В Кремле объяснили стремительное вымирание россиян
Новости
Бегущая строка института
Бегущая строка VIP
Объявления VIP справа-вверху
Новости института
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: В отношении движущих сил модернизации и стратегии национального развития существует немало попыток разделить интеллектуалов, интеллигенцию и креативный класс на отдельные, даже противостоящие друг другу социальные груп Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: В отношении движущих сил модернизации и стратегии национального развития существует немало попыток разделить интеллектуалов, интеллигенцию и креативный класс на отдельные, даже противостоящие друг другу социальные груп
Креативный класс и интеллектуалы

Ее [наука о социализме] новизна
заключалась в том, что она была...
основой практического изменения
общественных отношений[1].

Б. Славин


Креативный класс - это не только инженеры или,
допустим, представители балета. - Это более
широкая группа людей, получивших
качественное образование и занятых
созданием нечто нового, что приносит
пользу окружающим. В инновационной
экономике основным двигателем обновлений
выступают не министры, не президент,
а та масса работающих людей, которая занята
созданием нового. В развитых странах такая
группа составляет 20-30% населения[2].

Я. Кузьминов


В отношении движущих сил модернизации и стратегии национального развития существует немало попыток разделить интеллектуалов, интеллигенцию и креативный класс на отдельные, даже противостоящие друг другу социальные группы. И в целом эти попытки правильны, если ищут ответа на главный вопрос: какова идеология тех или иных социальных групп?

Если сторонники той или иной социальной группы заинтересованы в общественной и национальной пользе, то, очевидно, они принадлежат к социально и национально заинтересованным развития слоям нации. Если - в выгоде, то развитие им нужно постольку, поскольку это выгодно им. Как правило, лично.

Ничего нового в таком подходе к разделению общества нет. Никто не отменял еще ни классовых, ни личных, ни общественных интересов (потребностей) и не оспаривал всерьез их существование[3]. При этом иногда происходит противопоставление креативного класса интеллектуальному классу. Так, авторы доклада Б. Междуев, А. Черняев, Н. Куркин, А. Павлов полагают, что "...субъектом модернизации может выступить интеллектуальный класс.

...Интеллектуальный класс представляет собой общественный слой, который занимается производством знания, его передачей и воспроизводством, а также его критической оценкой и утилизацией. Интеллектуальный класс состоит из людей, занятых интеллектуальным трудом, создающих новые продукты и знания. Он включает в себя в первую очередь ученых-исследователей, производящих новое знание, во вторую очередь - преподавателей вузов, систематизирующих накопленное знание и передающих его новым поколениям, и, наконец, в третью очередь - людей, которых с подачи американо-канадского экономиста Ричарда Флорида принято именовать "креативным классом"[4].

Это симпатичное мне толкование понятия "креативный класс" однако значительно сужает его социальную базу, хотя, строго говоря, основной критерий - создание новых знаний - и не вызывает сомнений. На мой взгляд, эти профессии можно отнести к ядру креативного класса по принципу способности создавать качественно новый интеллектуальный продукт или услугу. Это - высшее достижение человеческого творчества, и оно имеет колоссальное значение для общественной и экономической жизни любой нации. Во многом, если не в основном, эти люди и делают не только национальный авторитет, но и саму нацию. Но эдисонов, чайковских, энштейнов и циолковских в принципе не может быть много. Это - вершины человеческого гения, результаты труда которых в XXI веке будут определять будущее человеческой цивилизации. И - что принципиально важно - нации.

Расширяя этот круг до "простых" ученых и преподавателей, конструкторов и писателей, без которых создание качественно нового продукта или услуги невозможно, мы просто констатируем, что творческие коллективы, "команды" не могут существовать не только без лидеров, но и творцов-исполнителей, "чернорабочих" науки. Более того, уже в XX веке стало ясно, что существует и "коллективный гений", когда некая совокупность творцов составляет принципиально новое творческое качество. Иногда даже "простых" исполнителей.

Авторы доклада высказывают, на мой взгляд, спорную мысль об определении "интеллектуалов" и "творцов" по принципу потребления: "Интеллектуальный класс не тождественен "креативному классу". Передовой отряд первого - люди, производящие новое знание и тем самым расширяющие наши представления о мире и увеличивающие наши практические возможности. "Креативный класс" состоит из журналистов, маркетологов, публичных экспертов - тех, кто производит не знания, а рассчитанные на тот или иной политический, культурный или же коммерческий эффект "концепты" и смыслы. "Креативный класс" связан не с производством принципиально новых знаний и продуктов, но в первую очередь с их коммерческим, политическим, художественным использованием"[5].

С этим положением нельзя согласиться потому, что внедрение творческого результата может нести не только коммерческую, но и общественную пользу, т.е. национальный человеческий потенциал превращается в этом случае в фактор, капитал. Этот процесс имеет огромное значение; зачастую он не менее важен и не менее творческий, чем создание собственно нового знания. Что недооценивается и принципиально неверно. "В современной социологической литературе как в России, так и за рубежом чрезмерное внимание уделяется "креативному классу" при явном дефиците аналогичного интереса по отношению к классу интеллектуальному. Весьма востребованы концепции о появлении нового типа общественного устройства, в котором ученые неизбежно оказываются на дне социальной иерархии, а "креативные" интеллектуалы взмывают на самую ее вершину. Хотя в России "креативный класс" и в самом деле вобрал в себя наиболее талантливых и энергичных интеллектуалов, нашедших способ выживать в непростой обстановке рыночной и политической стихии постсоветских лет, однако данный слой оказался не способным стать сколько-нибудь весомой социальной силой, создать противовес по отношению к бюрократии и крупному бизнесу.

Подлинная модернизация предполагает ставку на производителей основного интеллектуального продукта - инноваций, то есть на интеллектуальный класс"[6].

Нельзя согласиться с авторами доклада и с искусственным разделением по значимости интеллектуалов и креативного класса. Интеллектуалы - одна из социальных групп креативного класса и очень важная. Поэтому противопоставлять их друг другу нелогично. Наверное, такое деление и возможно, но, на мой взгляд, оно искусственно: интеллектуальный класс, конечно, не тождественен креативному в том смысле, что творчество возможно на любом месте - и в лаборатории, и в тюрьме, и в армии. Интеллектуальная деятельность ограничена узкими профессиями - часть исследователей (вообще-то к числу научных работников относят и вспомогательный персонал, но даже не все из числа ученых - творческие работники), часть педагогов, часть бизнесменов, часть чиновников и т.д.

Особое значение имеют "периферийные" группы креативного класса, такие, например, как студенты. Их активность отнюдь не всегда связана с экономическим ростом или кризисами: здесь нет прямой зависимости. Так, рост ВВП в Ливии и Египте, улучшение материального положения местного населения привели весной 2011 года к социальным взрывам и революциям в этих странах. Причины сегодня не всегда понятны, но две из них, на мой взгляд, явно существуют. Это неудовлетворение части креативного класса возможностью для самореализации, во-первых, и процессы национальной и религиозной самоидентификации, во-вторых. Обе эти причины существуют и в России. Поэтому выделение "интеллектуалов", составляющих ядро креативного класса, не только искусственно, но и может привести к недооценке социальной роли последнего. Как показывает график на этой странице, на Филиппинах и в Индонезии политический кризис последовал за экономическим: рост ВВП не всегда отражает реальную ситуацию в политике и социальной областях[7].



Более того, заявленный в очередной раз В. Путиным лозунг удвоения ВВП (на этот раз за 10 лет) отнюдь не означает ни социально-политической стабильности, ни улучшения положения креативного класса. В 2008-2011 годы прослеживалась прямо противоположная тенденция. Как отмечалось в исследовании агентства "Рейтор", проведенном по итогам 2010 года, "институты, призванные обслуживать инновационную экономику, со времен развала СССР, существовали по инерции. Образование и наука оказались на периферии бюджетного финансирования, а зарабатывать самостоятельно и быть рентабельными способны априори немногие научно-исследовательские организации и вузы. Правительство и бизнес же выражают недовольство тем, что эффективность сектора исследований и научных разработок не высока, требуют от руководителей научных организаций рентабельной деятельности, что часто приводит к банальной сдачи части помещений этих организации в аренду"[8]. "Рентабельность" науки и творчества, которой регулярно требуют руководители страны, может сыграть плохую шутку: креативную экономику и класс так и не создадут, а активы окончательно разворуют. К сожалению, пока сохраняется именно эта тенденция. В частности, в новой инновационной стратегии МЭР 2011 года[9].

Это противоречит и международному опыту. Так, А.В. Суворина справедливо пишет: "Хокинс, пытаясь отследить результаты креативной экономики, выделяет 15 креативных индустрий (отраслей), производящих интеллектуальную собственность в виде авторских прав, патентов и торговых марок. Аналогичный подход характерен для британского Департамента развития программ креативных индустрий, определяющего креативную деятельность как "деятельность, в основе которой лежит индивидуальное творческое начало, навык или талант, и которая несет в себе потенциал создания добавленной стоимости и рабочих мест путем производства и эксплуатации интеллектуальной собственности"[10].

Важно, однако, подчеркнуть, что критерии оценки творческой деятельности - добавленная стоимость, коммерческий результат и т.п. - не полностью раскрывают смысл творчества. Все чаще социальный, общественный результат креативной деятельности становится важнее коммерческого.

В этом смысле Р. Флорида, который в отличие от Дж. Хокинса представляется более правым, когда в качестве критерия для определения места креативной экономики в структуре воспроизводства использует не отрасль, а род деятельности (профессию). Трудовой подход Флориды базируется на определении креативного класса, состоящего из двух подклассов: суперкреативного ядра (профессии в области программирования и математики, архитектуры и инженерного дела, естественных и социальных наук, образования, воспитания и библиотечного дела, искусства, дизайна, развлечений, спорта, СМИ) и креативных профессионалов (управленческие профессии, профессии в области бизнеса и финансов, профессии в области права, профессии в области здравоохранения, руководящие профессии, связанные с продажами и управлением продажами). Таким образом, одним из признаков креативной экономики можно считать высокую долю людей, занятых в определенных (требующих способностей к творчеству, управлению, инновационному развитию) сферах общественного производства"[11].

Важно в этой связи понимать, что креативный класс и интеллектуалы не тождественны среднему классу, но во многом зависят от его существования, являются во многом его производным. Выше уже говорилось, что в современном понимании средний класс определяется относительно высокими душевыми доходами и образованием. Но и бездарные, не творческие люди могут входить в эти 60%. Кроме этих качеств, у представителей среднего класса должна быть высокая степень культуры, духовности, нравственности - как раз того, что в программах, включая ПНП, просто нет. Можно закончить посредственный вуз (или купить диплом), занять относительно доходную должность, но не стать ни интеллектуалом, ни интеллигентом, а тем более творцом.

Ситуация в реальности усугубляется тем, что средний класс, интеллигенция, а тем более креативный класс в России не увеличиваются. Более того - сокращаются. Самое страшное, что произошло в 2008-2011 годы в России, это то, что не только богатые выскочки, но и значительная часть среднего класса перестала верить в свое будущее в России.

Налицо - самый настоящий мировоззренческий кризис в обществе и элите, который в 2010-2011 годах остро поставил вопрос о стратегии национального развития, национальной идеологии (а не очередной ""Стратегии-2020"") и главном субъекте, который способен осуществить эту стратегию и модернизацию. Как справедливо замечают авторы доклада "Модернизации как политическая программа", ...выбор такой идеологии позволит партии национального развития стать альтернативой партии большинства и ее идеологической платформе - консерватизму.

На фоне неудачи попыток модернизировать идеологию КПРФ основной альтернативой консерватизму кажется либерализм. Сегодня в России либерализм является, в первую очередь, идеологией рыночного фундаментализма. Его приоритет - это не экономическое развитие страны, а война против отечественной бюрократии, коррумпированной и малоэффективной, с целью минимизации государственного вмешательства в хозяйственные процессы. У этой позиции имеется своя логика: таким способом значительная часть бизнеса пытается противодействовать коррупционному патронажу со стороны чиновников и силовому перераспределению собственности.

Однако в последние годы политические усилия российского бизнеса не увенчались крупными успехами. Связанные с ним проекты либерального партийного строительства (СПС, "Правое дело") провалились. Результаты региональных выборов 14 марта 2011 года показали, что либералы-западники окончательно утратили способность мобилизовать общественную поддержку. Они потеряли даже поддержку большинства интеллектуального класса, со времен перестройки кредитовавшего их доверием.

Причина этих неудач кроется в уверенности бизнес-сообщества и лоббирующей его интересы части либеральной бюрократии, что возможно успешно отстаивать собственную повестку дня, не принимая во внимание приоритеты и ценности всех тех слоев населения, которые не заинтересованы в максимальном расширении сферы рыночных отношений. Либеральные политики за время президентства Медведева не смогли предложить обществу ни одного внятного проекта, за исключением возврата к порядкам 1990-х годов. Такая перспектива не устраивает не только многомиллионные массы наёмных работников, пенсионеров и государственных служащих. Она не сулит ничего хорошего интеллектуалам: огромное число их в тот период было доведено до социальной деградации, для многих продолжение научной деятельности было связано только с получением западных грантов или эмиграцией за рубеж.

Политический потенциал российского либерализма в нынешнем виде, несмотря на распространенность этих идей в значительной части элиты, близок к исчерпанию. Бесплодными будут попытки изменить ситуацию путем создания новой либеральной партии с апологетикой 1990-х годов и видными деятелями той эпохи на ключевых постах. Сегодня российский либерализм не может выступать системным оппонентом консервативной партии большинства, поскольку идеи и действия либералов не вынуждают "Единую Россию" к саморазвитию, к выдвижению инициатив.

Альтернативу идеологии партии большинства можно создать только на основе ценностей интеллектуального класса, в целом отшатнувшегося от поддержки либералов, но не симпатизирующего и консерватизму "Единой России". Эти ценности ориентированы на создание в России сложного, развитого общества, в котором значительно возрастут профессиональная востребованность и социальный статус интеллектуального класса. Самосознание интеллектуального класса является политическим ресурсом, питательной средой для партии национального развития, автономной по отношению и к партии бюрократической коалиции, и к партиям компрадорской "демократии"[12].

По итогам 2010 года, по информации ЦБ, отток капитала из России составил 38,3 млрд долл.[13] При этом в отличие от прошлых лет это не олигархический капитал (тот уже вывезен), а, как считает В. Мау, "люди среднего достатка на всякий случай создают себе резервы за границей"[14].

Статистика свидетельствует о том, что фактически все деньги уходят в оффшоры в качестве личных накоплений.



Фактически средний класс в 2008-2011 годы рос не за счет увеличения ядра, а за счет числа чиновников, для которых творчество далеко не является главным качеством в работе. Более того, нынешняя система управления требует исполнительности, лояльности, преданности, но никак не творческого подхода. Это, кстати, сознательно стимулируется правящей элитой. Самые доходные места - в аппарате правительства, где средняя зарплата в первом полугодии выросла на 12% до 88522 руб. На втором месте Счетная палата: ее сотрудники зарабатывают в среднем 81972 руб. (+0,3%). Администрация Президента - на третьем месте: 80696 руб. (+0,6%). "Известно всем, что работать у Путина и Медведева престижно. Мы элита среди чиновников", - прокомментировал справку Росстата чиновник Аппарата правительства.

"Оплата труда чиновников жестко регулируется, но фактически ее размер в каждом ведомстве зависит от влияния руководителя, который отстаивает фонд оплаты труда при формировании бюджета", - говорит проректор Высшей школы экономики Лев Якобсон. Зарплаты федеральных чиновников выше, чем в среднем по стране, констатирует Людмила Беляева из Центра изучения социокультурных изменения ИФРАН. С 1998 г. средний класс увеличивается в основном за счет чиновников, замечает она и добавляет: "Такая страна - вроде бы строим рыночную экономику, а зарплаты растут у бюрократии"[15].

Вместе с тем для роста креативного класса у России есть огромные резервы, которые могут дать как немедленный, так и отдаленный социальный и экономический эффект.

Во-первых, все годы сохраняется высокий уровень безработицы, составляющий, по официальной статистике, почти 10% экономически активного населения. Среди которого, кстати, значительная доля имеет высшие образование[16].



Во-вторых, это уровень зарплаты для лиц с высшим образованием, особенно среди ученых и преподавателей, конструкторов и инженеров, который существенно отстает не только от аналогичного уровня за рубежом, но и относительно зарплат офисных работников в России.

В-третьих, престиж творческих специальностей, общественное и государственное внимание. В США, например, по престижности ученые занимают стабильно 2-3 место, а в России - ниже третьего десятка.

В-четвертых, создание специальных структур и институтов развитие существующих позволит полнее вовлечь представителей креативного класса. Напомню, что численность научных работников за 20 лет сократилась в 2 раза.

При этом практика показывает, что даже скромные усилия правительства способны давать конкретные позитивные результаты уже в среднесрочной перспективе. Так, в главном, демографическом вопросе, удалось получить за 2007-2010 годы небольшой, но уже заметный результат. По оценке А. Жукова, за 2010 год уровень потребления алкогольной продукции снизился на 4,5%, а доля курящих - на 7,6%.

В целом в России в прошлом году родился 1 млн 789 тыс. детей, это на 28 тыс., или 1,6%, больше, чем в 2009 году, и на 332 тыс. больше, чем в 2005 году. Всего россиян сейчас насчитывается 141,9 млн чел., а к 2016 году правительство планирует "нарастить" численность до 142-143 млн, продолжительность жизни - до 70 лет, увеличить суммарный коэффициент рождаемости по сравнению с 2006 годом в 1,3 раза, снизить смертность населения по сравнению с 2006 годом на треть. На улучшение демографии предполагается направить в эти годы 1,6 трлн рублей[17].

Это свидетельствует, на мой взгляд, о том, что специальные демографические и социальные программы, в т.ч. по отношению к развитию креативного класса, имеют перспективу уже в краткосрочной и среднесрочном периоде. Нужно понимание элиты приоритетности и конкретные действия в этом направлении. Если это произойдет, то объективная тенденция роста креативного класса войдет в унисон с деятельностью государства и дает колоссальный экономический и социальный эффект.


_______________

[1] Славин Б. Идеология возвращается. М.: 2010. С. 18.

[2] Колганова Л.В. Креативные классы в России. 3 мая 2010 г. [Эл. ресурс]. URL:http://www.proshkola.ru/user/

[3] См. подробнее: Хрусталёв М.А. Методология прикладного политического анализа. М.: МГИМО-Университет, Проспект. 2010. С. 48-51.

[4] Интеллектуальный класс и перспективы российской модернизации: третий доклад Центра политической критики // Русский журнал. 2010. 12 июля.

[5] Там же.

[6] Там же.

[7] Кругман П. Особый случай Египта // Независимая газета. 2011. 14 февраля. С.5.

[8] Рейтинг вузов по образованию представителей научно-образовательной элиты России - 2010. М.: Рейтор. 2011. С. 93.

[9] Куйбида А., Чеберко И. "Эффективная наука" стала главой Стратегии // Известия. 2011. 29 июля. С. 3.

[10] Суворова А.В. Креативность как категория инновационной экономики. 27 января 2011 г. [Эл. ресурс]. URL:http://arbir.ru/articles/

[11] Суворова А.В. Креативность как категория инновационной экономики. 27 января 2011 г. [Эл. ресурс]. URL:http://arbir.ru/articles/

[12] Модернизация как политическая программа. Центр политической критики // Русский журнал. 2010. 5 апреля.

[13] Российский статистический ежегодник 2010. С. 695.

[14] Башкатова А. Капитальный отскок на Запад // Независимая газета. 2011. 14 января. С. 1, 4.

[15] Письменная Е., Костенко Н. Доходные места // Ведомости. 2010. 24 августа. С. 3.

[16] Российский статистический ежегодник 2010. С. 131.

[17] Грицюк М. До семидесяти и старше // Российская газета. 2011. 1 марта. С. 4.


Алексей Подберезкин - профессор МГИМО

14.12.2011

www.allrus.info

 

 



Док. 645131
Перв. публик.: 14.12.11
Последн. ред.: 15.12.11
Число обращений: 0

  • Подберезкин Алексей Иванович
  • Кузьминов Ярослав Иванович
  • Славин Борис Федорович
  • Якобсон Лев Ильич

  • Разработчик Copyright © 2004-2019, Некоммерческое партнерство `Научно-Информационное Агентство `НАСЛЕДИЕ ОТЕЧЕСТВА``