"Идея витала в воздухе - смоделировать не существовавший в России позапрошлого века легкий детективный жанр со сквозным героем Эрастом Фандориным. Ну чем мы хуже французов, недавно заставивших мир вспомнить о своем легендарном сыщике Видоке, воскрешенном с помощью дигитальных чудес?
[...] На статичных живописных заставках к фильму возникли московские бульвары и крашенные в желтый особняки, потом картинки стали оживать, по ним полетели птицы и задвигались маленькие фигурки в сюртуках и цилиндрах. Придуманный мир заявил о своей - не виртуальной - реальности.
Вещный быт, пожалуй, самый главный ее компонент. Воскресить его доверили опытным профессионалам - Вере Канцовой и Наталье Ивановой, чьи интерьеры и костюмы значительно превосходят обычные телевизионные параметры и заслуживают всяческой похвалы. Если учесть, что режиссером фильма пригласили Александра Адабашьяна, оператором - Павла Лебешева, а произвели фильм на студии ТРИТЭ, то не обойтись без упоминания старой доброй михалковской школы, у которой и сегодня, спустя эпоху после "Неоконченной пьесы" и "Обломова", в России по-прежнему нет конкурентов.
Опыт школы пригодился. Впрочем, в нем же таилась и опасность. Ничего не стоило перегрузить фильм бытовыми красотами и вещными безделушками, тем более что Адабашьян как режиссер не владеет в полной мере опытом ведения острой интриги и не обладает михалковской эмоциональностью.
Вторая опасность крылась в выборе актеров. Каждый персонаж романа Акунина не просто функционален, но и тащит за собой длинный шлейф литературной мифологии. Стоит потерять шлейф - и персонаж оказывается голым.
Так вот, в фильме хороши все фигуранты второго плана - пьющий и влюбчивый студент Ахтырцев, безумный профессор Бланк, демонстрирующий чудеса электродинамики, невозмутимый следственный пристав Грушин, сотрудник русского посольства злыдень Пыжов. Все они - тоже своего рода "декор" и "быт", воспроизведенный смачно, но без причмокивания. Что приятно, среди исполнителей этих ролей нет "актер актерычей", на которых уже невозможно смотреть. Олег Басилашвили в роли шефа жандармов Мизинова впечатления не портит. Еще одна фигура фона - Эва Шикульска в роли немки-гувернантки: уместная отсылка к советской киномифологии, в которой польским актрисам, в том числе Шикульской ("Звезда пленительного счастья"), доверяли возрождение российского аристократизма.
Что касается группы основных персонажей, здесь получилось пятьдесят на пятьдесят. Безусловно удалась леди Эстер. Марина Неелова сыграла главную злодейку и не как злодейку вовсе - с умом и пониманием, мастерство само собой. Немного переигрывает Сергей Безруков в роли Бриллинга - впрочем, гротескно выписанная роль сама к тому склоняет. Не вышел, увы, "достоевский" любовный треугольник: ни друг-соперник Фандорина Зуров (Сергей Чонишвили), ни его черная пассия Амалия (Лариса Борушко) на высокий накал страстей не тянут и инфернальность старательно изображают, что желаемого эффекта, разумеется, не дает. Как и музыка Владимира Дашкевича. Стилизованная под жестокий романс, она тянет фильм не в ту сторону, подчеркивая пошлость стереотипа, а не затеянную авторами элегантную игру с ним.
Но фильм без особого напряжения выруливает куда надо. И причина здесь одна - стопроцентное попадание в образ Фандорина. Илья Носков обладает всеми качествами романтичного героя: высокий рост, обаяние, техничность и, может быть, самое главное - азарт и естественность молодости. Окажись он в свое время в "Сибирском цирюльнике" - был бы другой фильм. Теперь же, после того как Фандорин пережил мировой заговор "азазелей", потерял любимую невесту и познал подлую человеческую природу, а на висках выступила крашеная "седина", теперь самое время уступить место умудренному Меньшикову. Грядет "Статский советник".
ПЛАХОВ А. Эраст Фандорин вышел лицом // Коммерсантъ. 11.03.2002
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=13
