Елена Кутловская: Алексей, вы окончили театральный институт?
Алексей Гуськов: Да, Школу-студию МХАТ, но у меня есть еще одно, правда, незаконченное, высшее образование - МВТУ имени Баумана.
Е.К. Зачем же вы бросили такой престижный вуз?
А.Г. Так уж судьба сложилась... Время было... Театральное! Если посмотреть на премьеры 1978-1979 годов, на премьеры середины 80-х... Это же было такое! Таганка! На взлете, с эзоповым языком! А Эфрос на Малой Бронной?! Ну и, конечно же, молодой Васильев!
Е.К. Часто после сорока люди разочаровываются в профессии, с вами этого не произошло?
А.Г. Нет, наоборот, чем дольше я играю, тем больше очаровываюсь профессией.
Е.К. Но вы не сразу стали заметной фигурой в отечественном театре и кино. Я имею в виду, что потребовались годы после окончания института, чтобы вы как-то "проявились"...
А.Г. Вообще-то я актер (школу-студию окончил в 1983 году) советского склада. Такие актеры не очень-то умеют продавать себя. Нас готовили к условиям, которые были предложены той, прежней системой. Тогда была другая идеология и другие правила игры.
Е.К. Но советские условия игры были сломаны...
А.Г. Да. Я оказался в странном положении. Те, кто года на четыре - лет на пять моложе меня, приспосабливались к современным условиям гораздо легче. А я сдал политэкономию на "отлично" (какая бы она ни была), и наутро мне объявили, что все это ложь. Все, что я только-только осваивал, наутро оказывалось "ложным", не важно, касалось ли это азов политэкономии или профессии! В 1983 году, когда мы получили диплом, нас даже в театры не смотрели. Договорных систем не существовало. Люди рождались в театре N, жили там и умирали. Какие молодые актеры, если своих было некуда девать?!
Е.К. И как же вы решили проблему трудоустройства?
А.Г. Еще студентом я сыграл Горского в спектакле "Где тонко, там и рвется" Театра имени Гоголя. Главный режиссер А. Голубовский искал героя... Вот так я и трудоустроился. И больше никуда на показы не ходил...
Е.К. Почему же не ходили? В вас нет здорового авантюризма? Или сказывается чрезмерная внутренняя порядочность, когда человеку сложно себя кому-то навязывать?
А.Г. Мне хочется думать, что второе. Поймите, походить-походить, потом зайти и себя предложить - в этом есть что-то ненормальное. Очевидно, отсюда же родилась и моя продюсерская деятельность. Актерское дело - оно полюбовное. А предлагать себя...
Е.К. Унизительно?
А.Г. Глупо! В работе необходим паритет. Что-то делает продюсер. Что-то режиссер. А что-то актер.
Е.К. Хорошо, режиссерам навязываться - дурная манера. А зрителю? Ведь, выходя на сцену, каждый актер обязательно навязывает себя зрителю.
А.Г. Неизвестный актер?
Е.К. Любой! Кто-то обожает Сидорова и идет на него в театр или кино, но в нагрузку к Сидорову получает еще Петрова и Иванова. Ибо спектакль - это ансамбль. Кино - это ансамбль.
А.Г. Мне часто приходилось в молодом возрасте играть с такими звездами, как В. Гафт или С. Шакуров... Но никакого комплекса я не чувствовал, никакой нагрузкой себя не ощущал.
Е.К. Никогда?
А.Г. Как все нормальные люди, я подвержен рефлексии: ах, я ошибся, ах, не так сыграл! Но я умею получать удовольствие от самого процесса игры! Хотя у меня странное отношение к тому, что я уже сделал. Свои картины я могу смотреть только через несколько лет. И оценить сделанное в них могу лишь спустя годы.
Е.К. Вас радует, когда журналисты пишут о вас как о телезвезде?
А.Г. А кто пишет? Я не знаю. И никакой звездой себя не считаю.
Е.К. Ну как же, вы прославились после телесериала "Граница. Таежный роман" А. Митты. Не жалеете, что не играли в артхаусных фильмах, не замечены в суперинтеллектуальных спектаклях?
А.Г. Как не замечен? Я играю у Кирилла Серебренникова в спектакле "Откровенные полароидные снимки". А в середине марта состоялась премьера во МХАТе по пьесе Стоппарда "Аркадия" (режиссер А. Марин). Я играю Бернарда - того человека, который, собственно, и заблудился в личной жизни Байрона.
Е.К. Как вам работалось с Серебренниковым?
А.Г. С актерской точки зрения, Кира мальчик хитрый и режиссер опытный - нет актера, который бы его не любил и не хотел с ним работать. Знаете, когда он говорит, что эту роль могу сыграть я и только я... Ну, чудеса происходят с организмом! При таких словах актер расцветает, поганым цветом или каким другим, но расцветает. В этом весь Серебренников! Вокруг удивляются: "Кира, за что вас так актеры любят?" А как же его не любить, когда, подходя к актеру, он смотрит на него влюбленными глазами и говорит: "Вы самый любимый актер моей мамы". Это норма! Кроме того, в основе "Полароидных снимков" - замечательная пьеса Равенхилла. Режиссер Александр Митта, которому очень понравился спектакль, спросил меня недавно: насколько Кирилл Серебренников надругался над пьесой? Я говорю, совсем не надругался, скорее, напротив. Все буквы и слова, написанные Равенхиллом, сохранены. Другое дело, что Серебренникову удалось наполнить спектакль необыкновенно яркой и умной символикой, в ней много зашифровано... Знаете, умный не скажет - дурак не поймет.
КУТЛОВСКАЯ Е. Алексей Гуськов: "Я уважаю любой труд" // Искусство киино. 2003. N
