Свою первую картину Константин Воинов поставил в 39 летНазад
Свою первую картину Константин Воинов поставил в 39 лет
Свою первую картину Константин Воинов поставил в 39 лет. До этого в кино не работал, во ВГИКе не учился: был из числа тех театральных режиссеров, которых в середине 1950-х гг. привлек в кино тогдашний директор "Мосфильма" Иван Пырьев. В отличие от остальных из этой когорты (Андрей Гончаров, Валентин Плучек и др.), Воинову в театре катастрофически не везло. Он окончил драматическую студию Николая Хмелева, но серьезной актерской карьере помешала война. После войны подвизался в столичных театрах и, казалось бы, работал вполне успешно, даже ставил в Театре им. Моссовета, но на одном из представлений спектакля "Честь" внезапно встал и вышел из зала Иосиф Сталин... Потом был Ногинск, Московский областной театр, где он был главрежем и... не у дел. И вот тут на его горизонте возникло кино. Простаивающий главный режиссер с радостью принял предложение Ивана Пырьева. Уже первая работа Воинова - короткометражная новелла Сестры - знаменательна хотя бы тем, что здесь впервые сыграла острохарактерную роль лирическая героиня 1940-х гг. Лидия Смирнова. Ей суждено было стать главной и любимой актрисой Воинова, она снималась почти во всех его картинах.
Хорошая театральная школа и свежий взгляд на кинематограф - именно этого ожидал от новичков Пырьев. Воинов в полной мере оправдал его надежды. Он моментально вписался в кинематограф: на дворе стояла "оттепель", и тот самый свежий взгляд значил гораздо больше, чем профессионализм. В эти годы можно было снимать кино на одном лишь вдохновении, на одной радости творчества. Изголодавшемуся зрителю была ближе искренность незамысловатых картин Воинова, чем изощренный киноязык Падения Берлина или Заговора обреченных.
Впрочем, был и у Воинова свой конек - работа с актерами. Будучи сам хорошим актером, он замечательно показывал. Показ был всегда четко ориентирован на данного конкретного исполнителя, которому порой оставалось лишь старательно скопировать манеру режиссера - прием в режиссерской практике не принятый, допустимый лишь в редчайших исключениях. Воинов был как раз таким исключением.
Он был уместен в конце 1950-х гг., времени строгих, аскетичных картин, вся прелесть которых заключалась в умном и достаточно честном разговоре на человеческих тонах. Так или иначе, и Трое вышли из леса, и Солнце светит всем вполне заслуженно стали весьма заметными кинематографическими событиями.
В Женитьбе Бальзаминова Воинов пошел дальше: создал некую смесь ярмарочного действа и театрального капустника, где в качестве связующей нити, своего рода конферанса, выступали средства чисто кинематографической выразительности - замечательная работа художника, изобретательная, но отнюдь не "самодовлеющая" камера, стилизованная музыка Бориса Чайковского. Все роли исполняли звезды и, что крайне редко бывает, "спелись" в замечательно слаженный и веселый ансамбль. Атмосфера капустника царила и на съемках.
Воинов требовал, чтобы актеры обязательно присутствовали на съемках всех сцен - даже тех, в которых они не заняты, - отчего даже у исполнителей второстепенных ролей всегда было "ощущение целого" и четкое представление о "воздухе" картины. Мало того, Воинов - гулять так гулять - почти каждому дал роль, казалось бы, противоречащую данным артиста: хорошенькая, ироничная Людмила Шагалова играла убогую старуху, красавица Смирнова - носатую, шепелявую и вульгарную сваху, "парень из нашего города" Николай Крючков - эксцентричного купца с усталыми глазами, трагическая актриса Нонна Мордюкова - "знойную" купеческую вдовушку (первая ее комедийная роль)...
Зрительский успех превзошел все ожидания, и даже официозным критикам пришлось признать эксперимент Воинова абсолютной удачей. Пожалуй, до сих пор вряд ли отыщется в советском кино другая экранизация классики, столь любимая "массовым зрителем". Воинов понял, что нашел свой стиль: яркая театральная игра при кинематографическом построении мизансцен.
В абсолютно такой же манере была снята и следующая его картина - Дядюшкин сон. И состав был ничуть не менее звездным, и неожиданный выбор актеров, казалось бы, абсолютно оправдался, и играли все так же слаженно. А фильма так и не получилось. Причина была простая: Александр Островский писал для театра, у Федора Достоевского же - чистая литература. Театр можно "адаптировать" для кино, литературу же "адаптировать" нельзя: здесь уже нужно искать кинематографический эквивалент. А кинематографистом Воинов так и не стал.
И тут закончилась "оттепель", наступили годы застоя. Время картин, снятых "на одном вдохновении", прошло. Воздух стал тяжелым, выстоять могли либо одержимые, либо крепкие профессионалы. И Воинов потерялся. То есть он продолжал работать, но ни разу не удалось ему даже приблизиться к успехам прошлых лет. В это время подружился он с Владимиром Войновичем, мечтал поставить "Чонкина". Но из этой затеи ничего не вышло, и Воинов вовсе ушел из кино - как раз наступил пенсионный возраст.
Он все-таки вернулся в годы "перестройки" - ему было уже под семьдесят. Он-таки поставил Войновича - Шапку. Однако время было сумасшедшее, картину практически не заметили. Это была последняя режиссерская работа Воинова. После этого он неожиданно вернулся к актерской работе. Снимался довольно активно, играл преимущественно главные роли. Последняя картина с его участием вышла в 1995 г. - в фильме Александра Александрова Приют комедиантов Воинов играл старого капитана, влюбленного в эксцентричную старуху. Партнершей его была Смирнова. В этом же году на телевидении с большой пышностью праздновали 40-летие Женитьбы Бальзаминова - Воинов присутствовать на торжестве уже не мог.
БАГРОВ Петр. Новейшая история отечественного кино. 1986-2000. Кино и контекст. Т. VI. СПб, Сеанс, 2004
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=165
