В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин:Национальное развитие или модернизация? Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин:Национальное развитие или модернизация?
Провал "Стратегии-2020" объясняется, прежде всего, тем что в ней не было предложено решение принципиальных, общенационально значимых вопросов. Соответственно нация и элита ее просто проигнорировали. Она носила частный характер. Поэтому сегодня стоит прежде всего вопрос о создании и признании (это - отдельный процесс) "Стратегии национального развития", а затем уже, в качестве частной, - "Стратегии долгосрочного социально-экономического развития"[1]. Как и всегда, нерешенность общих теоретических вопросов привела к невозможности решения частных.

Второе десятилетие XXI века станет для России переломным десятилетием в эволюции взглядов правящей элиты, которая медленно, с рецидивами, часто вопреки воле самой элиты, ведет к складыванию национально и социально ориентированной устойчивой системы взглядов большинства правящего класса на развитие нации, государства и общества. Рецидивы такой эволюции тоже есть, но они не меняют вектора. Как справедливо заметил С. Черняховский, "... политические взгляды граждан явно склоняются в сторону левых"[2]. При том, что ориентиры правящей элиты и большинства нации, как показывают соцопросы весной 2011 года, все больше расходятся. Так, по результатам опроса Левада-Центра в апреле 2011 года, левых сторонников оказалось порядка 40%, а вместе со сторонниками коммунистов - почти 60%. Если же к ним добавить сторонников "твердой руки", то - почти 80%. Т.е. абсолютное и неоспоримое большинство[3].

Каких политических взглядов вы сейчас придерживаетесь?



Это абсолютное большинство резко контрастирует с меньшинством в 12%, придерживающимся либеральных взглядов и таким же числом неопределившихся.

Сказанное означает, что вектор общественного мнения весной 2011 года определился вполне четко: идеология либерализма - это идеология абсолютного меньшинства, хотя сторонники этой идеологии управляют государством и разрабатывают стратегии долгосрочного развития.

Правящая либеральная элита откровенно игнорирует мнение большинства. Более того, вопреки мнению большинства, это меньшинство провоцирует общество, выдвигая по времени неуместные концепции типа "десталинизации". Тем более на фоне неудач российской политики и беспомощности правящей элиты в управлении страной[4].



Этот затянувшийся процесс, к сожалению, занял у российской элиты слишком длительное время и привел к катастрофическим ошибкам в 90-е годы, просчетам первой половины десятилетия и ошибкам последних лет. Важно, однако, что это объективный процесс эволюции взглядов элиты постепенно выводит вектор развития нации на правильный курс, если, конечно, рассматривать его в ретроспективе периода конца 80-х гг. - начала второго десятилетия.

В полной мере это относится и к стратегии социально-экономического развития страны, которая за эти годы прошла несколько этапов избавления от иллюзий и признания, казалось бы, очевидных вещей. В ретроспективе 25 лет эта эволюция представляется следующим образом:

- постепенно произошла переоценка роли государства от его полного отрицания, борьбы с ним и его институтами (период "антиэтатизма" А. Яковлева и "рыночного романтизма" А. Гайдара), до признания его роли в качестве важнейшего инструмента политики и экономики даже среди некоторых либералов (И. Шувалов, например, не ставит роль государства под сомнение)[5];

- произошла переоценка представлений о национальных интересах - от их полного отрицания и негативного отношения к самому термину, до признания его в качестве основного критерия при формировании политики государства. В настоящее время ведутся споры о приоритетности, в толковании национальных интересов;

- за 25 лет произошел возврат к таким инструментам политического анализа, как стратегический прогноз, стратегическое планирование, концепции и стратегии долгосрочного развития, необходимость которых долгое время отрицалась, критиковалась и даже осмеивалась. В настоящее время речь идет о совершенствовании этих инструментов, их дальнейшей эволюции от примитивной макроэкономической экстраполяции к содержательному и комплексному стратегическому прогнозу и планированию;

- происходит эволюция в отношении приоритетов и целей развития, когда пустые и бессодержательные цели, ("перестройка", "демократия", "гласность", "рынок" и т.п.) меняются на реальные цели и задачи развития общества и государства. В этой эволюции еще не пройден последний этап, когда главной целью будет заявлено национальное развитие, конкретизированное в задачах развития НЧП, хотя уже нередко это признается российскими лидерами. Так, выступая на Совете по развитию гражданского общества 1февраля 2011 года, Д. Медведев подчеркнул значение человека как цели развития[6];

- с конца 90-х годов российская элита медленно, но неуклонно приближалась к пониманию сути стратегии развития, проходя в этом понимании все этапы - от полного отрицания - частичного признания - построения макроэкономической, упрощенной стратегии - до формирования полноценной социально-экономической стратегии развития. В 2011 году российская элита находилась на этапе осознания очевидного факта: стратегия социально-экономического развития "образца 2008 года" не эффективна и не реализуема потому, что она упрощенно понимает цели и средства развития нации.

Дискуссия 2010-2011 годов, на мой взгляд, должна внести существенны корректировки, более того, изменить подход элиты к самой идее долгосрочного развития, который выражается в замене долгосрочной социально-экономической концепции на стратегию национального развития.

Таким образом, за период с конца 90-х годов до начала второго десятилетия XXI века шел медленный, но в целом верный процесс эволюции взглядов правящей элиты страны на наиболее принципиальные вопросы - цели и задачи развития, национальные интересы и ценности, средства и способы развития и т.д., который в 2010-2011 годах поставил российскую элиту в очередной раз перед выбором: либо продолжать либерально-консервативный курс, модернизировав его применительно к западноевропейской системе ценностей, выстроив соответственно стратегию развития общества и государства на основе заимствований (не только технологий, но и институтов, и системы ценностей), либо, признав объективные реалии общественно-экономического развития, скорректировать его в сторону национального и социального развития, модернизации на основе синтеза национальных ценностей и современных реалий. Как это сделали в Китае, Индии и - в той или иной степени - в большинстве стран.

Этот выбор, "точка бифуркации", который может стоить нации нескольких лет, даже десятилетий в ее развитии. Это - выбор и стратегии национального развития. Это - политический выбор, который должна сделать российская элита в 2011-2012 годы. И из этого выбора следует в итоге выбор социально-экономической стратегии развития. Соответственно, на мой взгляд, стратегия инноваций должна естественно вытекать из выбора элитой новой системы взглядов общества, т.е. идеологии, являться лишь ее важной, но частью[7]. Она должна охватывать прежде всего НЧП, а только как следствие институционные и технологические изменения, т.е. она должна быть стратегией развития нации, и не стратегией отдельных инновационных проектов. Поэтому начинать надо с принципиальных, базовых вещей:

- оценки (и переоценки) национальных интересов и ценностей. Так, национальные интересы России во втором десятилетии XXI века иные, нежели они были у СССР, либо у России 90-х годов и даже России начали века. Их необходимо четко сформулировать. В том числе и потому, что от этого зависит не только внешняя политика, но и цели политики внутренней и распределение ресурсов. Если мы полагаем, например, что угроза безопасности неотвратима, то запланированные 20 трлн рублей на оборону (это, кстати, 15 годовых бюджетов), может и не хватить, ведь вопрос стоит о выживании. Но если угрозы в среднесрочной перспективы национальным интересам нет, то, может быть, есть смысл перераспределить расходы в пользу развития НЧП?

- четкой формулировки национальных целей внутренней и внешней политики на долгосрочную перспективу, приоритетность таких целей и задач. Если мы в качестве важнейшей цели формулируем цель развития НЧП, то, естественно, все дальнейшие действия становятся производными. И в действиях всех ветвей власти, причем на всех уровнях - от федерального до муниципального, - и в бюджетной, и в военной, и в информационной, и в налоговой, и в таможенной политике;

- перераспределение национальных ресурсов в пользу сформулированных приоритетных целей, учете и полном использовании всех ресурсов, и не только финансовых средств (на что акцентируется все внимание).

Это означает, что нужна мобилизация национальных материальных и не материальных ресурсов, национальной воли, духовной мощи. Все это не может произойти на "национальной" и антисоциальной основе. Следовательно, требуется пересмотреть национальную и социальную политику в интересах модернизации;

- радикальное изменение правящей элиты, которая, как оказалась, ни нравственно, ни профессионально не готова к реализации стратегии национального развития. Это невозможно сделать из Кремля или Белого дома. Это не просто реформа армии, либо МВД - это реформа всей общественной и политической системы страны, сознательное стимулирование развития институтов НЧП.

Но начинать надо все-таки с переоценки интересов и целей национальной стратегии, решения принципиальных вопросов целеполагания и распределения всех национальных ресурсов. А это уже уровень национальной стратегии, а не её - социально-экономической части.

На рисунке это можно было бы изобразить следующим образом.



Как видно из предложенного рисунка, начинать надо не с технологий, а с человека, его потенциала, превращая этот потенциал посредством социальных институтов в инструмент модернизации. Сегодня такого инструмента фактически нет. Еще хуже - он сокращается. Поэтому нет и практического результата. И не будет. Потому, что любые программы делают люди, общество, нация и созданные ими институты, т.е. социальный потенциал, а не технологии или машины. И даже не деньги, что уже звучит кощунственно для разработчиков новой "Стратегии".

В январе 2011 года была предпринята очередная попытка. Подготовленная Минэкономразвития "Стратегия инновационного развития до 2020 года" предполагает, что через десять лет страна сможет претендовать на 10% мирового рынка интеллектуальных услуг, а доля инновационного сектора в ВВП вырастет до 20%[8]. Эксперты настроены скептично, но их возражения носят опять же преимущественно технологический характер: "пока чиновники не научатся разумно тратить бюджет и не откажутся от лоббирования псевдонаучных интересов, Россия будет развиваться лишь инерционно". При этом как-то опускается главный вопрос: на какие цели будет тратиться этот бюджет?

По версии министерства, у России впереди три варианта инновационного будущего. Первый - инерционное импортоориентированное технологическое развитие. Согласно ему все внимание должно быть направлено на поддержание макроэкономической стабильности и низких параметров бюджетных расходов на технологический прогресс. Такая инновационная политика должна проводиться через общие меры по развитию институтов, формированию благоприятного делового климата, а также организационное содействие государства.

Однако такой вариант с большой вероятностью ведет к дальнейшему ослаблению национальной инновационной системы. Поэтому второй вариант - "догоняющее развитие и локальная технологическая конкурентоспособность" - ориентируется не только на перевооружение экономики на основе импортных технологий, но и на точечное стимулирование отечественных разработок. Что, собственно говоря, мы сегодня и наблюдаем: Сколково, технологические платформы и т.п.

Для России этот вариант означает массовое заимствование рядовых для мирового рынка, но передовых по российским стандартам технологий в качестве первого этапа технологической модернизации. Этот вариант, будь он принят после второй мировой войны Советским Союзом, никогда бы не привел ни к созданию комплекса технологий в области ракетостроения, ядерного оружия, систем управления и многих других. Закончилось бы это заимствование в итоге потерей суверенитета. Хотя у этого варианта есть немало сторонников. Так, главный экономист "Уралсиб Кэпитал" Алексей Девятов считает, что для России "вполне подойдет" второй рецепт. Однако в таком случае "русские особенности" могут сыграть дурную шутку. "Есть опасности, связанные с выбором технологий и приоритетов, - переживает г-н Девятов. - Всегда найдутся те или иные группировки, лоббирующие свои интересы, находящиеся в псевдонаучной плоскости. Нужны независимые эксперты, а таковых найти почти невозможно".

Главные опасности, на мой взгляд, совершенно иные: опираясь на зарубежные заимствования, мы программируем свое технологическое отставание и зависимость. И пример Японии для России не годится. Япония была оккупирована после Второй мировой войны, лишилась суверенитета и попала во внешнюю зависимость, от которой не избавилась до сих пор. Если мы пойдем по "японскому пути", то мы изначально должны признать, что отказываемся не только от технологической, но и политической самостоятельности и суверенитета. Это - политический, а не технологический выбор.

Этот выбор неизбежно ставит и проблему сохранения национальной идентичности и самой нации. Потеряв экономико-технологическую и политическую самодостаточность и суверенитет, Россия в эпоху глобализации ускорит процесс размывания и потери национальной идентичности.

Вариант номер три наиболее амбициозен, а поэтому и наименее реалистичен. В теории он предполагает достижение лидерства в ведущих научно-технических секторах и фундаментальных исследованиях. Это потребует значительных усилий государства по модернизации сектора НИОКР и фундаментальной науки, концентрации на прорывных научно-технологических направлениях[9].

К сожалению, в этой стратегии минимальное внимание уделяется развитию социального потенциала и его институтов, хотя, следует признать, что в ней уже представлены некоторые критерии развития общества. Обращает на себя внимание стремление учесть мировой опыт (знание языков, образование за рубежом, дополнительное зарубежное образование), что, наверное, полезно. Но, вместе с тем, развитие социального потенциала, ориентированное на зарубежный опыт, почему-то исключает собственное культурное, духовное и интеллектуальное наследие, развитие национальных институтов. По существу ставится знак равенства между модернизацией и зарубежным опытом. Между тем, модернизация - это создание принципиально новых товаров и услуг, появление принципиально новых научных идей и инноваций, которые характеризуются собственными, отечественными, достижениями, оригинальными, не имеющими аналогов, наработками. Без этого, даже третий сценарий модернизации, неизбежно превратится в одну из разновидностей второго сценария.

Целевые индикаторы, таким образом, ориентируют нас на зарубежные заимствования, а не на развитие НЧП во всех его формах. Особенно в социальной. Что не может не вызывать беспокойства: никогда не может нация быть передовой, если она идет по чужим стопам. Тем более в области общественного устройства и институтов. По сути дела это означает перенос сначала чужих институтов, а затем и ценностей на российскую почву. Этот алгоритм развития - заведомо проигрышный. Уже сегодня можно сказать, что в случае его реализации не будет оригинальных результатов - продуктов, услуг, идей, - которые были бы мирового уровня. Будут повторения, которые изначально не станут конкурентоспособными, потому что их аналоги уже будут на мировом рынке. Даже хуже - национальная культура, наука и искусство будут деградировать. Именно такие первые признаки мы сегодня наблюдаем, когда внедрение ЕГЭ и других нормативов ведет к ликвидации национальных школ балета, хореографии, драматического театра, художественного искусства и, конечно, национальных научных и инженерных школ.

Основные направления этой очередной инновационной стратегии видны из ожидаемых от неё результатов.

Целевые индикаторы реализации Инновационной стратегии[10]



Не может не беспокоить и то, что подобная "инновационная модель" по сути не является не только инновационной (заимствования и инновации - разные понятия), но и антинациональна и антисоциальна.

Антинациональна потому, что лишает нацию установки на идеологическое, культурное, научно-техническое и технологическое лидерство, т.е. лишает нацию права на лидерство вообще, превращая ее уже не только в сырьевой, но и технологический придаток наций-лидеров. Можно ведь увеличить долю наукоемкой продукции в ВВП, но эта продукция будет вторичной, т.е. второсортной. Как, впрочем, и культура, и искусство, и образование. Именно сегодня это происходит в России, когда зарубежные заимствования становятся эталоном и неритмично переносятся на российскую почву. Так же, как это было в политике и в экономике в 90-е годы: чужие и ложные заимствованные идеи оказались разрушительными для нации.

Антисоциальна такая модель потому, что она лишает творческие слои граждан возможности развивать передовые рубежи науки, техники, культуры, образования и искусства, оставляя творчеству возможность компиляции. Но творчество и компиляция - суть антагонисты. Если вы не можете самореализоваться в творчестве, т.е. быть в чем-то первыми, то вы становитесь исполнителем. Либо просто уезжаете туда, где такое творчество возможно, поддерживается государством и обществом посредством создания различных благоприятных условий. Как это сегодня сознательно делается в США, Израиле, Финляндии.

Странно, но правящая элита сознательно, в рамках министерской политики, формирует установки на ликвидацию ... творчества, ориентируя его в долгосрочном плане на заимствования и компиляции, лишая общества креативного класса, который является главным двигателем развития. Этот класс творцов заменяют классом имитаторов.
 

 

Сегодня все усилия модернизировать страну сводятся к нулю именно из-за отсутствия стратегии национального развития. Модернизация и развитие нации фактически подменяется технологиями. Что хорошо видно на следующем графике и требует особенного комментария, а именно: технологическая модернизация провалилась именно потому, что ее задачи не вытекали из национальной и социальной модернизации. И попытки в 2011 году разработать более совершенные механизмы технологической модернизации неизбежно приведут к такому же результату, а точнее, его полному отсутствию. Начинать надо с модернизации национальной и социальной.



Упорство правящей элиты технологически модернизировать страну, абсолютизация роли технологии формирует порочную логику и затратную систему: Более того, "точечные" технологические инвестиции даже не бесполезны, а вредны: стабильно низкая эффективность инвестиций в инновации за рассматриваемый период противоречит положениям экономической теории, когда предельная и средняя отдача вроде бы должны устойчиво расти. Соответственно, можно предположить, что формирующаяся изначально неправильно национальная инновационная система, основанная не на НЧП, а на заимствованиях, практически не функционирует, поскольку экономика не в состоянии "переварить" даже не очень внушительный объем инвестиций в сферу инноваций. Экономика просто игнорирует заимствования, рассматривая их всерьез только как экономическую прибыль.

Таковы реальные результаты инновационной деятельности в 2000-х гг. Хуже, что существующая тенденция в элите позволяет прогнозировать, что такая неверная логика будет продолжена. Изменить ее может только политическая воля. Похоже, что только под влиянием извне. Изнутри она инерционно нацелена на прежний алгоритм. С учетом снижения занятости в сфере научных исследований и разработок (со 133 чел. на 10 тыс. в 2002 г. населения до 111 в 2008 г.), а также динамики заявок на патенты в России (см. рис.), всплеска инновационной деятельности в ближайшие годы ожидать не приходится. Совсем даже наоборот. Несмотря ни на какие новые "инновационные стратегии" и "задания". Хуже того - средства будут разворованы или использованы неэффективно, что окончательно политически дискредитирует линию В. Путина-Д. Медведева на модернизацию через заимствования.



Изменить ситуацию может только решительная переориентация планов модернизации на развитие НЧП, его институтов. Причем не только научно-технических и технологических, но и культурных, социальных, духовных.

Особенно беспокоит ситуация в области образования, где ставка на заимствования достигла абсурда. Удивляет, что продолжает сохраняться, например, очевидное заблуждение относительно преимущественного негосударственного развития НЧП, в частности, науки и образования, которое неолибералы усилению навязывают последние 20 лет. Хотя бы потому, что более 75% всех этих институтов принадлежит государству. Как считают эксперты, за счет кредитов коммерческих банков финансируется не более 3-4% инновационных проектов. В кризисном 2009 г. наблюдался фактически нулевой рост кредитного финансирования, - и лишь иногда - 1,5% по отдельным направлениям инноваций. Между тем кризисное поведение США показало, что именно в 2008-2010 годы государство не сократило (как в России), а серьезно увеличило финансирование всех областей, связанных с развитием НЧП, прежде всего науки и образования, более того, сделало их своими важнейшими приоритетами.

На практике это проявилось в тенденции сокращения национальных институтов социального потенциала. Даже после фактического их развала в 90-е годы они не стали восстанавливаться, а продолжали сокращаться. Фактически вымирать. Это видно по данным Росстата относительно таких институтов в области исследований и разработок.



Как видно, национальный социальный потенциал в 2000-2010 годах устойчиво сокращался с 4099 до 3536 единиц в 2009 году. Подчеркну, не восстанавливался после обвала 90-х годов, а сокращался. Сокращается и после 2009 года, и после 2010 года, и в 2011 году. Это - тенденция, причем устойчивая и динамичная.

За эти же годы резко сокращалась и численность институтов социального потенциала, которые относятся к национальной собственности - с 4035 до 3483, т.е. почти на 20%. И это после кризиса 90-х! В том числе государственная - федеральная и региональная.

На графике видно, что более 75% собственности научных организаций принадлежит государству и только чуть более 13% - частным лицам. Учитывая долю государства в других формах собственности, можно предположить, что положение науки в России зависит более, чем на 85% от государства. Поэтому стратегия "инноваций", построенная на зарубежных заимствованиях, - прямая угроза национальной науке. Заимствования не нуждаются в собственных исследованиях, тем более в фундаментальных областях. Они их просто игнорируют, либо уничтожают как конкурентов.



Как видно из графика, стратегия национального развития, которая должна лежать в основе стратегии модернизации, неизбежно вынуждена основываться на развитии национальных (и прежде всего государственных) институтов социального потенциала, а также создании новых таких институтов. Не удушению и ликвидации, а, повторю, развитию. Всех и разных. От РАН до муниципальных. И естественно - научных и гуманитарных.

Иная "инновационная" стратегия, основанная, например, на технологических заимствованиях сначала сделает науку не конкурентоспособной (что уже достигнуто), уничтожит национальную науку, а затем сделает нацию зависимой в науке и образовании так же, как она сделала ее зависимой в продовольственной, автомобильной, медицинской отраслях.

Провалилась и проводимая правительством финансовая политика накоплений, ради которой долгие годы недофинансировалась наука, образование и культура. Не удивительно, что финансовая политика накопления вместо инвестирования ощутила на себе удар кризиса 2008 года: старая структура экономики (даже худшая, чем при СССР) опиралась на накопленные резервы. Резервы, которые, как оказалось, не способные спасти ни от финансового кризиса, ни обеспечить бездефицитный бюджет. Тем более не способны обеспечить опережающее развитие, как это предполагалось в президентской стратегии и Концепции долгосрочного социально-экономического развития. Результат оказался негативный. Прежде всего для социального потенциала НЧК. Это выразилось в деградации и сокращении численности, например, организаций, выполняющих исследования и разработки[11].



Видно, что стремительно сокращается численность научно-исследовательских организаций, которые во многом были уже уничтожены в 90-ые годы: с 2686 до 1876 - в 2009 году, т.е. почти на 30%! Это происходило в годы подъема российской экономики и даже в годы провозглашенного курса на модернизацию!





_______________________

[1] Так или иначе это признается большинством экспертов, но понимается, конечно, по-разному. Либералы полагают, что "... нужна широкая коалиция по вопросам стратегии", которой, по их мнению, должна стать "модернизация, объявленная Медведевым, которая "не имеет альтернативы" (Гордеев Я. Мозговые штабы объединяют усилия // Независимая газета. 2011. 19 мая. С. 1, 3.). Но есть и альтернативы для такой основы, среди которых я вижу, например, идеологию русского социализма.

[2] Черняховский С. Россияне склоняются к левой идее // Новая политика. 2011. 5 мая. [Эл. ресурс]. URL:http://www.novopol.ru/

[3] Россияне о думских выборах. Левада-Центр. Архив. Пресс-выпуск. 2011. 28 апреля. / http://www.levada.ru/press/2011042801.html

[4] Каменчук О. Страну лишили исторической памяти // НГ-политика. 2011. 17 мая. С. 10.

[5] Известия. 2011. 22 марта. С. 1.

[6] Российская газета. 2011. 2 февраля.

[7] "Люди хотят не столько лиц, сколько ясного курса", - справедливо сказала О. Крыштановская. Родин И., Самарина А. Модернизация без потрясений // Независимая газета. 2011. 17 марта. С. 3.

[8] Инновационная Россия-2020 (Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года). М.: МЭР, 2010.

[9] Литвинова А. Эксперты раскритиковали "Стратегию инновационного развития России до 2020 года". [Эл. ресурс]. URL:http://www.rbcdaily.ru/2011/01/11/focus/

[10] Инновационная Россия-2020 (Стратегия инновационного развития Российской Федерации на период до 2020 года). М.: МЭР, 2010.

[11] Наука в России в цифрах: 2010. Стат. сб. М.: ЦИСИ, 2010. С. 18.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

30.10.2011

www.allrus.info



Док. 644187
Перв. публик.: 30.10.11
Последн. ред.: 31.10.11
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович
  • Черняховский Сергей Феликсович

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``