О фильме "Вдох-выдох"
[...] ...десять лет спустя после сравнительно народной "Копейки" Дыховичный снял кино, которому вообще нет необходимости прикидываться современным. И на этот раз он, пожалуй, прав.
В наши дни, когда происходящее снаружи может только травмировать, когда даже общественный протест (автомобилистов) на самом деле является борьбой за право на сугубый индивидуализм (внутри автомобиля), - в эти дни уже позволительно изучать то, что происходит в небольших пространствах и отдельных душах.
[...] Во "Вдохе..." героев двое: мужчина и женщина, да еще несколько человек тенями возникают во флэш-бэках. Плюс сквозной персонаж, болтливый водитель со своими байками про погибших родственников - в нем невозможно не углядеть последствия сотрудничества с Сорокиным.
[...] Взрослые герои "Вдоха...", как и любые взрослые люди, доверху переполнены нечеткими воспоминаниями. Дыховичный очень точно угадал, как показать в кино весьма приблизительную сущность памяти. Каждый помнит только то, что хочет помнить. Вряд ли можно в здравом уме поверить в то, что две влюбленные женщины от избытка чувств вываливают друг друга в белых перьях. Голос героя за кадром рассказывает о детстве, о новых сапогах и белой шубе - в кадре мы видим ребенка, одетого в шубу демонстративно бурого оттенка. Прием этот, уходящий корнями в глубины Большой истории кино, будет повторяться в фильме еще не раз - к сожалению, не настолько внятно, чтобы стать основной идеей повествования (а мог бы).
[...] Кажется, в новом фильме Дыховичному в большей степени, чем прежде, удалось быть собой, отгородиться от привходящих обстоятельств. Касается это, в том числе, такой небезынтересной для него материи, как секс. [...] Во "Вдохе..." режиссер, что называется, говорит и показывает. Откровенности в диалогах - это уже почти "Последнее танго в Париже", только без откровений. Любимая женщина как проститутка (к тому же, увлеченная подругой) - симптоматичная, в общем-то фантазия, особенно для режиссера, у которого в фильмах женщины почти поголовно приносят беду [...].
Достоевские разговоры, которые герой ведет с дорогой проституткой, "работающей по индивидуальному заказу", были, конечно, и в "Прорве", и в "Музыке для декабря" ("Лучше бы ты умер тогда, тогда бы я точно любила тебя всю жизнь"). Но в новом фильме этот речевой поток не прекращается ни на минуту - рефлексировать персонажам Дыховичного едва ли не важнее, чем дышать. Возможно, люди не разговаривают так в жизни. Вернее, даже точно - не разговаривают. Но уж совершенно точно, что именно так должны звучать внутренние диалоги с воображаемым собеседником, если произносить их вслух. Мужчина и женщина беседуют друг с другом так, как могли бы беседовать с зеркалом. Может быть, в этом и есть главная (вопреки всему) примета времени: люди, сидящие в своих машинах, разобщены, их объединяет только принципиальная невозможность понять даже самого близкого человека. Отсюда - покоробивший первых зрителей сюжетный поворот: только к середине фильма становится понятно, что проститутка и ее клиент семь лет были мужем и женой, потом вследствие сильной чувственной бури расстались, но при встрече то ли по собственной, то ли по режиссерской воле не узнали друг друга. Они встречаются в не тронутой евроремонтом квартире (герой, как ему и полагается, не риэлтор какой-нибудь, а архитектор, который хотел сохранить первоначальный интерьер), ровно как герои "Последнего танго". Люди без имен и прошлого начинают заново, вслух, выдумывать свою прошедшую жизнь. Процесс болезненный и в общем-то даже бессмысленный - для героя Брандо ведь тоже бездна открылась в тот момент, когда он понял, что совершенно не знал своей покойной жены. Но по-другому они не могут.
Где там время - внутри или снаружи? Вопрос открыт для обсуждения. Водитель-фантазер, даже встретив смерть, продолжает свой закадровый монолог и подводит итог: "Наше время кончилось". Но "Вдох...", кино еще в большей степени "не для всех", чем "Музыка для декабря", этой весной вышел в широкий прокат. "Счастия нам не дано, наши сердца как перчатки изношены, нам надо много молчать". Но молчать мы как раз совсем не умеем - тут Дыховичный абсолютно прав.
КУВШИНОВА М. Счастия нам не дано // Сеанс. N 27/28. 2006.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=302
Док. 626551
Перв. публик.: 20.05.06
Последн. ред.: 20.05.10
Число обращений: 0
Дыховичный Иван Владимирович
|
