[...] Владимиру Валуцкому, автору сценария "Зимней вишни", не приходилось рассчитывать на неожиданность выбранного им материала. Сюжетом женского одиночества удивить было трудно: каких только женщин не являл нам экран и театральные подмостки! Семейных и незамужних, преуспевающих и неудачниц, забитых и агрессивных, эксцентричных и интеллектуальных, но с одной лишь общей бедой, той, что на нет сводит все различия, уравнивает в едином, самом страшном для женщины,- одиночестве. Мы так сроднились с ними, что, кажется, предъяви нам благополучную героиню, не поверим и удивимся. На одинокую женщину и смотрели по-разному: "сверху вниз", призывая к снисходительной жалости; и "снизу вверх", воспевая и поэтизируя.
Валуцкий попытался увидеть вровень; он написал сценарии от первого лица, от лица героини. И не особенно озаботился нетривиальным женским характером - его героиню правильнее всего было бы назвать обыкновенной.
Сценарий был схематичен. Не в привычном для нас оценочно-негативном смысле: не недостатком сценария был схематизм. Схема была его структурным принципом. Сюжетная конструкция как бы моделировала женское мировосприятие: разговорное, расхожее, обиходное устроить свою жизнь[...]
Но в той же мере сценарий был построен и на разрушении схемы: лишь до какого-то момента коллизия послушно высматривалась - и неизменно оканчивалась тупиком. Тщета преднамеренных усилий, бессилие умозрительных представлений перед живой жизнью - вот что было скрытым драматизмом сценарной истории.
Драматизм в сценарии был действительно скрытым, неявным - его можно было "проявить" в жанровом решении будущей картины, но можно было и перенять ту легкую, окрашенную юмором интонацию, что проступала в литературной записи. Все зависело от способа ориентации в сюжете, а в сущности, все зависело от режиссера. [...]
АРКУС Л. Работа на каждый день. М., 1990.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=145
