Собрание представителей трудового коллектива `Мосфильма`....Назад
Собрание представителей трудового коллектива `Мосфильма`....
Собрание представителей трудового коллектива "Мосфильма" единогласно голосует за то, чтобы директорское кресло занял Владимир Досталь. Это событие кладет начало недолгому, длиною в полгода, процессу смены верховной власти на трех крупнейших студиях страны.
Через три с половиной месяца, 30 июня, оператор Александр Рыбин получит большинство голосов на общем собрании киностудии детских и юношеских фильмов им. Горького. А спустя еще два с половиной месяца, 15 сентября, приказом Госкино будет назначен новый директор "Ленфильма" - им станет Александр Голутва, бывший главный редактор студии.
Эти перестановки обусловлены ходом событий кинематографической жизни и, в частности, курсом на внедрение "базовой модели", которое в перестроечной теории следует осуществлять энергичными усилиями новых руководителей на местах - главных местах советского кинопроизводства. Но насколько конфигурация самой "базовой модели" в совокупности ее основных положений не вполне отчетлива и оставляет простор для индивидуальных студийных интерпретаций, настолько и процедура перехода власти из рук в руки в каждом конкретном случае проходит по своему сценарию: универсальный синопсис перестройки всякий раз разрабатывается с учетом местного колорита. В зависимости от этого революция на студиях осуществляется сверху или снизу (последняя - в двух различных жанровых версиях), бескровно либо болезненно.
На "Мосфильме", производственном гиганте не только по отечественным, но и по европейским меркам, вопрос о новом назначении на высшую должность инспирирует тамошняя элита - руководители объединений, авторитетная режиссура, чьи позиции и способность влиять на студийное общественное мнение по-прежнему сильны. Владимир Десятерик, человек со стороны, занял директорское кресло незадолго до Пятого съезда по недоразумению, имя которому "аппаратная рокировка", и потому был обречен покинуть этот пост. Предложение вернуть на "Мосфильм" его бывшего директора Николая Сизова, к тому времени уже полтора года занимавшего пост зам. председателя Госкино, носило более риторический, чем практический характер, и, по сути, вопрос о первом лице "Мосфильма" имел всего один ответ: Досталь, в то время заместитель гендиректора. Потомственный кинематографист; тридцать лет на студии, из них шестнадцать в команде Сергея Бондарчука; хозяйственная хватка и природный прагматизм; готовность к постепенным преобразованиям и нелюбовь к революционной безоглядности: бэкграунд Досталя, личные свойства и профессиональное реноме делают его принципиально приемлемым для обоих флангов. И складываются в солидный "плюс", которому не может всерьез противостоять такой "минус", как открытое отсутствие поддержки со стороны Элема Климова. В результате безальтернативных выборов[1], в которых участвует 130 представителей творческого коллектива[2], Досталь становится генеральным директором "Мосфильма".
Попытка осуществить революцию сверху на киностудии им. Горького потерпит фиаско. Как и на "Мосфильме", решающее слово останется за режиссерской элитой, но если на главной студии тон задают сторонники Пятого съезда, то здесь - съездом уязвленные. В ответ на обращение объединенного бюро СК с просьбой ускорить освобождение от директорских обязанностей Евгения Котова и назначить на эту должность режиссера Владимира Фокина[3] они[4] добьются того, чтобы выборы директора происходили на общем студийном собрании. При этом будут апеллировать к трудовому коллективу как гаранту демократии и выдвинут своим кандидатом парторга Александра Рыбина. А также развернут агитацию против Фокина, рисуя страшные футуристические пейзажи с грудами наломанных дров. Не найдя достаточных аргументов против демократической демагогии, Госкино санкционирует общие студийные выборы руководства. Фокин свою кандидатуру снимет, и победу одержит Рыбин.
Самой "бархатной" из трех революций будет ленинградская. Александр Голутва в 1985 г. стал главным редактором "Ленфильма", а вскоре де факто превратился в его лидера - при директоре Юрии Хохлове, студийном главе де юре. Исходные предпосылки этого сюжета во многом будут походить на мосфильмовские. Как и на "Мосфильме", позиции директора слабы, и сам он не имеет в новом времени никаких перспектив. Как и на "Мосфильме", позиции нового и единственного кандидата сильны: он ощущает поддержку и "низов", связывающих с ним, прогрессистом, надежды на будущее, и "верхов", которые держат его, человека аппаратной школы, за "своего". Весной 1987 г. Голутву открыто призовут "правити и володети". 22 июля партком объявит о своем недоверии Хохлову и предложит тому добровольно уйти в отставку, а 15 сентября Голутва приказом Госкино будет утвержден в директорской должности. Эта революция "сверху", в отличие от имевшей место на киностудии им. Горького, настолько придется по душе студии, что в устной ленфильмовской мифологии на правах подлинного события прочно укоренится миф о выборах директора на "Ленфильме".
Верховная власть на трех главных студиях страны меняется по-разному, но процессуальные различия не растушевывают контура общей для всех ситуации. Новое время, сформулировав новую производственную идеологию, не обнаруживает и не может обнаружить новых управленцев, квалифицированного менеджмента, свободного от прежних схем и способного взяться за воплощение этой идеологии. Подлинной кадровой революции так и не происходит: новых руководителей ангажируют из числа проверенных в прежнем деле. Каждый из них будет приспосабливать "базовую модель" к реалиям собственной студии, каждый будет гнуть свою линию: в случае Досталя она не будет резко отличаться от прежней, в случае же Голутвы станет очевидным стратегический выбор в пользу авторского кино. В частном же случае случайного директора Рыбина и вверенной ему тогда киностудии им. Горького, которую будет трепать лихорадка все последующие годы, сделается очевидной глобальная уязвимость провозглашенной, спущенной сверху демократии. Не только не успевшей обзавестись инструментом, который бы страховал ее от мутации в охлократию, но и объявившей "человеческий фактор" абсолютной ценностью и мерилом вещей. За что пресловутый "фактор" сполна отплатит в этом конкретном и множестве других случаев, превратившись в эффективную шестеренку "механизма торможения".
Виктор МАТИЗЕН, Ирина ПАВЛОВА, Дмитрий САВЕЛЬЕВ. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. IV. СПб, Сеанс, 2002
[1] Другие кандидатуры не прошли сито предварительного голосования, не набрав необходимого количества голосов.
[2] "Треугольники" цехов, творческих объединений, режиссерское бюро, объединенное бюро СК, представители СК СССР.
[3] По мнению руководства СК, тяжелый морально-психологический климат на студии делает демократические выборы невозможными.
[4] Обращение в Госкино подписали Лев Кулиджанов, Станислав Ростоцкий, Эльдор Уразбаев и др
