Александр Галибин: `В жизни нельзя расставаться с игрой`Назад
Александр Галибин: `В жизни нельзя расставаться с игрой`
[...] Ирина Алпатова. Обучение у Анатолия Васильева, которого многие воспринимают в качестве некоего театрального гуру, пребывание в его "Школе драматического искусства" дало ли вам какие-то навыки практической режиссуры?
Александр Галибин. На самом-то деле практики как таковой у нас не было. То есть у меня ее не было, за исключением одной акции - на третьем курсе мы выезжали в Цюрих, где делали самостоятельный совместный проект с группой швейцарских студентов, спектакль "Пробуждение весны" по Ф. Ведекинду. Просто я был первым с курса, кто ушел из "Школы" на "вольные хлеба". А вообще наши встречи с Анатолием Александровичем в институте происходили следующим образом. Это не было обучение чему-либо конкретному, как обычно делается в театральных вузах. Это были беседы - о театре, о профессии, о том деле, которому Васильев посвятил всю свою жизнь. Эти беседы были построены на конкретном материале и на непосредственном общении: учитель - ученики. Мы брали произведения таких авторов, как Платон, Эразм Роттердамский, Оскар Уайльд, Гоголь, Достоевский, Томас Манн. Над этими текстами мы работали и как актеры, и как режиссеры, потому что это был совместный курс. И я считаю, что получил классическое образование.
[...] И. А. Вы как-то сказали, что многое в творческой жизни человека предопределено.
А. Г. Я считаю: то, что в тебе заложено, обязательно реализуется. И то, что должно случиться, обязательно произойдет. Но к этому нужно быть готовым. Даже в какой-то паузе ты должен быть активен. Вообще, творчество - это ответ человека на творческий акт Бога. Вот и все. Это не моя, конечно, мысль. Хотя, когда я занимался в "Школе", я к ней пришел. А потом прочитал это у Бердяева и поразился тому, насколько эта мысль точна, ясна и проста. До того ясна, что я в другую сторону перестал ходить. Хотя еще раз хочу сказать, что в "Школе" мое сознание поменялось. Раньше я к очень многим вещам относился болезненно или критически, а теперь это ушло. Я вообще ушел от какого бы то ни было критического восприятия жизни. Жизнь гораздо богаче тех рамок, в которые мы сами себя загоняем. Человеку дано такое счастье - жить. Особенно когда он здоров не только физически, но и духовно.
[...]И. А. Сегодня стремление возглавить театр, как это ни странно, не самое распространенное в режиссерской среде. Вы же решили взять на себя эту ответственность, при этом перебравшись в Новосибирск из родного Санкт-Петербурга. Почему?
А. Г. Во-первых, мне странна ситуация, когда театром руководит директор. Все-таки каждый должен заниматься своим делом. Одни - финансированием, другие - художественным руководством. Но у нас сейчас, видимо в связи с экономической ситуацией, во главе многих театров встали директора. И к этому отнеслись как к должному. А то еще начали внедрять модель западного, так называемого интендантского театра. Но я думаю, это в России не приживется, если речь идет о репертуарном театре.
Во-вторых, когда я стал много ездить и ставить, моя потребность работать с постоянной труппой возросла. Хотя она и раньше существовала. И когда мне поступило предложение стать главным режиссером "Глобуса", я согласился. Там все хорошо организовано, существует сильная администрация, крепкая труппа, отлаженный театральный механизм. Работая в "Глобусе", я пытался создавать ансамбль, в котором не было бы отдельных звезд. Первые два года я вообще никуда не выезжал и нигде не ставил, кроме "Глобуса". Этот опыт двух сезонов только подтвердил мысль о том, что труппа собирается по крупицам. Что ансамбль - это не просто актеры, собранные вокруг одной звезды, а единая мелодия. Спектакли "Царь Максимильян", "Игроки", "Бульвар преступлений" и другие были сделаны нами в согласии друг с другом. Это не значит, что не существовало никаких проблем. Но мы работали очень дружно. У нас было полное взаимопонимание. И это мне очень дорого. [...]
АЛПАТОВА И. Александр Галибин: "В жизни нельзя расставаться с игрой" // Культура. 2003. 3-9 апреля.
