Марголит Евгений. Новейшая история отечественного кино.Назад
Марголит Евгений. Новейшая история отечественного кино.
Почему все же так поздно оценили ее кинематографисты и зрители - в середине 1970-х гг., после 30 лет ее работы в кино? Может, причиной был давний (второй половины 1930-х гг.) безумный, но всерьез обсуждавшийся проект создания советской школы кинотравести? От него остались блистательные Леночки и волшебная Золушка Янины Жеймо, весьма спорные роли Марины Барабановой и две очень удачные работы студентки ВГИКа Марии Виноградовой в последний постановках Льва Кулешова - Сибиряки и Мы с Урала (так что Виноградова, по сути, замыкала ряд, начинавшийся именами Александры Хохловой, Владимира Фогеля, Сергея Комарова, Всеволода Пудовкина, Бориса Барнета и т. д.). Тогда актрисе оставался один путь - на дубляж и озвучание мультфильмов. Впрочем, там ее многочисленные ребята и зверята, в отличие от ангелоподобных персонажей Маргариты Корабельниковой (или позднее Клары Румяновой) не лишены были агрессивности, готовности работать локтями - тут очень пригодился резковатый, с легкой хрипотцой, голос Виноградовой. Кстати, в одном из ранних Фитилей она появилась в сюжете Александра Митты в роли дамы, которая, расталкивая всех локтями, лезет к прилавку за книгой "Эстетика поведения". Здесь вроде бы уже угадан тип будущих героинь Виноградовой.
Но все-таки понадобится еще десять лет, чтобы все восторженно охнули, увидев ее в Калине красной - от безукоризненной точности социального портрета. Это же героиня жуткой шукшинской "Кляузы", завершающейся вопросом-воплем: "Что с нами происходит?" - с поджатыми губами и каменной ненавистью ко всему миру в глазах. Жена "Петруччо" - единственная, кто так и не примет горемычного Егора в добросердечной деревенской семье Байкаловых. Потому что деревенской она себя уже не считает. Главная деталь облика виноградовских героинь отныне - кудряшки, накрученные на бигуди. Она несет их с таким достоинством, что сразу становится ясно: бигуди тут знак принадлежности к "городскому", то бишь "культурному" миру.
Собственно, в подавляющем большинстве последующих фильмов персонажи Виноградовой - горожанки, деревенских простаков высокомерно "шугающие" (как, скажем, в лучшей картине Сергея Никоненко Целуются зори). Но кудряшки выдают. В них вся биография деревенской девчонки, заброшенной в город из хронически голодающей деревни, панически города как чужого мира боящейся. Но еще более боящейся вернуться домой. Страх полностью заполняет существо, страх заставляет локтями, зубами, ногами пробиваться к прилавку за местом под солнцем. И страх этот перерождается в ненависть ко всему и вся. Потому что все вокруг конкуренты. Все тут в городе устроились, сволочи, а она - нет. Этот тип порожден деревней послевоенных лет (как и Егор Прокудин, кстати) и на рубеже 1960-х-1970-х гг. сформировывается окончательно.
Может быть, здесь одна из причин позднего восхождения Виноградовой - она дожидалась созревания своего персонажа. Не потому ли и открыта заново актриса была именно Василием Шукшиным и заблистала в фильмах режиссеров прежде всего шукшинского круга - Никоненко, Николая Губенко, - что персонаж ее, по сути, одна из модификаций шукшинского героя. И не только модификаций, но - мутаций даже. Самых жутких притом, потому что - необратимых. "Кляуза" упомянутая - уже ведь и не рассказ даже, а очерк. Описать явление художественно - то есть победить его - у Шукшина не получается. Да он уже и задачи такой не ставит. У Виноградовой - выходит. Она побеждает ее игрой. Ибо играет не столько героиню, сколько - в героиню: умно, беспощадно и - безукоризненно легко. Чего стоит, скажем, одна ее Марго в Из жизни отдыхающих Губенко - не просто ханжа и стерва, но прямо-таки "Тартюф в юбке". Все, что она делала, было отмечено безукоризненным чувством жанра, потому в бесконечных вариантах одного и того же типа Виноградова никогда не повторялась. На протяжении 1980-х-1990-х гг. ее мастерство доходит до совершенства - достаточно вспомнить ослепительное трио: Михаил Ульянов - Евгений Лебедев - Мария Виноградова в фильме Виталия Кольцова Сам я - вятский уроженец по мотивам нашумевшей "Живой воды" Владимира Крупина.
Она продолжала быть востребованной даже в эпоху полной невостребованности кино: в диапазоне от "кооперативных" фильмов до Анны Карамазофф Рустама Хамдамова. Присутствие Виноградовой в современном кинематографе оставалось данностью. Может быть, поэтому ее смерти фактически не заметили?
МАРГОЛИТ Евгений. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. VI. СПб, Сеанс, 2004
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=163
