - вера во всемогущество государственного действия. Для распространения в России торговли надо, чтобы царь приказал завести по городам ярмарки. Государево слово преобразует реальность, слово равняется делу.
Трудно не заметить, однако, что как бы ни были эти тексты смешны и наивны, они не слишком сильно отличаются от документов, написанных самим Петром и его министрами. Здесь те же варварские германизмы (язык не поспевает за жизнью, технических терминов постоянно не хватает), та же отрывочность, та же убежденность, что нормотворчество и преобразование реальности практически тождественны. Петр I был, конечно, самый главный русский прожектер. Поэтому смеясь над прожектерами, мы на самом деле смеемся не над содержанием их проектов, а над тем, что вот подданные, частные лица, вздумали советовать государю.
Но если отвлечься от проблемы авторства, то окажется, что ничего уникально петровского в прожектерстве нет. На самом деле любой, кто заглядывал в архив, знает: нет ни одного мало-мальски видного русского деятеля, который не оставил после себя дюжину-другую реформаторских (или контрреформаторских, что одно и тоже) меморандумов на имя государя. Петровский прожектер и какой-нибудь николаевский чиновник отличаются мало: и тот и другой надеются помочь России добиться процветания и одновременно обратить на себя внимание государя, возглавить предлагаемую реформу, совершить карьерный рывок. Собственно, по такой же проектной модели работала и советская государственная машина с ее экспертными "записками в ЦК"; по ней же работает и современная российская политическая система. Менялись лишь правила прожектерства: можно ли подавать проекты по собственной инициативе или только по запросу сверху; можно ли обращаться прямо к царю или только к своему непосредственному начальнику; можно ли размышлять только о делах твоего департамента или разрешается окинуть реформаторским взором всю российскую ширь.
И в самом деле, в системе, где в принципе не существует ни площадок для обсуждения стоящих перед обществом проблем, ни каналов для информирования власти о нуждах и запросах граждан, прожектерство становится единственным механизмом для выработки новых идей. В этом смысле расцвет прожектерства и при Петре, и в современной России вызван, конечно, притоком с Запада новых знаний, остротой стоящих перед страной вызовов, но одновременно это и признак полной недееспособности госаппарата, когда бюрократическая машина не в состоянии нормально перерабатывать информацию и генерировать решения. Только и остается, что попытаться донести бумагу до государя: может, прочтет и распорядится завести ярмарки.
Автор - директор по прикладным исследованиям Российской экономической школы
