Н. Мазур Когда у вас впервые появилось желание заняться анимацией?
Михаил Алдашин В студенческие годы, когда учился на художника-постановщика игрового кино. Пообщавшись тогда с режиссерами, понял, что они мало представляют для меня интерес в сотрудничестве. Мне казалось, что я - художник все-таки неплохой. А в результате, выкладываешься, а в твоих декорациях, интересных в изобразительном смысле, снимается непонятно что. Единственное, что оставалось - самому стать режиссером, но на тот момент мне, может быть, излишне утонченному и чувствительному человеку, не хотелось лезть в эту постановочную помойку, общаться на съемочной площадке, как правило, с пьяными рабочими, ну и т.д. Это все слишком грубо и далеко от искусства. Я закончил институт в 1987 году, хороших фильмов тогда выходило мало. И я для себя решил: лучше сделаю мультфильм, буду сам режиссером. Если выйдет какая-нибудь дрянь, по крайней мере, никого не буду ненавидеть, кроме себя. И сделал маленький мультфильм, не могу сказать, что шикарный, блестящий. Но благодаря этому меня приняли на Высшие курсы режиссеров и сценаристов на отделение анимации. [...]
Н. М. Поскольку в свое время "постановочная помойка", как вы сказали, оттолкнула вас от игрового кино, и вы предпочли работать в анимации, то можно предположить, что вам удалось сохранить особенности характера, и вы по-прежнему человек - чувствительный и ранимый?
М. А. Я мутировал, и уже нормально чувствую себя в этой помойке. Я занимался много рекламой, а это та же самая площадка, те же проблемы. Так что я давно потерял невинность. [...]
Н. М. Понятно, что финансовая сторона вопроса играет немалую роль и в жизни, и в творчестве. Реклама - это хорошо оплачиваемый продукт, тем не менее, вам было еще и просто интересно себя попробовать на этом поприще?
М. А. Нет, дело в том, что я вернулся из Америки, где тоже делал рекламный ролик, заработал немного денег, и снял еще один фильм. [...] Реклама, как известно, все-таки достаточно кормит, я года два занимался этим делом, поднаторел, и мало того, еще благодаря рекламе, нашел деньги на свой следующий фильм.
Н. М. [...] вы занимаетесь еще живописью...
М. А. Я ведь во ВГИКе учился, я - живописец, у меня были выставки. В каталоге русских художников, который продается в магазинчике ЦДХ, по рейтингу числюсь под цифрой "А-4". "А-1" - это Малевич, Кандинский, словом, все приличные люди перечислены. "А-4" - это "подающий надежды", в общем, тоже неплохо, притом, что не выставляюсь с 1996 года. Меня, очевидно, переносят в реестре, поскольку не умер, я продолжаю подавать надежды. Вот у меня сейчас планы - закончу новый фильм и хочу написать сто картин. [...]
Н. М. Интересно, что вас привело во ВГИК?
М. А. Я хотел поступить в Полиграф, но меня туда не приняли, не прошел даже предварительного отбора перед творческим конкурсом. А мой друг детства, сосед по подъезду Леша Качура перевелся из ЛИКИ во ВГИК и учился на киноведческом факультете [...] И он мне рассказал про художественный факультет во ВГИКе. А я когда слышал про ВГИК, для меня это было, как про Монблан, что-то такое недосягаемое, элитное, как будто в облаках сидят какие-то волшебные люди и творят... [...]
Н. М. Но все-таки вы уже рисовали?
М. А. Да, занимался самообразованием. Наивно, но старательно. И вот по стечению обстоятельств попал во ВГИК. Надо сказать, что было довольно трудно без подготовки пожирать такое количество информации. [...]
Н. М. Так что же было после ВГИКа?
М. А. По распределению попал на киностудию Горького, но пришел к начальству и сказал, что не буду там работать - "извините, но у меня другие творческие планы". Я тогда уже познакомился с Норштейном, и он сказал, что возьмет меня на Курсы. По счастью, мне попались порядочные люди и отпустили без вопросов, хотя я боялся попасть между шестеренок. Ведь тогда во всю еще действовала бюрократическая машина, и так могло завернуть, что не выпутаться. В общем, обошлось, и я стал учиться на Курсах.
Н. М. И защитили еще один диплом. Что это было?
М. А. Нас, режиссеров-аниматоров, разбили на группы, и мы сделали по одному короткому фильму. Наши мастера умудрились пропихнуть это в план "Союзмультфильма", там было свое болотце, потому что каждый хотел делать кино, поднялась буча. Мы вместе с Пээпом Педмансоном сделали "Келе". Был еще один парень - Егор Высоцкий, но он потом ушел в театр на Таганке и стал актером, по-моему, и сейчас там работает. А где-то через пол года, мне позвонили из "Пилота" и сказали, что Татарский мной интересовался, хотел бы, чтобы я у него работал. Ну я и пошел, и до сих пор с ним сотрудничаю. [...]
Н. М. В анимации чаще всего режиссер и художник - это один и тот же человек...
М. А. Но я ведь художник по первому образованию, естественно, что у меня это так.
Н. М. Вопрос вот в чем: в процессе работы над фильмом режиссер Алдашин ведет за собой художника или наоборот - художник Алдашин "подсказывает" режиссеру?
М. А. Конечно, режиссер, а как же? Дело художника - найти изобразительное решение, адекватное замыслу. Но поскольку в голове я все-таки художник, бывает так, что увижу какую-нибудь картинку в жизни и отталкиваюсь уже от нее. Например, когда делал "Рождество", увидел в книге "Руки в искусстве" одну картиночку, которая меня и подтолкнула к созданию фильма. [...] Мой фильм "Рождество" до сих пор не показывают на Первом канале, потому что беспокоятся по поводу имиджа православия. Православные ведь страшно не любят католиков. Хотя фильмы про всякую нечисть показывают спокойно. [...]
Н. М. Ваши фильмы продаются?
М. А. В принципе, не продаются. Но я проявил такую инициативу: на деньги студии напечатали тысячу кассет "Букашек", фильм вроде бы мог быть коммерчески достаточно успешным. Честно говоря, просто устал всем переписывать, бесконечно раздаривать тоже не могу. Цена кассеты всего сто рублей, желающие могут купить, у нас на студии еще остались кассеты. "Рождество" чаще покупают, я тоже напечатал на свои деньги двести кассет, чтобы люди могли иметь фильм. Кассеты хорошего качества, цена почти равна себестоимости работы. А промышленно, на DVD пока не выпускали, но в планах это стоит.
Н. М. А за рубежом покупают ваши фильмы? Они пользуются спросом?
М. А. За рубежом покупают. К примеру, "Рождество" было куплено на ТВ почти всей Европой и Америкой, это отчасти вернуло затраты. Французы купили "Букашек" для кинопоказа. На самом деле за рубежом надо наши фильмы предлагать, многие не знают, что можно купить, но это отдельная история. [...]
Н. М. Существует ли отдельно детская и взрослая анимация?
М. А. Конечно, есть детская, а есть взрослая.
Н. М. Когда вы приступаете к работе над фильмом, какую задачу вы ставите перед собой в этом смысле?
М. А. Стараюсь, чтобы фильм был и для детей и для взрослых. На самом деле есть возможность, чтобы дети нашли там свое, и взрослым было не скучно, но это - идеальный вариант. Хорошее кино - если взрослый не идиот и ребенок тоже не дебил - смотрят все. Например, "Винни-Пуха" я до сих пор смотрю с огромным удовольствием, так же как и хитруковского "Бонифация", и "Варежку" тоже. Норштейновские фильмы, назаровские - для кого они: для детей, для взрослых? Для людей!
Н. М. То есть это разделение не совсем правомерно?
М. А. Есть, конечно, ценз содержательной сложности, но он может быть многоуровневый. Можно считывать фабулу и гэги и смеяться над тем, что человек ударился головой об стену, в то же время может быть, еще какой-то контекст, более глубокий. Как у Чаплина. [...]
Н. М. Настало время новых компьютерных технологий...
М. А. А я сделал последний фильм с использованием трехмерной графики. Как сказала Света Ким из Музея кино, когда я ей показал материал: "Первый раз вижу компьютерный фильм, который непротивно смотреть". Она, как человек, воспитанный на традиционном изображении, не увидела компьютерности. Это как раз кино, которое сделано преимущественно для детей, скоро мы его заканчиваем.
Н. М. Разве в "Букашках" не был использован компьютер?
М. А. "Букашки" все-таки рисованное кино, то есть всё нарисовано руками, вся анимация, потом покрашено и собрано в комъютере. Новый фильм - в буквальном смысле объёмная компьютерная перекладка с разными световыми эффектами, кино, сделанное в трехмерной графике. Мне было интересно это делать.
Н. М. Все-таки интересно?
М. А. Да, но мне хотелось доказать, что компьютер - это только инструмент, с помощью которого можно сделать хорошее кино, как я это понимаю. Не высокобюджетное, а просто нормальный фильм, который интересно смотреть.
Н. М. Какая сегодня, на ваш взгляд, самая большая проблема в анимации?
М. А. Понимаете, когда-то на месте Севастополя был город Херсонес. Его много раз разоряли, захватывали, жгли. Но этот город прекратил свое существование совсем по другой причине, не потому, что его сожгли, или он взорвался или разрушился от землетрясения. Херсонес был центром торговли, стоял на пересечении торговых путей, но эти пути сместились - город угас, обветшал, разрушился сам по себе и оттуда ушли люди. И он умер. С анимацией такая же история. И спасибо государству, что оно поддерживает. [...]
Н. М. Каким вам видится будущее анимации?
М. А. Пока таким же. Во всех государствах анимация, особенно независимая, существует на гранты, фонды, на какую-то поддержку, которая распространяется на короткометражное кино. Телевизионные сериалы, художественные фильмы - это все отдельная история. Трудно сериал сделать предметом высокого искусства, да и полнометражный фильм тоже, поскольку нужна "касса", хотя многие в игровом кино умудряются, как мне кажется. Но не берусь судить, не хочу обобщать.
МАЗУР Н. [Инт.] // СК-Новости. 2004. Сент.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=21
Док. 625999
Перв. публик.: 14.05.04
Последн. ред.: 14.05.10
Число обращений: 0
Алдашин Михаил Владимирович
|
