Инновации и политические приоритеты
Необходимы средства на достойный уровень зарплат
в области образования, здравоохранения, науки...
Мы тратим на науку в процентах от ВВП меньше,
чем Китай, при том что объем экономики у них
в несколько раз выше[1].
А. Клепач
Данная стратегия - продолжение проводившейся
на протяжении последнего десятилетия политики
стимулирования инновационной деятельности[2].
Инновационная Россия-2020
Подъем инновационной экономики в мире можно оценить в стоимостном выражении как стоимость крупнейших компаний, но, на самом деле, это будет стоимость "мозгов", - идей, технологических решений, приемов и т.п., где собственно "железо" играет небольшую роль. Как пишет В. Иноземцев, "...во всем мире поднимается новая волна инновационной экономики. Компьютерные и коммуникационные технологии, оригинальные интернет-проекты, биотехнологические компании - все они наращивают прибыли и капитализацию. Apple, с 2001 года разрабатывающая новую линейку продуктов с префиксом "i", подорожала за последние 8 лет в 36 раз и по состоянию на начало мая была второй по капитализации компанией мира ($328 млрд). Google, самый крупный поисковик, оценивается в $169 млрд, а Facebook, самая дорогая социальная сеть, - в $82 млрд. Крупные компании скупают мелкие - как, к примеру, Microsoft, объявившая о приобретении Skype за $8,5 млрд - стремясь поучаствовать в их успехе"[3].
Действительно, разработанная по поручению В. Путина от 03.03.2010 года к концу этого же 2010 года программа "Инновационная Россия-2020" (Стратегия инновационного развития Российской Федерации до 2020 года) явилась "продолжением" предшествовавшей политики: в 2005 году были приняты Основные направления политики Российской Федерации в области развития инновационной системы на период до 2010 года, в 2006 году - Стратегия развития науки и инноваций в Российской Федерации до 2015 года. В рамках реализации этих программ и стратегий заложены основы действующей национальной инновационной системы, предприняты существенные усилия по развитию сектора исследований и разработок, формирования развитой инновационной инфраструктуры, модернизации экономики на основе технологических инноваций.
Каковы же результаты этой политики пяти лет? К сожалению, несмотря на рост финансирования и политические декларации, рост инновационной активности за 2007-2009 годы оказался... отрицательным. Что отчетливо видно из официальных статистических данных[4].
Примечательно, что даже в таких отраслях, как производство электронного и оптического оборудования, доля инноваций чрезвычайно мала и практически не увеличилась за 2002-2008 годы[5].
Как следует из той же "Инновационной России-2020", они отчетливо негативны: "...из запланированных в Стратегии развития науки и инноваций в Российской Федерации до 2015 года результатов на I этапе (2006-2007 г.) достигнуто лишь менее трети от запланированных показателей. При этом, большинство показателей оказались ниже предусмотренных инерционным сценарием (не учитывающим мероприятия, проводимые в рамках Стратегии), а некоторые демонстрировали негативную динамику...
На втором этапе (2008-2010 гг.) выполнения Стратегии развития науки и инноваций в Российской Федерации до 2015 года средний уровень достижения запланированных показателей составил около 40%, а большинство показателей по-прежнему не достигают даже уровня, предусмотренного инерционным сценарием, по отдельным ключевым показателям сохраняется негативная динамика"[6].
Естественно возникает вопрос: если пять лет оказались безрезультатными (точнее - результат был отрицательным), то зачем "продолжать" такую же политику? Может быть, дело как раз в этой самой политике? Конкретное представление о динамике за прошедшие пять лет и планах до 2015 года дается в отдельном Приложении N 3, которое целесообразно привести целиком.
Приложение 3
Как следствие во всех производных областях увеличивается разрыв. Даже при видимом сокращении разрыва в страновом и даже душевом ВВП. Что отчетливо видно на такой производной от фундаментальной науки отрасли, как наукоемкие технологии.
Реальное архикризисное положение показывает соотношение долей различных стран в общем объеме экспорта мировой наукоемкой продукции. Для России это около 1%, а за вычетом военной техники - 0,1% (примерно на уровне Чехии и Португалии), а для США - порядка 25%. Сказанное означает, что соотношение по экспорту наукоемкой продукции между Россией и США составляет 200-300 к 1! Это и есть реальное место нынешнего российского научно-технического потенциала. И это при том, что из 34 важнейших технологических направлений Россия занимает лидирующие позиции в одной трети!
Получается, что недофинансирование науки и культуры в России ведет к еще большему отставанию в технологическом развитии. Если в первом случае, как уже говорилось, пропорция составляет 100:1, то во втором 300-500:1.
Есть здесь и прямая вина тех, кто отвечает в России за общую организацию науки и внедрение ее результатов. Так, в свое время в СССР был создан Всесоюзный институт научной и технической информации (ВИНИТИ), опыт которого использовали американцы, чтобы создать Институт научной информации и целую систему определения качества научных публикаций - Web Science. Кстати, на это работают и американские издания, составляющие две трети всех мировых научных изданий. Российские же журналы не переводятся, как правило, и не включаются в электронные библиотеки. Сегодня поэтому можно найти не более 10% работ, которые написаны за последние 10 лет[7].
Поэтому реальное качество научной продукции нам не известно, однако нападки на остатки науки продолжаются. В том числе и административные. Получается, что государство не стимулирует развитие науки, например, в университетах, но требует не только научной деятельности, но и результатов, в т.ч. коммерциализации.
Между тем только 1% ученых готовы заниматься внедрением, хотя требовать это будут от всех.
В 2011 году началась масштабная модернизация российской науки. Первым ее этапом станет аудит научного потенциала всех государственных НИИ и вузов.
При этом наряду с привычными статистическими и финансовыми критериями оценки научных учреждений введены и новые - публикационная активность ученых, индексы цитирования и успешная коммерциализация научных открытий. Они давно признаны во всем мире как надежные измерители качества науки[8].
Подобные качественные характеристики не могут не потребовать и качественного изменения существующих подходов к фундаментальной науке и культуре. Конечно же, пропорциональный рост таких расходов росту ВВП, инерционный подход, здесь недопустим - слишком велико отставание. Преодолеть его можно только изменив пропорции бюджетов всех уровней в пользу фундаментальной науки и культуры. По моим оценкам, это должен быть рост не менее, чем в 7-10 раз, (т.е. рост бюджетных расходов с 1% ВВП до 7-9%).
Но вопрос не решается только деньгами. Требуется государственная политика опережающего развития науки и культуры по сравнению с другими областями и отраслями. И идеологические, и политические, и кадровые решения.
Этот политический аспект качественной характеристики российской науки проявляется исключительно низкой инновационной активности в экономике. Как откровенно признается МЭРом, в 2007 году число предприятий, осуществлявших технологические инновации, составило лишь 8,5% от их общего числа, а в 2009 - менее 7%. (!) Для сравнения, в Великобритании, Финляндии, Франции, Италии, Корее - 40-50%, в Германии этот показатель достигал 73%, Ирландии, Бельгии и Дании - 58-61%, Эстонии и Чехии - 41-47%. Ближе всех к России по данному индикатору Латвия - 17%, Болгария - 18%, Венгрия - 21% и Румыния - 22%. Стоит не просто задуматься, а всерьез проанализировать, как может быть реализована стратегия инновационного развития, если вся экономика не восприимчива к инновациям.
Технологическое обновление происходит в значительной мере на основе заимствования зарубежных технологий, прежде всего, в форме импорта технологического оборудования. При росте с 1997 года общего количества передовых производственных технологий, используемых в российской промышленности, в 2,6 раза, интенсивность внедрения отечественных технологий снизилась на 36%. Доля импорта в закупках нового оборудования составляет: в металлургии - 48%, химической промышленности - 60%, машиностроении - 56%, лесопромышленном комплексе - 67%. Иными словами Россия уже превратилась в зависимую от импорта машиностроительной продукции страну.
С одной стороны, импорт технологий закономерен, с другой, - свидетельствует о нарастании угрожающего разрыва между потребностями реальной экономики в технологическом обновлении и возможностями российского научно-исследовательского комплекса удовлетворять эти потребности.
Разрыв в научно-технической области России и США составляет не 7-10 раз, как в ВВП, а в 70-100 раз! Что является прямым (технологическим) следствием разрыва в научном и - что еще хуже - духовном развитии. Действительно, если разрыв в 3-5 раз в душевом доходе с США можно как-то пережить, то разрыв в сотни раз в средствах, затраченных на развитие интеллектуального и духовного потенциала нации, может привести к ее исчезновению в ходе глобализации.
Вот почему следует, во-первых, выбрать некоторые, наиболее приоритетные и перспективные направления развития фундаментальной и прикладной науки, наиболее важные области культуры и духовности, сконцентрировав на них все ресурсы. Но не ограничиваться узким кругом. И естественно, резко увеличив расходы на эти цели. Как это было при И.Сталине, который выбрал две суперпрограммы - ракетостроение и ядерное оружие. И смог преодолеть, казалось, непреодолимое отставание СССР от США в кратчайшие сроки. Сегодня угроза для России не менее опасна, чем во второй половине ХХ века: на кон поставлена уже не только государственная безопасность, но суверенитет и даже национальная идентичность.
Пока что ситуация в российской науке стабильно ухудшается. Даже по официальным данным Росстата[9].
Особенно это заметно по научным кадрам.
Вот почему нужен решительный политический шаг, смена приоритетов в развития России. Шаг решительный и рискованный, но крайне необходимый, который потребует корректировки всей стратегии развития страны. Самый первый шаг, кстати, уже сделан в Послании Д. Медведева Федеральному Собранию 5 ноября 2010 года, в котором были обозначены национальные приоритеты и ценности. Вслед за ним следует выделить стратегические приоритеты, среди которых на первом месте должны стоять приоритеты развития отечественной науки, культуры и образования.
Понятно, что такая смена приоритетов для многих будет болезненна. Особенно в части изменения структуры бюджета и изменении налоговой политики. Что делается сегодня в наиболее динамично развивающихся в инновационном отношении государствах. Так, например, В США существует целая система льгот, направленных на стимулирование НИОКР[10]:
Закон предусматривает 9 различных стимулов, которые направлены на капитальные затраты, связанные с процессами исследований и разработок в области биологических наук и высокой стоимостью прикладных исследований до их перевода в разряд коммерчески выгодной продукции.
1. Налоговый кредит на поддержку инвестиций в области биологических наук (ITC). Этот налоговый кредит равен 10 % от стоимости имущества, приобретенного, созданного, перестроенного или возведенного за налоговый период.
2. Кредит со взносом пользователя в Федеральное агентство США по контролю качества продуктов питания, напитков и лекарственных препаратов (FDA). Этот кредит составляет 100 % от взноса, уплачиваемого в Федеральное агентство США по контролю качества продуктов питания, напитков и лекарственных препаратов, лицензирующего продажу лекарственных средств и медицинских приборов. Кредит используется в налоговом году, в котором заявление для выдачи разрешения на производство лекарственных препаратов было утверждено FDA.
3. Продление чистых операционных убытков на срок от 5 до 15 лет. Это позволяет компаниям, сертифицированным в области медико-биологических наук, переносить убытки на срок до 15 лет.
4. Исключение положения о регрессе в коэффициенте продаж, используемом при распределении доходов компании. Это позволяет компании считаться подлежащей налогообложению в штате покупателя, если имущество доставлено или перевезено в другой штат.
5. Рефинансируемый кредит на НИОКР. Закон позволяет рефинансировать взятые компаниями или физлицами кредиты на НИОКР.
6. Кредит на софинансирование НИОКР в области медико-биологических наук. Закон обеспечивает допущенные компании средствами для получения кредита на НИОКР для расходов, не связанных с имеющимся кредитом на НИОКР.
7. Списывание с налогооблагаемой базы расходов на клинические испытания лекарств для лечения редких заболеваний (орфанных лекарств). Закон позволяет штату Массачусетс компенсировать расходы на клинические испытания орфанных лекарств.
8. Компании, работающие в области биологических наук, объявляются исследовательскими учреждениями при расчете налогообложения в целях освобождения от налога с продаж и использования иных налоговых льгот.
9. Освобождение от налога с продаж при закупках научного оборудования и вспомогательных систем.
Аналогично в Индии, которая предоставляет налоговый вычет затрат на НИОКР в объеме 100-150%, а расходы на НИОКР включаются в себестоимость. Кроме того предусмотрены специальные инвестиционные налоговые кредиты[11].
Я, например, не уверен, что России нужен авианосный флот. Бюджет на его строительство, а также на создание авианосных соединений, баз, кораблей сопровождения и другой инфраструктуры будет огромен, а политическая целесообразность - сомнительна. В то же время этих денег вполне хватило бы на финансирование науки и культуры. Примечательно, что последствия такого финансирования, в т.ч. в области военных НИОКР, создания новых видов вооружений были бы более благоприятны для обороны страны, чем создание авианосных групп.
При этом важно подчеркнуть, что речь идет отнюдь не только о деньгах, но, прежде всего, о понимании в государстве и обществе приоритетности направлений развития науки и культуры в XXI веке, о воле правящего класса до конца использовать имеющиеся национальных богатств, накопленных за тысячелетия в России.
Условно говоря, существующий интеллектуальный, культурный и духовный потенциалы используются на небольшую долю в то время, когда более "бедные" в этом отношении страны используют их на 100%.
Во-вторых, требуется усиление государственной поддержки - сознательное и масштабное. Опыт Китая - более чем поучителен. В 1970-е и 1980-е годы китайская промышленность, даже, несмотря на дешевую рабочую силу, не могла производить сложные узлы и агрегаты, по цене и качеству сопоставимые с европейскими и японскими. Однако два десятилетия технологического обмена с "внешним миром" и иностранные инвестиции изменили ситуацию. Главным фактором успеха стала государственная поддержка[12] - признают российские авторы.
В-третьих, необходимы качественно иные темпы роста не только ВВП, но и в еще большей степени науки и культуры. Речь идет уже не о "разах", а о "порядках". Такие, которые ведут за собой неизбежный рост инноваций и быстрое внедрение отечественных технологических достижений. Опыт Китая и Индии показывает, что это может быть только при условии роста ВВП не ниже 9-10%, который может обеспечить рост финансирования науки и культуры не менее, чем на 30-40% в год. Учитывая темпы роста мировой экономики до 5% в год, 12-15% прирост ВВП и 30% науки должен стать нормой для России в 2009-2020 годы. И в особенности необходимо обратить внимание на формирование социального потенциала российской науки, который выражается в развитии и создании национальных научных школ. Пока что численность таких школ и организаций стабильно сокращается[13].
Наконец, в-четвертых, и с этого необходимо начинать, требуется политико-идеологическое оформление избранного стратегического курса, мобилизация всех ресурсов страны. В первую очередь волевых, человеческих, интеллектуальных, властных, тех, что раньше назывались "моральным фактором". Без такой сознательной мобилизации человеческого ресурса добиться чего-либо существенного невозможно. Как показывает мировая история и особенно история России, воля нации, идея, охватывающая огромные массы оказывается важнее всех иных ресурсов. Тем более это справедливо для XXI века, когда человеческий потенциал играет ведущую роль.
______________
[1] Кукол Е. Далеко гляжу // Российская газета. 2011. 17 марта. С. 5.
[2] Инновационная Россия-2020 (Стратегия инновационного развития Российской Федерации до 2020 года). М.: МЭР, 2010. / http://www.economy. gov.ru/minec/activity.
[3] Иноземцев В. Революция.com // Известия. 2011. 20 мая. С. 6.
[4] Научный потенциал и инновационная активность в России. Выпуск 4. Статсборник. М.: Минобрнауки, РИЭПП, 2010. С. 60.
[5] Научный потенциал и инновационная активность в России. Выпуск 4. Статсборник. М.: Минобрнауки, РИЭПП, 2010. С. 112.
[6] Инновационная Россия-2020 (Стратегия инновационного развития Российской Федерации до 2020 года). М.: МЭР, 2010. http://www.economy.gov.ru/minec/activity
[7] Куракова Н. Немножко исследовательский институт. Известия. 2011. 11 февраля. С. 7.
[8] Куракова Н. Немножко исследовательский институт. Известия. 2011. 11 февраля. С. 7.
[9] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010 г. С. 559.
[10] Ярославский план 10-15-20 // The New York Academy of Science. 2010. August, 20. P. 54.
[11] Ярославский план 10-15-20 // The New York Academy of Science. 2010. August, 20. P. 60.
[12] Гавшина О. др. Увидеть грудь четвертого человека // Газета. 2007. 27 марта. С. 5.
[13] Российский статистический ежегодник 2010. М.: Росстат, 2010. С. 557.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
22.11.2011
www.allrus.info
Док. 644618
Перв. публик.: 22.11.11
Последн. ред.: 23.11.11
Число обращений: 0
Подберезкин Алексей ИвановичИноземцев Владислав ЛеонидовичКлепач Андрей Николаевич
|
