Музыка в "Петербургской ночи" заслуживает самого пристального внимания. Прежде всего ее роль в сюжетной концепции фильма чрезвычайно значительна. И в первую очередь это заслуга композитора Дм.Кабалевского. [...]
Каковы же основные линии музыкального развития в картине? Ядром всей музыкальной композиции является характеристика центральной фигуры картины - гениального скрипача Егора Ефимова. И его импровизации - узловые моменты не только музыкальной конструкции, но и всей картины в целом. [...]
После "злого", резкого вступления, эмоционально суммирующего всю предыдущую сцену, возникает теплая лирическая тема, проходящая красной нитью по всему фильму и приобретающая различную окраску. Эта скрипичная тема, поддержанная незаметно и постепенно вступающим оркестром, вырастает в сильную, мощную кульминацию, завершающую игру Ефимова.
Эта тема сочетает мягкую лиричность с яркой эмоциональностью и силой. Она носит русский народно-песенный характер, хотя и не является подлинной народной мелодией. [...]
Самым значительным эпизодом этой линии является концерт Ефимова в Петербурге - это вторая импровизация. В ней уже несравненно меньше лиричности и мягкости. Нервно приподнятое вступление сменяется сильно деформированной основной темой. Она как бы разорвана, она поднимается все выше, растет, приобретает мощные, маршеобразные очертания. Выводом из всего развития является простая и ясная песня, тематически вытекающая из лейтмотива Ефимова.
Песня подхватывается студентами на галерке. Партер протестует. Крики и шум заглушают музыку. Ответственнейшее сюжетное задание, данное в этом случае музыке, нашло в основном правильное разрешение. Музыка достаточно убедительно выполняет роль двигателя драматургической канвы эпизода, оправдывая и пение студентов, и разгорающийся скандал, и ряд дальнейших событий. [...]
Музыка используется вне обычных представлений об инструментальной и симфонической фактуре. Даются отдельные музыкальные элементы (длительные выдержанные скрипки, далекое соло валторны и т.п.), соединяемые с "омузыкаленными" реалистическими шумами. Ветер работает и в общем ритме всей композиции, бубенцы приближающейся тройки имеют точную тональную настройку и поэтому органически связываются с тарантеллой и т.д. Нам кажется, что нащупанные в "Петербургской ночи" методы построения музыкально-шумовых композиций являются попыткой создания нового, специфически кинематографического звукового языка.
