Он кажется материализовавшейся фантазией распаленного романтического воображения, а не существом из плоти и крови. Скульптурно вылепленное дисгармоничное и неправильное лицо - одновременно устрашающе и прекрасно; удлиненные его пропорции заставляют вспомнить живопись маньеристов, ее персонажей, олицетворяющих страх, экстаз или веру.
Уникальность черт, резко выделяющая этого актера из общего ряда, навечно сослала его героев на границу мира земного и мира сакрального. Он обречен был играть отдельность, особость, отчужденность - ускользающей улыбкой невпопад сюжету, пристальным взглядом, как будто давно уже разглядевшим нечто сокрытое за обветшавшим холстом реальности, а потому раз и навсегда обращенным внутрь души.
Понятно, что кинематограф не мог не обольститься такой фактурой. Однако использовал ее глупо, неразумно, копеечно. Сыгравший в театре роли сплошь заглавные, козырные (Гамлет, Хлестаков, Воланд), в кино Виктор Авилов становится фигурантом вычурных стилизаций или персонажем полупародийных жанровых поделок.
В Господине оформителе он взят впрямую, "типажно" - в качестве одного из атрибутов игрушечного мистицизма.
В Смиренном кладбище, даже и в современной социальной роли, так или иначе эксплуатируется некий инфернальный подтекст - в кладбищенском дельце дьявольщинка отчетливее человеческих пороков. В мелодраматических сюжетных нагромождениях Петербургских тайн он играет доктора Катцеля - и это, конечно, не прозаический "чеховский" врач, но таинственный алхимик, причастный запретному знанию, владеющий тайнами зелий и ядов.
Участие же в костюмированных опусах Юнгвальда-Хилькевича (Узник замка Иф ,Мушкетеры двадцать лет спустя ) выглядит автошаржем, самопародией, почти насмешкой над тем гипотетическим экранным персонажем, который пока так и не сбылся в его биографии.
Возможно, сама природа таланта В. А. театральна, а не кинематографична. А потому, может быть, успешнее других на экране актерскую индивидуальность В. А. использовал бы Марк Захаров : подкинув несколько озорных реприз, он, вероятно, смог бы иронически остранить эту непривычно выразительную, пожалуй, слишком избыточную для нашего кино фактуру.
В рецензиях на его спектакли то и дело встречается интригующее: "актер магической силы", "гипнотически воздействующий на зал", "излучающий почти физически ощутимую энергию". Но тем, кому не привелось видеть В. А. в театре, придется верить театральным рецензентам на слово. На экране же сквозь вспышки молний, с почти роковой неизбежностью сопровождающие его появление, они увидят лишь странное, притягивающее взгляд лицо, застывшее в зловещую маску.
ВАСИЛЬЕВА Инна. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. I. СПб, "Сеанс", 2001
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=8
Док. 626095
Перв. публик.: 17.05.01
Последн. ред.: 17.05.10
Число обращений: 0
Авилов Виктор Васильевич
|
