В фильмах Андрея Анчугова проявился новый характер отношения режиссера-документалиста к неприрученной реальности, который близок постсоветскому поколению "неигровиков", и в особенности - "свердловской школе". Здесь уместно такое определение как оптимистическая безыллюзорность - жизнеутверждающий отказ от иллюзий и утопий любого толка. Мир перестал быть подручным строительным материалом и стартовой площадкой для полета в светлое будущее - за ним признается право быть таким, какой он есть. Он жив - и уже потому гармоничен.
Выбрав в героини Бабушкиной квартиры самых что ни на есть обыкновенных девушек, А. А. отказался и от эстетической оценки их нищенского житья-бытья, и от этического вердикта сомнительной с точки зрения нравственности коллизии (весело танцующие ламбаду, лелеющие ребеночка-безотцовщинку, живущие с нелюбимыми "запасными аэродромами", героини преспокойно хранят под креслом урну с прахом бабушки - все не на что похоронить бывшую хозяйку квартиры, в которой они ютятся). Не укоряя и не обличая этот страшноватый мир, автор выказывал ему свое расположение и сочувствие.
Такое же безыллюзорное доверие к реальности свойственно и последовавшим за Бабушкиной квартирой фильмам Пу барабан (о народе коми-пермяков) и Ветхозаветная история (о деревне русских иудеев под Воронежем). Судя по всему, А. А. убежден в том, что самодвижение жизни - единственная непреходящая ценность для документалиста. К стихии реальности он проявляет гораздо более серьезное любопытство, чем к отдельной человеческой особи-индивидуальности.
Панегириком этой реальности, презирающей дешевую политическую актуалку, стал фильм Слава труду! Его фактура - будни районной газеты в райцентре со щедринским названием Мраково, где праздник Первомай можно без проблем перенести на 30 апреля, где фотокорр-пьянчужка проявляет пленку в ведре уборщицы и клянчит денег у главного редактора на новую шляпу: предыдущая безвозвратно утеряна, а совсем без шляпы - несолидно...
Слава труду! - комедия абсурда. (Документалисту А. А. в принципе свойственно тяготение к жанру, который не навязывается реальности, но прорастает сквозь совокупность тех обстоятельств, что открываются взгляду камеры. Поэтому Бабушкина квартира - мелодрама, Пу барабан - сказ, а десятиминутный Валун - анекдот.) Реальность Мракова, по А. А., тем и прекрасна, что абсурдна. Пусть политическое время там остановилось - живая и очень трогательная жизнь знай себе течет. Мраково живет так, как, вероятно, жило и тридцать лет назад. Но именно в этом почвенно-болотистом постоянстве и видит автор спасение человека - существа разумного умеренно и социального лишь отчасти.
БЕЛОПОЛЬСКАЯ Виктория. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. I. СПб, "Сеанс", 2001
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=42
