|
|
Ростом не вышел, уши оттопырены, лоб на маленькие глазки наехал, подбородок срезан
Назад
|
Ростом не вышел, уши оттопырены, лоб на маленькие глазки наехал, подбородок срезан
|
Ростом не вышел, уши оттопырены, лоб на маленькие глазки наехал, подбородок срезан - актер с такой внешностью, да еще и обладающий говорком, что низводит любые попытки объясниться до косноязычных потуг недоречи, в кино обречен. Во-первых, на повышенное внимание режиссеров, которые всегда готовы "врезать" его в сюжет и кадр для пущего смака. Во-вторых, на "окраинное" существование - аттракционный эпизод, крошечная ролька. В-третьих, на специфическую социальную принадлежность - в диапазоне от недалекого мужичка до дремучего тупицы, от славного выпивохи до люмпена-алкоголика.
Почти сорокалетняя кинобиография Борислава Брондукова и подтвердила эти тезисы, и опровергла их. С одной стороны, главными ролями он совсем не избалован, зато эпизодов была действительно тьма: весь означенный персонажный набор переиграл исправно и не по одному разу. С другой же стороны, актерская его природа всякий раз осуществляла вторжение в условия простенькой, казалось бы, задачки и осложняла путь к ответу, при всей своей внешней непритязательности вполне замысловатому, с начинкой.
Константу собственного облика, что называется, не обезображенного отсветами интеллекта, Б. Б. мастерски умножал на бесконечно разнообразные проявления человеческого: на омертвелость чувств и на их деликатность, на усталое безразличие и на окрыленность, на тоску и на порыв. Так возникал другой, особый диапазон, на "северном", холодном полюсе которого обитает отмороженное существо по кличке Федул (Афоня), а на "южном", теплом, - суетится безвестный солдатик, отчаянным криком "Поворачивай!" пытающийся спасти от ареста своего "высокоблагородия" (Звезда пленительного счастья). Чем дальше от одного полюса к другому, тем сильнее меняются глаза героев Б. Б.: от сонливости - к беспокойству, тревоге; а злой гротеск уступает мягкому юмору, одному из самых ценных свойств его актерства, и нежирному драматизму, растушевывающему строгие рамки амплуа. Но все без исключения брондуковские создания обладают редкой, парадоксальной подчас (потому что вроде бы неуместной) аурой добра, и эта аура сильнейшим образом влияет на энергетику фильма.
Обаятельна idee-fixe, плотно засевшая в мозгах недоразвитого человечка: "Рупь гони!" (Афоня), "А знает ли невеста по-французски?" (Женитьба), "Я же стрелял, запишите, потом засвистел!" (Опасные гастроли), "Трэба коней напоить!" (Зеленый фургон), "К невесте хочу!" (Гараж). Прелестен зазор, неожиданное несоответствие: между личностью и должностью (здесь лучший среди равных - потешно самоуверенный инспектор Лестрейд из сериала о Холмсе и Ватсоне - ручной, в сущности, щелкунчик в непомерной кепке); между личностью и внешностью (прохожий из Осеннего марафона); между непритязательным обличием чувств и величиной самого чувства (Дежкин из Вас ожидает гражданка Никанорова).
Дежкин, неглупый и образованный ветеринар, был написан с прицельным расчетом на Б. Б., и стоит особняком: отказавшись от резкой характерности ради как бы невзрачного, блеклого, но при этом тонко нюансированного психологического рисунка, актер выдержал непривычный ему груз главной роли. Сходные по объему роли ему, хоть и редко, выпадали и позже, а вот подобные по качеству - никогда. Зато вневременная маска защитила от неурядиц восьмидесятых-девяностых: забыт он не был, в ауте не оказался, его снимали и снимают. Роли, как правило, микроскопические - вроде недоумка-чекиста в кожанке и съехавшем набок картузе из Искусства жить в Одессе, но Б. Б. не привыкать из пустяков делать блестки.
СМИРНОВА В. [Борислав Брондуков] // Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. 1. СПб, 2001.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=127
Док. 626815
Перв. публик.: 24.05.00
Последн. ред.: 24.05.10
Число обращений: 0
Брондуков Борислав Николаевич
|
|
|
|
|
