Более 20 лет она вела программу "Здоровье" - наверное, самую популярную на советском телевидении. О ее рейтинге, как теперь принято говорить, свидетельствует такой факт: когда врач Юлия Белянчикова пришла в эту передачу, туда приходило 60 писем в месяц, а когда уходила - 15 тыс. Программа "Здоровье" старалась помочь не только пациентам, но и врачам, это был эталон научной журналистики, которой, увы, так мало на сегодняшнем ТВ.
Последние 11 лет Юлия Васильевна ведет передачу "Медицинское обозрение", которая
выходит по субботам на 3-м канале. Она продолжает медицинское просвещение людей,
каждый выпуск ее передачи посвящен актуальной проблеме - чем опасна артериальная гипертония, как уберечься от инсульта, можно ли вылечить рак...
Наш разговор продолжался несколько часов, и я понял, почему эта удивительная женщина сумела преодолеть две тяжелые травмы и вернуться на экран: по-другому просто не могло быть. Впрочем, поначалу она не только не мечтала о телевизионной карьере, но и активно ей сопротивлялась. К счастью для телезрителей, безуспешно...
- Юлия Васильевна, кем были ваши родители?
- Папа у меня работал инженером-строителем, он вырос в очень большой крестьянской семье, где был 16-м ребенком. А мама - врач, окончила Московский медико-стоматологический институт, ныне медико-стоматологический университет. Она получила диплом 21 июня 1941 года.
Мама жила в Подмосковье и должна была по распределению там работать, но судьба распорядилась иначе. В связи с началом войны в Хабаровском крае было решено пустить вторую очередь завода, который строил папа, и маму направили туда главным врачом участковой больницы. Она испугалась - мол, какой из нее главный врач, ведь только институт окончила. "Не волнуйтесь, вы будете там и главным, и единственным врачом. Есть еще акушерка и несколько медсестер", - "успокоили" в райздравотделе. Недалеко от завода был лагерь заключенных, в основном политических. Маму сталинские репрессии тоже коснулись - ее отец умер в заключении, а в 50-е годы был реабилитирован. Из лагеря все время привозили людей, которые ради того, чтобы полежать в лазарете, готовы были даже воздух себе в вены вводить...
Когда мы вернулись в Москву, в доме часто собирались врачи. И любое событие, любой праздник незаметно переходил в обсуждение каких-то сложных медицинских случаев. Я смотрела на них завороженными глазами, буквально затаив дыхание. Вспоминаю, что мы, маленькие дети (а нас в семье было трое), знали, что вечером телефон занимать нельзя: могут позвонить из больницы, вдруг что-то случилось. И наверное, уже тогда, почти с пеленок пришло понимание того, что медик - это не просто профессия. Это образ жизни...
После рождения младшего брата мама перенесла операцию. И я в свои 6 лет стирала пеленки, учила Сашу ходить и ухаживала вместе с сестрой за мамой. И очень рано поняла, что в медицине нет мелочей. Неважно, кто ты - профессор, врач, сиделка, но главное - суметь помочь человеку, чувствовать, что ты нужна.
- И вы поступили в медицинский?
- Нет, сначала был мехмат МГУ, потому что мама умоляла меня не поступать в медицинский, понимая всю тяжесть этой ноши. Математика давалась мне легко, но думала я все время о медицине. И после 1-го курса все-таки ушла и поступила в Первый медицинский. Если бы даже не поступила, то пошла бы в медучилище, работала бы санитаркой, лишь бы помогать больным.
В медицинском я училась взахлеб. Правда, вначале не выдерживала анатомичку, вплоть до обмороков. И чтобы превозмочь себя, часами сидела там после занятий. В результате анатомию выучила назубок...
Мне посчастливилось учиться у великих ученых с мировыми именами - Мясникова, Василенко, Стручкова, видела операции Еланского, Петровского. Наша группа дежурила в тот день, когда Борис Васильевич проводил первую пересадку почки. К пациенту нас, естественно, не пустили, но мы видели мать, которая отдала сыну почку. Представляете, прошло всего несколько часов после операции, а ее глаза буквально сияют от счастья - врачи сообщили, что у ее сына все хорошо. Это незабываемо...
По распределению я попала в Центральный институт переливания крови (теперь Гематологический научный центр РАМН). Мне посчастливилось видеть, слышать таких замечательных ученых, как Кассирский, Дульцин, Лорие. А работала я у академика Николая Александровича Федорова. В ординатуре занималась проблемой анемий, в аспирантуре - лейкозами.
- Как вы попали на телевидение?
- Случайно. В 1969 г. в Москве проходил XII Международный конгресс по переливанию крови. Все наши аспиранты, естественно, помогали в организации его работы. Я в то время подрабатывала в "Реферативном медицинском журнале" переводом научных статей и неплохо знала английский. Поэтому была секретарем заседания, которое вел американец, большой чин в военной медицине. Это заседание снимало телевидение. После заседания ко мне подошли работники ТВ и предложили сотрудничать с программой "Здоровье", откуда недавно ушла ведущая Алла Мелик-Пашаева. Я отказалась, поскольку искренне считала, что для работы на телевидении абсолютно не подхожу.
- Почему?
- Дело в том, что хотя я и школу, и институт окончила с отличием, перед каждым экзаменом, перед любым зачетом так волновалась, что даже уснуть не могла. Да и, честно говоря, обычно даже не ложилась. Но дело не в том, что я боялась получить четверку или тройку. Мне было заранее стыдно не ответить на какой-то вопрос. А в музыкальной школе перед экзаменом мне учительница даже надевала варежки - руки холодели от волнения...
О телевидении я вообще имела смутное представление - у нас тогда еще и телевизора не было. Но Тамара Ивановна Чистякова, которая и предложила мне работать не телевидении, была не только замечательной журналисткой, но и тонким психологом. Она звонила, уговаривала, а я ни в какую - и с волнением не справлюсь, и аспирантура времени не оставляет.
Тогда мне предложили приехать в Останкино, и я согласилась - интересно было увидеть недавно отстроенную Останкинскую башню. Но студия отказалась совсем в другом здании. Посадили меня и сразу вопрос: "Расскажите, что было интересного на конгрессе. Но так, чтобы это было понятно всем - не только медикам". Я растерялась, начала что-то говорить. Вижу себя сбоку на экране монитора и с ужасом замечаю, что у меня голова как-то неестественно наклонена, пытаюсь поправить, а получается еще хуже. Кстати, с тех пор я никогда во время передачи не смотрю в монитор.
Кончила говорить, хотела встать - мне уже не надо никакой башни. Но мне задают еще один вопрос: "А почему так нужна донорская кровь?" Эта тема близка каждому человеку, а уж мне, врачу Института переливания крови, тем более. И я вдруг увлеченно начала доказывать необходимость донорства.
Когда вышла из студии, увидела группу людей, которые обсуждают съемку. Я совсем смутилась, а они говорят: "Вы нам подходите ". Но я-то четко осознавала: работать на телевидении не смогу. Через день мы с мужем улетали в Крым, и после отпуска меня попросили позвонить. Но отпуск пришлось прервать - у отца мужа случился инфаркт, а потом мой папа заболел. Ребенок, аспирантура - в общем, совсем не до телевидения. Поняв, что уговаривать меня бесполезно, там решили прибегнуть к другому методу: "Как же так? Вы должны были позвонить и пропали, сорвали нам планы. Вы комсомолка?" - "Да". - "В воскресенье у нас передача о гриппе, вы должны ее провести. Сами придете или вашему директору позвонить?" - "Не надо, не надо, я приду!"
И вот первая передача, беседа с Еленой Северьяновной Кетиладзе. Мы пришли с ней заранее, у меня зуб на зуб не попадает. Хочется сказать, как мне страшно, прислониться к более сильному плечу, и вдруг она произносит: "Я так волнуюсь, так волнуюсь. Вы-то опытный человек, а я всего второй раз на телевидении..." К счастью, у меня хватило ума не сказать, что я-то вообще первый! Потому что тогда бы мы уж точно провалились. Так на первой же передаче я поняла, что сама могу умирать от страха, но собеседник не должен это чувствовать. Ведь не я в программе главная, а он.
- Какая из передач вам особенно запомнилась?
- Каждая по-своему. Но передача о холере в 1970 году стала переломной в моей судьбе. В программе принимали участие Владимир Николаевич Никифоров и знаменитая Зинаида Виссарионовна Ермольева - маленькая очаровательная женщина, создатель отечественного пенициллина, героиня "Открытой книги" Каверина. На юге страны был введен карантин. Надо было дать точную информацию и не посеять панику, поэтому вопросы были оговорены заранее. Мои собеседники, крупнейшие ученые, были так напряжены, что отвечали односложно - "да" и "нет". И вместо запланированных 30 минут мы уложились в 23, больше просто не осилили. Причем эта передача была впервые записана на видеопленку.
На следующий день прихожу в Останкино, а меня уже ждут: "Вы вчера в этом костюме были?" - "Да" - "Слава богу! Вам сейчас передачу о холере вести" - "Как? Мы же ее вчера провели!" - "Вчера записали всего 23 минуты, а в повторе все газеты объявили 30. Поэтому последние 7 минут вы сами ответите на вопросы телезрителей". Это был шок. Пыталась отказаться, но выхода не было. Как во сне перебирала письма зрителей, выбирая вопросы. Трудно передать, в каком я была состоянии. А тут еще звонок из Минздрава - срочно вызывают к заместителю министра. Но в министерстве меня поздравили и сказали, что я должна работать на телевидении. Больше года я еще пыталась сопротивляться, но именно эта передача определила мое будущее.
Первые годы работы на телевидении все передачи шли в прямом эфире, даже на "повтор" мне и всем участникам приходилось приезжать еще раз. Уход из института я переживала очень болезненно. Первые три года я считала это "распределением" и все еще мечтала вернуться в науку. Сказала об этом как-то случайно Борису Васильевичу Петровскому. И он впервые, обращаясь ко мне, повысил голос: "Только научились передачу вести и уходите? Что, неужели ваша диссертация - это открытие в науке? А на телевидении вы действительно нужны". Так я и осталась в "Здоровье".
- Вы много ездили по стране?
- По крайней мере один раз в месяц в командировку обязательно ездила я, а еще регулярно, нередко по письму, отправлялась съемочная группа. В 70-е годы строилось много современных областных больниц: в Ростове, Воронеже, Липецке. Обычно снимали не только областную больницу, но и районную, участковые, фельдшерские пункты. Бывали и в аулах, и на высокогорных пастбищах. Наверное, мы рассказывали о пациентах очень убедительно, поскольку то и дело приходили письма из Сибири и Дальнего Востока, авторы которых хотели попасть именно в воронежскую или липецкую больницы.
Были у нас в программе "Здоровье" свои неписаные правила, например мы очень осторожно снимали операции, никогда неотвлекая хирургов вопросами. Кто из нас хотел бы, чтобы его близкого человека оперировали "на камеру", а хирург в это время давал интервью...
- Что вы думаете о сегодняшней медицине? Не слишком ли она коммерциализировалась?
- Нас усиленно толкают к рынку в медицине. Я считаю, что отказ в медицинской помощи по жизненным показаниями только потому, что у человека нет денег, - это аморально. Для настоящих врачей это трагедия. Я за золотую середину. Пусть будут платными зубопротезирование и косметология, пребывание в палате повышенной комфортности или, например, эндоскопическая операция, но при условии, что возможна и обычная операция, за которую больной не должен платить.
В нашей стране медицина никогда не была богатой. Когда министром был Евгений Иванович Чазов, он предпринимал героические усилия, чтобы поменять отношение властей к здравоохранению. Ему многое удалось сделать, но, к сожалению, не все. Искренне не понимаю, почему охрана здоровья не является главным приоритетом страны. Часто говорят: "Красота спасет мир". Возможно. Но для этого нужны люди, здоровые и физически, и духовно. Может, охрана здоровья и есть наша национальная идея? Особенно сейчас, в связи с демографическим кризисом.
- Юлия Васильевна, скажите несколько слов о ваших близких.
- Я благодарна родителям за то, что у меня есть сестра, тоже врач, и брат, инженер, он пошел по стопам папы. Мой муж - инженер-металлург, а сын - врач, так что мы тоже медицинская династия. Я всегда мечтала еще и о дочке. К счастью, ею стала Таня, жена моего сына. А теперь мы все вместе воспитываем внучку Машеньку (ее так назвали в честь моей мамы), ей 2 года 10 месяцев. Она уже смотрит мои передачи. Делает она это так: перебирает все кнопки, находит наш канал, видит на экране меня и радостно здоровается. Мои собеседники ей еще не очень интересны, поэтому она ждет, когда я снова появляюсь на экране, говорит: "Ну все, пока-пока" и с чувством выполненного долга выключает телевизор...
Беседу вел
Федор СМИРНОВ.
Медицинская газета > Номера газеты за 2005 год > N 52 - 8 июля 2005 г
http://medgazeta.rusmedserv.com/2005/52/article_1346.html
Док. 639854
Перв. публик.: 08.07.05
Последн. ред.: 06.06.11
Число обращений: 0
Белянчикова Юлия Васильевна
|
