Я хочу рассказать вам чуть-чуть про Театр на Таганке, в котором я работаю. Все почему-то думают, что есть какой-то такой полулегальный театр. Ничего подобного. Начинался он, этот театр, конечно, в протесте - как, в общем, и все настоящее. Правда, это был протест против всеобщей МХАТизации, которая была в то время, лет 12-13 назад, в Москве, - просто всеобщая такая МХАТизация. И театр выиграл эту первую битву, потому что было много людей, которые хотели этот театр закрывать и говорили, что это нам не надо и так далее. А потом нашлись приличные люди, например, Константин Симонов, который написал гигантскую статью в "Правде", поддержал этот молодой коллектив со спектаклем "Добрый человек из Сезуана", который поставил Любимов в Щукинском училище. И была даже такая история, когда на один спектакль пригласили рабочих с нескольких заводов - и рабочие сказали, что им все понятно и до масс это искусство дойдет. [...]
Когда ты приходишь в девять утра и видишь около театра зимой замерзших людей, которые стояли в очереди и отмечали, на руках писали номерки, то просто после этого рука не подымается играть вполсилы. Не поднимается рука играть в полноги. Мы играем в полную силу всегда. Некоторые зрители после спектакля говорят: "Мы даже устали!.."
Все спектакли нашего театра - это прежде всего яркие зрелища. Вам никогда не будет скучно... В них очень точная, явная и внятная мысль. И никогда нет полутонов, а всегда все очень четко. И если есть второй план и подтекст в этих спектаклях... он всегда нами понимается. Мы знаем, о чем мы говорим. Я думаю, что публика это читает так, как нужно. [...]
Мне страшно повезло, что я попал сразу в театр к Любимову. Потому что он моментально стал использовать мои песни, чтобы они звучали в спектаклях. [...]
Роль декораций в наших спектаклях играют очень часто музыка и стихи. Ничего нет на сцене, а музыка и стихи дают такой же фон и играют такую же роль, как в других театрах декорации. Но ни в одной обстановке нашего спектакля нельзя сыграть ничего другого. Этот образ присущ только этому спектаклю. Если же вы посмотрите другой, нормальный, реалистический спектакль, там павильон построен, там стулья, двери, окна. Там можно играть и Чехова, и Островского, и Горького, и Голсуорси... Ну кого хочешь, в общем. У нас - нет. Ничего другого невозможно играть. Только это.
...У нас обычно в последнее время или Гамлеты в пионерском возрасте, когда у них много сил физических, для того чтобы сыграть эту громадную роль, или, наоборот, уже человеку на пенсию надо, он на ладан дышит, и говорят: "Вот он все про эту жизнь понял, теперь может сыграть "Гамлета". А Гамлету там, у Шекспира, в районе 30 лет...
...В рисунке, который сделан в нашем театре, эта роль требует очень большой отдачи сил и физических, и всех остальных. Там есть такие, например, эпизоды, после которых просто невозможно дышать нормально. Такой наворот есть, такой... Я его называю, этот кусок, время монологов, когда идет сцена с Актерами, целый громадный монолог после Актеров, потом "Быть или не быть", потом сцена с Офелией, после этого хоть на сцену не выходи, так это сложно. Потому что Любимов очень любит, чтобы на сцене было много движения, и вообще это такая... ну, черта, что ли, отличительная нашего театра, что актеры у нас играют всегда с полной отдачей.
ВЫСОЦКИЙ В. [О Любимове (из ответов на записки)] // Владимир Высоцкий. Человек. Поэт. Актер. М., 1989.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1115
Док. 627774
Перв. публик.: 03.06.89
Последн. ред.: 03.06.10
Число обращений: 0
Любимов Юрий ПетровичВысоцкий Владимир Семенович
|
