Грузия ещё в 12 веке была центром Кавказа, и она могла себе позволить вести активную внешнюю политику не только на Кавказе, но и в соседних регионах, таких, как ближний восток. Именно в этот период в Грузии впервые возникла идея единого Кавказа, где Грузия должна была сыграть роль покровителя Кавказских государств и защитника их интересов. Хорошо известно, что в то время Грузинское царство для Кавказских царств воспринималось защитником и союзником, а не агрессором. Хотя идея так и осталась идеей, так как Грузинское царство ослабло и развалилось на мелкие грузинские царства. А на Кавказе так и не возникло ни одно Кавказское государство, которое смогло бы снова возродить эту идею. Хотя идея это не смогла реализоваться - в Грузии всегда помнили о ней. Последующие годы Грузия входила в состав Российской Империи, в 1918-1921 годы Грузия была независимым государством, а потом произошло вхождение в СССР.
Северный Кавказ не смог объединиться и остался в составе России, а южный хоть и обрел независимость, но этнические конфликты, как Абхазия, ЮО и Нагорный Карабах остались.
Но, как известно, после революции роз концу 2003 года во главе государство Грузии пришёл Михаил Саакашвили.
Он хорошо понимал, что проблемой Грузии были не одни конфликты в Абхазии и Южной Осетии, а главная проблема была общественное мышление, которое надо было изменить. Режим Саакашвили хочет создать альтернативу русской идеологии. Саакашвили хочет доказать всему миру, что кавказские народы способны построить государства самостоятельно. Он хочет разрушить миф о том, что Россия это единственная страна, которая может быт гарантом стабильности на Кавказе. Он хочет дать трещину этой идеологии. Он хочет показать всем, что и без Москвы можно создать успешное государство, что коррупция, взятки, воры в законе это болезнь исходящая именно от России, а не национальная черта кавказцев, что и без российских денег можно строить города, дороги, мосты, курорты, дома, больницы, школы, детские сады и т.д.
Саакашвили заговорил о едином Кавказе. Во время выступления в Европарламенте Михаил Саакашвили заявил, что не существует Северного и Южного Кавказа, что существует один, единый Кавказ. Уже после этого Грузия начала действовать не опасалась и рискованных шагов. Она первой стала активно рассматривать вопрос геноцида черкесов и провела несколько важных международных конференций на эту тему в Тбилиси. Кроме этого, Грузия открыла свои границы для всех жителей Северного Кавказа, которые смогут без всяких виз посетить страну. Этим шагом Саакашвили заявил что, Северный Кавказ сегодня хоть и часть России, но он ближе и родственнее к ней, чем остальная Россия.
Очень важным шагом было, и создание общекавказского информационного канала "1 Кавказский", который должен стать источником альтернативной информации для кавказских народов. Несмотря на то, что французская фирма "Еутелсат" приостановила спутниковое вещание канала, Саакашвили заплатив 6,5 миллионов долларов США смог вернуть канал в эфир уже с нового спутника и с новым энтузиазмом.
Новая политика Грузии к Кавказу не ограничивается только Северным Кавказом. Грузия готова сыграть роль посредника между Азербайджаном и Арменией. Недавно Грузия и Иран отменили визовый режим, а до этого Грузия и Турция договорились о 3 месячном безвизовом режиме. Все эти действия, безусловно, надо рассматривать как общую политику Грузии к Кавказу.
Для безопасности и стабильности Кавказа не менее тревожным фактором является ошибочная политика Саакашвили, проводящий на Северном Кавказе одностороннюю политику, которая может лишь усилить напряженность и вызвать подозрения в том, что грузинский президент Саакашвили хочет отомстить за свое поражение в войне 2008 года. Хотя Россия возражает против решения Тбилиси ввести безвизовый режим для жителей Северного Кавказа. Эта политика неизбежно рассматриваться в Москве, как призванная поддерживать нестабильность.
Есть причины для беспокойства. Когда Саакашвили заявил о "реинтеграции" сепаратистских республик, он говорил абсолютно серьезно, и последствия для всего региона оказались очень суровыми. Будет неудивительно, если его идея "объединенного Кавказа" не подразумевает просто зону свободного экономического и культурного обмена, а относится к политическому будущему, в котором Россия должна потеряет контроль над всем регионом.
Пока стороны конфликта отказываются поддерживать друг с другом любые официальные дипломатические контакты, и исключительно тяжело восстановить эти связи, пока высокопоставленные представители любого правительства продолжают поносить своих противников публично и в резкой форме. Страны, несоразмерно пострадавшие от этого с точки зрения человеческих жертв или потерянных возможностей экономического роста, больше других могут выиграть от прекращения своей изоляции от соседей. Отказ идти на компромисс по территориальным спорам гарантирует, что возобновления нормальных экономических и политических отношений не будет, что, в свою очередь, гарантирует, что регион продолжит отставать от других с точки зрения экономической производительности и улучшения уровня жизни.
Москва хотела бы не только закрепить Грузию в сфере своего влияния, но и добиться от США фактической поддержки своего доминирования в Кавказском регионе. Вашингтон же, имея в виду перспективы реализации своих интересов, идет по пути поддержки реальной независимости и территориальной целостности Грузии, создания условий для развития рыночной экономики. В этих условиях сотрудничества Россия-США затруднен, пока между ними существует и даже расширяется ценностный разрыв.
Более сложным остается вопрос об обеспечении реформируемой грузинской экономики наиболее стабильным российским рынком и восстановлении территориальной целостности Грузии. С новыми грузинскими руководителями по всему этому кругу вопросов значительно труднее будет договориться, но это предстоит сделать, выдвинув в качестве широко понимаемой задачи восстановление стабильности в Грузии и Кавказском регионе в целом. Реализация этой задачи могла бы объединить усилия всех заинтересованных сторон - России, Грузии и США, но для этого необходимы разумные и неотложные шаги навстречу друг другу.
Генеральный директор
Института Исследований Конфликтных Ситуаций
Тенгиз Бегишвили
