Борис Леонов: История советской литературы. глава 132Назад
Борис Леонов: История советской литературы. глава 132
Александр Львович Дымшиц не раз вспоминал о том, как в юности он был влюблен в Маяковского и потому не пропускал ни одного выступления Владимира Владимировича, когда тот приезжал в Ленинград, (причем влюбленность эта росла вопреки крайне отрицательному отношению к поэту их школьного учителя словесности. Узнав об увлечении Саши, он воскликнул: "Но это же патология... И чем его стихи вам нравятся? Вы что-нибудь в них понимаете?!"
Не умея объяснить, чем нравится ему Маяковский, он бежал на очередную встречу с поэтом в зал Академической капеллы или же в какую-то студенческую аудиторию.
Во время выступлений любимый поэт был очень прост. И Саша знал, что вот сейчас Маяковский снимет пиджак, повесит на спинку стула и произнесет:
- Начнем работу.
И вот во время одного из таких "рабочих" вечеров Маяковский обратился к залу со словами:
- Леф и Аэмэф - это две линии, два пути в искусстве. Леф - это искусство масс, а Аэмэф...
Кто-то из присутствовавших в переполненном зале не выдержал:
- Что такое Аэмэф?
- Как?! - Маяковский изобразил удивление. - Вы не знаете, что такое Аэмэф? Так это же не что такое, а это Абрам Маркович Эфрос - критик и лидер "правого" попутничества...
Знаете, - продолжал Александр Львович, - я помню критика Павла Ивановича Лебедева-Полянского. Так он тоже, как и мой учитель, не признавал Маяковского за поэта.
- Об этом я прямо заявил в глаза Маяковскому, - говорил Павел Иванович. - Я ему сказал, что он не писатель, а хулиган. И что же вы думаете? Тот влез на эстраду и заявил: "Если я хулиган, то вот возьму и поколочу вас публично!" Ну, как же после этого прикажете его называть?! Только хулиганом...
Завершая свои воспоминания о Маяковском, Александр Львович еще раз вернулся к двадцатым годам; годам его молодости.
- Мы жили во время сплошных диспутов. Спорили на семинарах, в коридорах Института истории искусств, на улицах, в трамваях. Нередко срывались с занятий и мчались на диспуты или на литературные вечера. Людей моего времени окружала атмосфера спора. Особенно с рапповскими лозунгами, установками и резолюциями, граничащими с приказами. И тут опять нельзя не вспомнить характеристики Маяковского вождей РАППА: "Они голосуют не силой логики и убеждений, а портфелями и папками с надписью ,,К докладу"...
