|
|
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Социальный потенциал и инновации
Назад
|
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Социальный потенциал и инновации
|
К концу XX века понятие прогресс
свели к прогрессу исключительно
техническому...Сейчас мы слышим
разговоры исключительно о новых
технических центра...[1].
Н. Басовская,
писатель
...Для борьбы за свободу нужны тщательно
разработанная стратегия
и обстоятельное планирование[2].
Д. Шарп, автор пособия
"От диктатуры к демократии"
Любопытно, что концепция социально-экономического развития и ее производное - "Стратегия-2020" - по существу не отражают своего названия: понятие "социальное развитие" не просто отходит на второй план, а фактически игнорируется авторами документа. Например, социальная напряженность и разобщенность внутри общества, которая в 2011 году переросла в противостояние, и даже ненависть. Как справедливо заметил политолог Э. Баталов, "к государственным мужам многие россияне доверия не испытывают и потому не уважают их ..., чиновников ... не любят, а элиту ... ненавидят"[3]. Совершенно с ним согласен, но странно, что этого не хотят замечать наши финансовые власти, которые, вроде бы, живут в нашей стране.
"Выпадение" самого понятия "социальный" из Стратегии развития означает, что такая стратегия уже изначально теряет смысл: социальные потрясения и кризисы, внутриполитическая дестабилизация, раскол общества, как это показывают многочисленные примеры, в т.ч. и с СССР, превращают такие стратегии и доктрины в пустые бумажки. Вспомним, хотя бы принятую за год до развала Организации Варшавского Договора новую доктрину ОВД (в подготовке которой, кстати, я участвовал).
Примечательно, что в ходе развернувшейся дискуссии по корректировке "Стратегия-2020" в 2011 году два важнейших вопроса - о социальной сущности и развитии - остаются как бы в тени. И А. Кудрин, и А. Клепач говорят о росте, который должен быть не менее 6-7% в год, оговариваясь, правда, что сырьевая модель роста "должна быть заменена инвестиционной"[4].
Похоже, что авторы "Стратегия-2020" так и не сделали выводов из ее провала. Между тем не только этот опыт, но и результат развития самых передовых стран в последние десятилетия показывает, что ставка на инвестиции отнюдь не означает перехода к быстрому развитию. Так, в Финляндии, например, пережившей кризис развала СССР, вообще иностранных инвестиций мало, а темпы роста и развития - потрясающие[5]. "Стратегия-2020", принятая в марте 2008 года, оказалась несостоятельной. И не столько из-за кризиса 2008-2011 годов, сколько из-за неправильно сформулированных целей и избранных методов ее реализации. Это, в конечном счёте, были вынуждены признать Д. Медведев и В. Путин к концу 2010 года, а в начале 2011 года В. Путин поручил сформировать 21 группу экспертов, которым необходимо было до конца года "скорректировать" "Стратегию". При этом В. Путин признал, что цели "Стратегии" были "определены правильно".
Между тем этот вывод совершенно не соответствует действительности. И не только потому, что результаты реализации этой "Стратегии" оказались нулевые, но, прежде всего, потому, что "Стратегия" ставит перед собой политические цели. Даже, если она и называется "социально-экономической".
Такие цели в "Стратегия-2020" сформулированы не были. Кроме того, "Стратегия" отрицала фактически те социальные и политические проблемы, которые уже накопились в российском обществе и которые привели к межнациональным и социальным конфликтам и кризису внутри самой элиты, росту недоверия. Это и понятно, ведь результаты реальные в социальной жизни страны разительно отличаются от статистических. Чего, например, стоит вывод российских ученых о состоянии здоровья граждан: "В целом по результатам диагностики установлено, что ни один из регионов (подч. - А.П.) России по качеству жизни населения не является благополучным"[6].
Эти социально-политические проблемы совершенно не учтены в "Стратегии-2020".
Соответственно, это отражается и на социальных настроениях. Как справедливо пишет профессор МГИМО(У) А. Богатуров, "Не получился и вулкан энтузиазма по поводу планов научно-технологической модернизации. К началу нового десятилетия средний небогатый россиянин точно понимал: инвестиционные потоки в России перетекают таким образом, что простому человеку от них практически ничего не достается. Поэтому рядовой гражданин почти не в состоянии допустить, что, скажем, "Сколково" - это "и его дело", проект, к которому он может приобщиться с пользой для себя и своей семьи"[7].
Таким образом при постановке В. Путиным задачи "корректировки" не предполагалась пересмотра целей и приоритетов "Стратегия-2020". Что, безусловно, являлось ошибкой, ибо изначально цели и приоритеты были определены неточно, абстрактно, а их приоритетность вызывает сомнение. Прежде всего у общества, которое не поддержало эти инициативы. Так, в качестве цели выступают модернизация и инновации, которые сами по себе являются не целями, а средствами развития. Очевидно, не адекватно было оценено и значение социального потенциала, его институтов, что, в конечном счёте, отразилось на восприимчивости (точнее - невосприимчивости) общества и экономики к идеям модернизации и инновациям.
Принципиальной ошибкой "Стратегия-2020" стало и то, что она выступала в качестве самостоятельного интеллектуального продукта, а не следствия общепринятой элитой системы взглядов на цели и методы развития нации, общества и государства, т.е. идеологии. "Отказ" от идеологии В. Путина и Д. Медведева сыграл плохую шутку: из социально-экономической концепции попытались сделать идеологию. Причем даже партийную и общенациональную. Естественно, это не получилось.
Главное содержательное противоречие этих лет - в сути терминов "рост" и "развитие". Очевидно, что экономический рост, даже быстрый, не всегда сопровождается национальным развитием. Это тем более справедливо, когда речь идет уже не только об экономике, но и о социальной сфере. Так, быстрый рост ВВП России в 2000-2008 годы не сопровождался развитием. Иногда же бывало даже наоборот - рост был дегенеративен. Что и наблюдалось в России уже в кризисные 2000-2010 годы. И что, в конечном счете, стало понятно российской элите. Но понять - отнюдь не значит сделать правильные выводы. Тем более, когда значительная часть элиты оказывается в этом не заинтересованной.
В современной экономике знаний важны не столько темпы роста (ВВП и даже промышленности), сколько качество роста, т.е. развитие, причем, прежде всего нации и общества. Развитие в экономике и обществе - очень общее понятие, которое может характеризоваться конечным результатом за какой-то период времени. Один из таких результатов, характеризующий национальный уровень развития, выражается, например, в эффективности государственного управления и общественных институтов, а в агрегированном виде в индексе развития национального человеческого потенциала. В частности, в таких показателях, как ожидаемая продолжительность жизни, продолжительность обучения, количество исследователей, учителей и работников здравоохранения на 10000 граждан. По всем этим показателям за 2007-2010 годы в России наблюдалось ухудшение, характерное для экономики как сочетание стагнации и инфляции - стагфляции.
Особенно наглядно эти тенденции проявились в показателях патентной деятельности. Так, по данным ОЭСР, Россия занимает по этому показателю ничтожное место, уступая не только развитым, но и развивающимся странам.
Показатель численности патентов и его производные[8]
Как видно из статистики, абсолютные показатели России - ничтожны, темпы прироста незначительные, а относительные настолько малы, что не выдерживают сопоставлений.
Россия не просто отстает от развитых стран по показателям инновационной активности, но отстает на порядки (в десятки раз!) от развитых стран. От США и Германии - в 100-150 раз, а Японии - в 250 раз!
Обращает на себя внимание, что если по уровню финансирования, количеству ученых и других количественным показателям Россия отстает от развитых стран в разы, то по качественным характеристикам (результатам) на порядки, т.е. в 10-100 раз. Это может объясняться только невосприимчивостью общества и экономики к инновациям, прежде всего неразвитым социальным потенциалом и его институтов.
Преодолеть это качественное отставание традиционными инерционными мерами не удается. Даже, если финансирование будет увеличено в 3-4 раза. Требуется качественный рывок. Прежде всего посредством создания национальной инновационной системы (НИС), которая сегодня в полном объеме существует только в США и Японии. НИС и другие институты социального потенциала, как части НЧП, является обязательным условием для создания и внедрения инноваций. Но НИС не может быть создана в принципе в обществе, которое не обладает развитым социальным потенциалом и его институтами. Соответственно инновации, технологии и модернизация бессмысленны до тех пор, пока не созданы для них социальные условия. Прежде всего, когда общество и экономика не заинтересованы и не мотивированы - идеологически, экономически, политически - на развитие.
К сожалению, приходится признать, что показатель патентной деятельности - реальное место России в мире, но это одновременно и характеристика убийственная той политики, которая основана не на национальном развитии, а на простом росте ВВП, идее "удвоения" и т.д.
Развитие - это развитие прежде всего, наукоемких (ресурсосберегающих, энергосберегающих) производств, а главное - воспроизводство человеческого капитала. Так, не случайно, что при сопоставимости ВВП России и ведущих европейских стран производительность труда в России отстает от европейских стран (на час времени) в 5,3 раза![9] Собственно это понимание и было ясно сформулировано в общих чертах В. Путиным и Д. Медведевым в первой половине 2008 года и развернувшейся в обществе в ходе многомесячной дискуссии. Наступила очередь реализации. Точнее, вплоть до 2011 года, такая очередь так и не наступила. Можно сказать, что вся идеология реформ, проводившихся в России вплоть до настоящего времени, вообще не предполагала инновационного развития. Ни национального, ни социального. А значит, эта идеология была антинациональна. И ее следует менять. На идеологию развития, в т.ч. инновационную, которая, в свою очередь, должна отличаться от прежней тем, что она будет и национальной, и социальной.
Другое важное противоречие, ставшее особенно очевидным, в 2009-2010 году, это то, что понимается под объектом развития. Если речь идет об опережающем развитии экономики в узком смысле этого слова, т.е. отдельных отраслей, как правило, экспортно-ориентированных, то такое развитие, даже если оно сопровождается инновациями и модернизацией, не решает проблемы опережающего развития. Тем более, когда, как в России в 2008-2010 годы, результаты инноваций были ничтожны. Как справедливо подметил профессор МГИМО(У) А. Богатуров, "оторванность небогатых граждан от экономических начинаний власти, утрата надежд на улучшение условий жизни в биологически значимые сроки перерастали в отчуждение от власти вообще. Насмотревшись западной жизни, люди хотели жить по-западному не "после смерти" и не в "следующих перерождениях", а на протяжении своей биологической жизни, причем ее более молодой части. Власть между тем не предлагает простым россиянам жизни даже по скромным советским стандартам. Более того, власть замкнулась сама в себе - ее экономические и политические планы формируются и видоизменяются в отрыве от учета интересов граждан"[10].
Но даже быстрое развитие наукоемких отраслей не означает по большому счету опережающего развития, а тем более - качественного скачка. Как мне представляется, опережающее развитие это такое развитие экономики, общества и государства, когда все отрасли и институты в течение относительно короткого срока (7-10 лет) качественно меняют свое содержание. Именно такой временной отрезок полагают возможным и необходимым, например, авторы доклада американской академии наук, которые, в отличие от авторов "Стратегия-2020" предлагают внятную логику развития этого процесса. По их мнению, она включает в себя "15 шагов", которые сокращенно выглядят следующим образом[11]:
1. Твердая политическая приверженность взятому на построение экономики знаний курсу.
- руководство страны должно быть объединено набором простых и понятных стратегических задач;
- определение приоритетных технологических областей "не с целью догнать", но чтобы стать в каких-то областях неоспоримым лидером;
- не стоит игнорировать традиционные отрасли экономики;
- сделать приоритетные цели более близкими гражданам страны.
Как видно, первый шаг - целеполагания - сводится к мобилизации элиты и общества для решения конкретных и понятных задач.
2. Мобилизация поддержки перемен со стороны общества и элит.
3. Доказать долгосрочную политическую приверженность реализации выработанной стратегии.
Доказать долгосрочную политическую приверженность реализации выработанной стратегии.
Для демонстрации постоянства своей стратегии Россия должна:
- Учредить должность подотчётного напрямую Президенту РФ главного технолога РФ (Russia Chief Technology Officer), аналогично опыту США, который будет отвечать за координацию приобретения и внедрения новых технологий государственными ведомствами и организациями.
Координировать национальную, региональную и институциональную политику реализации выработанной стратегии.
Понять механизмы работы внешних и внутреннего рынков.
Стимулировать внутренний спрос на новые технологии посредством введения жестких стандартов и техрегламентов, мер регулирования и госзакупок.
Найти способствующее развитию инноваций соотношение между крупными и малыми компаниями и между транснациональными и внутренними компаниями.
Возродить осмысленную государственную политику проведения фундаментальных и прикладных исследований, гарантировав наличие, как источников кадров, так и новейших технологий, что жизненно важно для удовлетворения дальнейших требований рынка. Привлечь в Россию представителей мировой научной элиты, в том числе выходцев из российской диаспоры.
Создать международный научно-исследовательский университет по решению проблем, выбранных в качестве приоритетных в президентской стратегии, собирающий лучших и ярчайших представителей мировой науки и техники, работающий в тесном взаимодействии с промышленностью и стимулирующий культуру предпринимательства.
Установить чёткие правила владения и распоряжения интеллектуальной собственностью для исследований с государственным финансированием, способствующим коммерциализации результатов исследований.
Усовершенствовать законодательство о защите интеллектуальной собственности и создать публичные примеры его исполнения в сфере высоких технологий.
Даже бизнесу, родившемуся в гараже, требуется нормальная деловая инфраструктура для развития. Однако строительство офисных комплексов, даже с пониженными налогами или упрощённым доступом к финансированию, недостаточно для решения этой задачи. Определяющее значение имеют элементы среды, коммерциализация и налаживание сетевых связей в пределах технопарка или экономической зоны, а не постоянные дотации государства.
Предусмотреть финансирование на ранней стадии существования, как прямое, так и в форме содействия завершению этапа развития новой технологии и пересечению так называемой "долины смерти".
Поддерживать и расширять сектор частного и венчурного финансирования. Стимулировать культуру предпринимательства.
Сегодня мы можем говорить только о политике сознательного ограждения инновационной активности в России, осуществляемой элитой в последние десятилетия. Даже по сравнению с формальными инновационными критериями, Россия находится в числе "отстающих инноваторов".
Это объективный результат инновационной деятельности российской элиты, который характеризуется прежде всего полным отсутствием у нее системы взглядов, т.е. идеологии развития.
В табличном виде это различие в понимании и представлениях может выглядеть следующим образом.
Таким образом, проблема ускоренного развития - прежде всего проблема политико-идеологическая. Высокие и устойчивые темпы развития возможны не только в Китае, но и в России. И не только теоретически, но и практически: как показали результаты 2006-2007 годов, некоторые отрасли - строительство, энергетика, машиностроение - могут развиваться темпами в 25-40% в год. Более того, первые месяцы 2008 года показали, что и бюджеты некоторых регионов могут расти на 30-50% ежегодно. Важно, чтобы идеологически и политически такая цель изначально была сформулирована в соответствующей национальной стратегии. Собственно в виде такой стратегии (в форме проекта концепции социально-экономического развития до 2020 года) попытались предложить для широкого обсуждения весной и летом 2008 года "Стратегию-2020", которая в итоге провалилась.
В 2011 году пытаются модернизировать эту стратегию, привлекая к ней "широкую общественную экспертизу", так и не поняв, что эта стратегия должна быть:
- во-первых, общенациональной системой взглядов, т.е. идеологией большинства элиты и общества, а не группы экспертов-макроэкономистов;
- во-вторых, она должна быть стратегией развития нации, а не экстраполяцией социально-экономических тенденций.
За прошедшие после 2008 года правящая элита не научилась главному, именно: пониманию того, что развитие может происходить только на национальной научной, культурной и духовной основе, а не на пути заимствований. Что, кстати, хорошо иллюстрируют следующие данные, где лидер по ИРЧП-Дания ясно демонстрирует, как должна пониматься модернизация и инновации.
Очевидно, что в элите столкнулись две близкие точки зрения. Одна из них, представленная Минфином, отражала по сути прежнюю, инерционную модель развития, в основе которой находилась идея любой ценой (в т.ч. за счет развития) сохранить макроэкономическую стабильность. И ее еще раз озвучил в феврале 2011 года А. Кудрин.
Другая позиция - МЭР, экспертного управления администрации и других организаций, - отражает необходимость более высоких темпов развития и вмешательства в экономику. Но обе эти позиции находятся в рамках одной идеологии. Собственно идеологические споры, в том числе и в апреле 2008 года на съезде "Единой России", ряде клубов и в СМИ шли о путях и приоритетах развития. Да и позже: в 2010-2011 г. - в рамках одной идеологической модели.
Постепенно, медленно общество, но не правящая элита, выходило на понимание того, как решаются эти задачи. Идея "удвоения ВВП" - стратегия количественного роста, - которой на смену неизбежно должна была бы придти стратегия национального опережающего развития, точнее, рывка. Но не пришла. Потому что она и не может придти в рамках либеральной идеологии. Не случайно идея опережающего развития была изложена, во-первых, в форме идеи долгосрочного догоняющего развития, а, во-вторых, развития социально-экономического, а не развития, вообще. Тем более общественного. Тем более НЧП.
___________________
[1] Басовская Н. Спор физиков и лириков // Российская газета. 2011. 21 марта. С. 9.
[2] Сурков Н. Американский "отец" арабских революций // Независимая газета. 2011. 19 февраля. С. 6.
[3] Баталов Э.Я. Революция. Бунт. Переворот // Независимая газета. 2011. 22 марта. С. 15.
[4] Грищенко В. Неизбежность развязки // Независимая газета. 2011. 21 марта. С. 9.
[5] Ярославский план 10-15-20 // The New York Academy of Science. 2010. August, 20. P. 21.
[6] Куклин А.А., Васильева Е.В. Качество жизни населения регионов России: подходы к исследованию и оценка состоянии // Вестник РГНФ. 2010. N 3 (60). С. 82.
[7] Богатуров А. Кризис политики правого центра // Независимая газета. 2011. 22 марта. С. 11.
[8] OECD. Main Science and Technology Indicators. April 2008.
[9] При этом, по оценке академика Д.С.Львова, зарплата отстает от производительности труда более, чем в два раза.
[10] Богатуров А. Кризис политики правого центра // Независимая газета. 2011. 22 марта. С. 11.
[11] Ярославский план 10-15-20. "Дорожная карта" строительства инновационной экономики: лучшая международная практика и уроки для России // The New York Academy of Science. 2010. August, 20. P. 107-120.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
06.10.2011
podberezkin.viperson.ru
Док. 643605
Перв. публик.: 06.10.11
Последн. ред.: 07.10.11
Число обращений: 0
Подберезкин Алексей Иванович
|
|
|
