Главная беда нового российского кино - страсть к "высокому" артхаусу при полном отсутствии фундамента в виде вменяемого мэйнстрима. "Плюс один" как раз хочется отнести к последнему, чтобы тут же себя одернуть - а вдруг это такое новое авторское кино? Тут ведь новаторство на новаторстве: стилистика оригинальная и не менее оригинальная героиня Маша в исполнении Мадлен Джабраиловой. Филолог по образованию, она целыми днями проводит дома, работая над переводом хитросюжетного Пола Остера. Маша - девушка в футляре. Зажатая в собственной квартире, она, судя по всему, не может избавиться от воспоминаний о бывшем мужчине, чьи свитер и носки исполинского размера донашивает. Это ее домашний футляр, а черное пальто и шарф, закрывающий пол-лица - футляр для выхода в свет. Этот скафандр защищает ее от атак уличных дворняг и флирта наглых незнакомцев, бережет в неуютных московских сумерках, которые скрывают людей в немыслимых костюмах. По улицам опасного города Маша передвигается исключительно строевым шагом по заранее определенному маршруту. И вот ей предлагают от этого маршрута отклониться: требуется переводчик для приехавшего в Москву английского актера-кукольника Тома Гринвуда. Кукольник есть кукольник: таскает с собой взъерошенного маппета Дигги - это его единственный друг, "семья и дети". Серьезная, не обращающая внимания на игру эпатажного Тома Маша автоматически становится для него "трудным зрителем", которого нужно расшевелить, и фильм таким образом превращается в путешествие героини из футляра в мир. Недаром Маша чуть что смотрит в небо. В начале через окно, в финале - уже стоя на улице. Взаимоотношения Маши с небом и окном превращаются в символ, благодаря которому в фильме в соответствии с переменами в героине регулируется пространство. Становится светлее, просторнее, и вот уже экран заполонен невообразимо лирической Москвой, с ее мостовыми, куполами и увиденными откуда-то сверху трамваями.
Открытое окно и диалоги через подоконник - это вообще-то один из характерных атрибутов "оттепельной" комедии. Коммуналки активно расселялись, свежие хрущевки наоборот заселялись - деталь была созвучна тогдашней людской раскрепощенности. К тому же она была обусловлена чисто практически: получавшие новые квартиры люди с окраин и деревень привыкли жить "нараспашку". В снятом при Путине фильме эта "оттепельная" атмосфера не просто удивляет, но даже настораживает.
"Плюс один" - кино взрослое. Легкий жанр здесь словно мутировал. Герои - зрелые, состоявшиеся (или несостоявшиеся) люди действуют в легковесном мире. Фильм, кажется, адресован не тем, кто обычно ходит в кинотеатры, а людям постарше. На это указывает и довольно тщательная проработка главных героев. Чего хочет Том-кукольник: соблазнить Машу или просто вытащить ее из-за оконных стекол? - однозначного ответа нет. Есть ли вообще в фильме любовь, и, если есть, то кого к кому? Тоже не ответишь сразу. Очень уж герои рельефные, для незамутненной лирической комедии, слишком уж неоднобокие.
Получается, что во-первых, в фильме есть два живых, вполне себе обаятельных героя. Во-вторых, есть придуманный и кинематографично выполненный путь освобождения главной героини. В третьих, есть Москва, облик которой здесь действительно соответствует настроению "не-первой любви": пастельно-лиричный, но без искрящегося солнцем асфальта, кричащих глянцевых пейзажей и цветовых пятен. Но все это как-то по отдельности, как и все остальное: эксцентричная кукловодческая молодежь, второстепенные персонажи (спонсор Тома с секретаршей и певица Мадлен), набор гэгов, веселых, но не смешных. Милиционеры признающиеся в любви на асфальте или мужики кемарящие друг у друга на плече в транспорте - это забавно и мило. Но бабушка, которая, сидя в подземном переходе, продает семечки по 5 рублей, но не знает английского или бомж, который наоборот, знает английский - это же совсем другая история. Это та узнаваемая реальность, которой в фильме остро не хватает. Главные герои тоже, по сути, лишние в окружающем их мире кукол и кукольных людей. Фильм, совсем как главная героиня, словно бы побаивается вглядеться в реальность. Зависая между жанром и не-жанром, он расслаивается на ничего не значащие красивости, пестрит персонажами-функциями. "Лирическая комедия" трещит по швам, а кукольный театр, который мог бы дать вторые и третьи смыслы, так и остается незатейливым маппет-шоу.
СОЛОВЬЕВА Анастасия. Маппет-шоу // Сеанс. 2009. N 37-38.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=7596
