Сиривля Наталья. Новейшая история отечественного кино.Назад
Сиривля Наталья. Новейшая история отечественного кино.
Вера Алентова прославилась после первой же роли в фильме Москва слезам не верит, где сыграла советскую self made woman - женщину, сделавшую карьеру, но обделенную простым бабьим счастьем, которое достается ей лишь под финал в лице интеллигентного слесаря. У В. А. не было темперамента, как у Марины Нееловой, загадочной хрупкости, как у Ирины Купченко, или стервозной красоты, как у Ирины Мирошниченко, - других исполнительниц на амплуа современной интеллигентной неустроенной героини в кино семидесятых-восьмидесятых годов. В. А. брала типажностью: не изящный экзотический цветок, но простая девчонка-лимитчица, всего в жизни добившаяся благодаря силе воли и настойчивому стремлению к лучшей жизни. С ролью Катерины актриса справилась отлично, с недебютным мастерством - без каких бы то ни было ухищрений преодолела возрастную дистанцию от двадцати до сорока, без актерских уловок и обычных для такого характера штампов сыграла и жизнь, и слезы, и любовь, и усталость. Персональная слава заслуженно досталась Ирине Муравьевой, но несправедливо обошла В. А. - ведь выигрышная бенефисность роли Людмилы "работала" на исполнительницу, в то время как на саму картину "работала" сдержанная, достоверная манера В. А., обеспечившая героине абсолютную узнаваемость. Неукротимый социальный напор - одно из свойств этого образа - использовал Юлий Райзман, снявший В. А. в фильме Время желаний. Перестроечное кино, продолжая эксплуатировать имидж В. А., предложило ее героине два варианта судьбы: составить счастье одинокого мужчины "с запросами" (Жених из Майами) или взять жизнь за горло стальными руками волевой и беспринципной бизнесменши (в Сыне за отца... ей досталась роль зловредной замдиректора клиники, превратившей благоустроенное медицинское учреждение в подпольный бордель для мафии). Владимир Меньшов подарил В. А. возможность изменить правила игры, предложив роль секс-бомбы - любвеобильной партнерши всех трех главных героев фильма Ширли-мырли. Поскольку фарсовые и гротескные краски отсутствуют в палитре актерских возможностей В. А., она в этом фильме поразила разве что завидной моложавостью. Однако в стихии капустника, к которой тяготеет эстетика Ширли-мырли, радикальная смена амплуа В. А. - превращение умной и обделенной личным счастьем женщины в очаровательную, сексуально озабоченную идиотку - можно расценивать как экстравагантный жест на всеобщем карнавале.
СИРИВЛЯ Наталья. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. I. СПб, "Сеанс", 2001
