Азадовский Роман. Новейшая история отечественного киноНазад
Азадовский Роман. Новейшая история отечественного кино
Алесь Адамович принадлежал к редкой и ныне почти исчезнувшей породе людей - для него личная причастность к политическим преобразованиям в стране имела безусловный и подлинный экзистенциальный смысл. Автор книг, исполненных яростного гражданского пафоса, истовый обличитель сталинизма в перестроечной публицистике и на общественных судах, А. А. никогда не выступал от имени и по поручению абстрактной истины - он всегда говорил только от первого лица и был готов выслушать любого, самого непримиримого оппонента.
Когда его, белорусского чужака, не назначили сверху, но избрали директором НИИ киноискусства, отдав предпочтение перед кандидатами из числа своих, А. А. не сделал собственные политические убеждения инструментом в борьбе с неугодными, воспротивился практике идеологических чисток и охоты на ведьм.
В преобразовании научной жизни института А. А. преуспел меньше. Жесткий публицист и пламенный трибун, он оказался робким реформатором и неискушенным практиком. В силу того, что его профессиональные интересы никогда не имели касательства к теории и истории кино, он вынужден был проводить новую политику в "государстве", законы которого ему не были в достаточной степени известны. В ситуации, когда многое зависело от точности принимаемых им кадровых решений, А. А. совершил несколько принципиальных ошибок, и эти ошибки имели для научной деятельности института печальные последствия. В то же время не кто иной, как А. А., был вдохновителем создания новой истории отечественного кино. Он считал, что следует начать с чистого листа, забыть все написанное идеологически ангажированными предшественниками, и сам приложил немало усилий для того, чтобы ученые получили доступ к ранее недоступным материалам из ведомственных архивов (в том числе - из архива КГБ).
В отличие от классика, который говорил, что начинает там, где заканчивается документ, правдоискатель А. А., один из авторов "Блокадной книги" и "Я из огненной деревни", доверял документальному свидетельству безгранично. Фильм Иди и смотри, снятый Элемом Климовым по их совместному сценарию, А. А. считал своим главным произведением, хотя не скрывал, что его авторские идеи претерпели трансформацию в режиссерской трактовке. Финальная метафора фильма - главный герой в исступлении расстреливает своего мучителя, убивает и убивает Гитлера, но опускает автомат, не в силах выстрелить в младенца на руках матери - кажется чуждой для А. А. не только потому, что ему, знающему последнюю страшную правду о той войне, метафорика чужда. Еще в "Блокадной книге" прочитывалась важная для авторов мысль: есть испытания, которые непереносимы для человеческой психики, и есть опыт, который меняет личность необратимо. По А. А., в выжженной душе Флеры нет и не может быть места жалости - и этот выстрел должен был прозвучать.
В ночь с 21 на 22 августа у стен Белого дома он сказал, обращаясь к победителям-демократам: "Не дайте украсть вашу победу". Эти его слова старательно обходили молчанием, когда открывали мемориальную доску на доме, где он жил. Говорили все больше о том, что А. А. сделал для торжества демократии. Он сделал действительно много. Но наступившим новым временам А. А. с его недогматической верностью собственным принципам и идеалам оказался столь же не нужен, сколь чужд был той эпохе, из которой вышел.
АЗАДОВСКИЙ Роман. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. I. СПб, "Сеанс", 2001
