[...] В общении Гайдай был прекрасным, милым, добрым человеком. Но иногда я приходил на студию часов в пять-шесть вечера и видел: сидит монтажница, мрачная, с заплаканными глазами, и говорит мне: "Не спрашивай его ни о чем, у него сегодня дурное настроение". А я как раз принес эскизы музыки. Встречаю Гайдая, который явно не в духе. "Музыку принес?" Понимаю, что все будет не так, все будет плохо. "Нет, - говорю, - не принес. Не успел. Завтра будет". На следующий день приезжаю снова. Гайдай: "Ты извини, я вчера что-то не то сказал, я расстроен был. Ну что, принес?" Я показываю. Он слушает, смотрит, как музыка ложится под изображение: "Ну хорошо, все нормально". [...]
В дальнейшем я всегда делал два-три варианта музыки. Показывал один, а потом добавлял: "Я тут еще другой вариант придумал". Гайдай: "Но тот же хороший?" "А может, этот будет лучше". И Леонид Иович видел, что я искренне работаю, не просто так. [...] Когда мы делали сцену на рыбалке в "Бриллиантовой руке", где такая широта была, такая поэзия, Гайдай сказал мне: "Вот Семен Семеныч приехал и отдыхает на приволье. Рыбку ловит..." Я написал музыку так, как он просил. А на худсовете Пырьев сказал: "Рыбалка страшно затянута, сократите ее вдвое". Гайдай потом говорит: "Да, ошиблись мы с тобой, Александр Сергеич. Сокращать сцену нельзя, она смонтировалась очень хорошо. Надо музыку делать другую". А написанную музыку быстрее сыграть было нельзя - я акценты сделал на каждое движение: там замахнулся Миронов, там ему грузилом в лоб попало... Пришлось заново писать партитуру, заново расставлять акценты. В результате на худсовете было сказано: "Ну вот, сократили и правильно сделали. Теперь сцена смотрится нормально!" Помню, Гайдай мне подмигнул, оказывается, даже профессионалов можно обмануть изменением внутренней динамики и темпа музыки. [...]
На мой взгляд, стиль фильмов Гайдая ближе всего к чаплинским короткометражкам. Я иногда его фильмы - они у меня все есть на видеокассетах - показываю французам, которые очень смеются, совершенно не зная языка и не понимая текста. В той же "Операции "Ы" практически все им понятно. Они удивляются, почему гайдаевские фильмы никогда не шли на Западе. Глядя, допустим, фильм Данелия "Тридцать три", нельзя не знать какие-то смысловые реалии, иначе ничего не поймешь. А в фильмах Гайдая все ясно и так, почти как в немом кино. Это как анекдот. Рассказали - и все засмеялись. [...]
У Гайдая был очень кропотливый отбор материала. И, конечно, монтаж. Очень многое из того, что было снято, он сам выбрасывал. Но многое у него отнимали насильно. Помню, что в "Кавказской пленнице" была чудесная панорама товарища Саахова снизу вверх: сапоги, военные брюки, китель, рука, засунутая за китель, - точно Сталин. Доходим до головы - товарищ Саахов. В просмотровом зале стоял гомерический смех, но в Госкино этот кадр безжалостно вырезали и смыли негатив. Много таких гайдаевских замечательных деталей исчезло навсегда. [...]
ЗАЦЕПИН А. От великого до смешного. Воспоминания о Леониде Гайдае // ИК. 2003. N 10.
http://www.russiancinema.ru/template.php?dept_id=15&e_dept_id=1&e_person_id=175
Док. 628097
Перв. публик.: 07.06.03
Последн. ред.: 07.06.10
Число обращений: 0
Миронов Андрей АлександровичГайдай Леонид Иович
|
