|
|
Ни поездов, ни самолетов
Назад
О фильме "Коктебель"
[...] "Коктебель" можно толковать как угодно - как притчу, роман воспитания или классический road-movie. Фильмов, которые апеллируют не столько к интеллекту, сколько к нашей культурной памяти, в мире пруд пруди. Вольно или нет, но дебют Бориса Хлебникова и Алексея Попогребского им вполне соответствует.
[...] "Коктебель" сплошь состоит из сослагательных наклонений. Он может быть и тем, и другим, и третьим, но ни тем, ни другим, ни третьим не является. Все в нем пребывает в потенции становления, но так ничем не становится. Его пространство - бесконечные промежутки между "тем" и "этим". Между кинематографичностью и литературностью. Между романтизмом, слишком расчетливым, и реализмом, крайне нерешительным. Между дискурсом и повествованием: долгие статичные планы, когда в кадр кто-то входит, а потом выходит, оставляя его пустым, и часто используемая субъективная камера придает путешествию героев многозначительность (не путать с метафизичностью), а не социальную и психологическую плотность. [...] Отсутствие у героев психологического и социального веса, освобождающее их от земного притяжения, есть основное условие поэтики "Коктебеля", его вопрошающей интонации, протяжного ритма.
[...] Симптоматично, что в своих оценках "Коктебеля" наши критики и их иностранные коллеги буквально вторят друг другу. Выходит, что свои родные пенаты "мы" воспринимаем точно так же, как их воспринимают "они", для которых захолустная, необжитая территория между Москвой и Коктебелем - диковинка, почти что джунгли. Эта удивительная реальность отчуждается до момента, когда ее проблемы и коллизии окончательно станут невидимыми. Тогда она будет ласкать глаз каждому. И каждый сможет увидеть в ней то, что ему угодно, но только не ее саму - такую, какая она есть. Метод промежутков и исключений кажется мне не менее безысходным, чем его альтернатива - попытки схватить реальность голыми руками и непременно за горло, подобно тому, как мальчик хватает птицу в финале "Коктебеля". Не отпустишь - подохнет, отпустишь - упорхнет и не вернется, оставив после себя очередное воспоминание. А если вернется, то совсем другой - и не вспомнишь, не узнаешь. Словно нет ее и никогда не было. Как волошинского Коктебеля, давным-давно переименованного в Планерское.
ГУСЯТИНСКИЙ Е. Ни поездов, ни самолетов // ИК. 2003. N 10.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=1006
Док. 627892
Перв. публик.: 04.06.03
Последн. ред.: 04.06.10
Число обращений: 0
Хлебников Борис Игоревич
|
|
|
|
|
