В России почти три четверти граждан нельзя
отнести даже к среднеобеспеченному слою[1].
А. Башкатова
Одно из определяющих условий
модернизационного рывка - адекватная
оценка современной ситуации, базирующаяся
на фундаментальных знаниях о мире, России,
о нашей истории и нашем настоящем[2].
А. Торкунов, ректор МГИМО(У)
Действительно, статистика такова: наиболее нуждающихся - 20,5% (доходы менее 4,6 тыс. руб.); низкообеспеченные - 53% (доходы до 13,8 тыс. на чел.); "относительно бедные" - 22,5% (доходы до 32,2 тыс. руб.), т.е. около 96% граждан являются, по сути, бедными и не могут относиться к среднему классу по критерию доходов. Они не могут позволить себе либо вообще инвестировать развитие человеческого потенциала, либо (порядка - 22%) делают это в незначительной степени.
К сожалению, это не просто констатация факта, но и политическая оценка, на которую не влияет "социально-символическая" политика правительства. Как, например, можно отнестись к тому, что с 1 июля 2011 года минимальные зарплаты "выросли" с 4330 до 4611 рублей в месяц[3], впервые, кстати, с 1 января 2009 года, хотя инфляция за это время составила как минимум 40-45%?
Это важно понимать потому, что более точно сегодня можно говорить не о креативном классе, а о креативных социальных группах, даже стратах. Как справедливо считает А. Водяник, "в России нет единого "среднего" класса. Есть совокупность социальных групп. Об этом в любом учебнике по социологи написано. Результатом исследования, которое "группа Малевой" проводила в течение 2,5 лет и в котором приняли участие 5 тыс. респондентов, стала монография "Средние классы в России. Экономические и социальные стратегии". Именно "классы", потому что главный вывод, к которому пришли ученые, звучит парадоксально: среднего класса как единого целого не существует, в него входит множество социальных групп, подробному описанию особенностей поведения которых и посвящены почти 500 страниц книги, набранных убористым шрифтом.
И поэтому более верным будет говорить не о "классе", а о стратах. Страты, в отличие от класса, формируются не только по формальным экономическим признакам, которые легко идентифицировать и соотнести с эмпирическими референтами (наличие частной собственности, доход, профессии и др.), что, собственно, и делает Р. Флорида. Но и по признакам содержательно-культурным (престиж, образ и стиль жизни, объем власти и авторитета), которые реализуются на уровнях как личностной идентификации, так и социального признания. Эти культурные образования гораздо труднее вычленить, сложно квалифицировать, но сегодня без них изучение динамики социокультурной жизни невозможно, поскольку социальные позиции являются объектом достижения, т.е. внутренним для общества динамическим фактором. И именно эта особенность заставляет кардинально по-иному взглянуть на ситуацию. Тем более что именно эти особенности выделяют креаторов из массы других людей. Мне кажется, что такое упрощение весьма напоминает процесс натягивания на уши желаемого. Но отнюдь не действительного[4].
Далее автор справедливо полагает, что "Еще одно различие между понятиями класса и страты состоит в следующем. Классы дифференцируются по основанию их отношения к производству и способам доступа к различным благам; страты же (т.е. статусные группы) - по основаниям не только участия в производстве, но и потреблении благ и воспроизведении различий в социальном положении. Социальный статус предполагает, что все, кто включается в ту или иную страту (общность, социальный круг), должны отвечать определенным ожиданиям и принимать ограничения, связанные с принятыми здесь стандартами социального взаимодействия. Эти ожидания и ограничения касаются наиболее социально значимых сторон жизни и выполнения связанных с ними ролей. Специфические формы воспроизводства статусного положения формируют у представителей разных слоев неодинаковый образ жизни, который можно считать показателем слоевых различий. Внешняя сторона образа жизни - стиль жизни - закрепляет престиж определенной статусной группы в символической форме благодаря специфичным для нее условностям, воспроизводя которые люди поддерживают и сохраняют группу как таковую. Не об этом ли говорится сплошь и рядом, когда говорится о возможностях этого самого "креативного класса"? Он выставляется авангардом, который должен привнести в общество новый стиль жизни. Однако и этот аспект в работах Флориды глубоко не затрагивается"[5].
Акцентируя внимание на создание среднего класса, государство может привести (и современные реалии это подтверждают) к росту той части среднего класса, которую я назвал "потребителями". Нередко за счет "творцов". Вот почему нам необходимо проводить четкое различие между этими двумя группами среднего класса.
В целом структура среднего класса в России вызывает немало споров. Приведу два авторитетных, на мой взгляд, мнения, представленных различными группами ученых. Первое, представляет позицию ныне покойного академика Д.С. Львова, который, опираясь на труды ученых-социологов, экономистов, историков, политологов, выделил "четыре наиболее общепризнанных характеристики средних классов".
1. Средний класс - это совокупность социальных групп, занимающих промежуточную позицию между верхами и низами общества и выполняющих в силу этого интерактивную функцию своего рода социального медиатора.
2. Средний класс - это сравнительно высокообеспеченная часть общества, владеющая собственностью, обеспечивающей личную экономическую независимость, свободу выбора поля деятельности и проч. Высокое качество и современный стиль жизни, удовлетворенность настоящим, уверенность в будущем обусловливают заинтересованность среднего класса в сохранении социального порядка, придавая ему функцию социального стабилизатора общества.
3. Средний класс - это элемент социальной структуры, сосредоточивающий в своих рядах наиболее квалифицированные кадры общества, отличающиеся высоким профессионализмом, значительным деятельностным потенциалом, гражданской активностью. Отсюда - высокий социальный престиж среднего класса и выполняемая им функция агента технологического и социально-экономического прогресса.
4. Наконец, в высокоразвитых западных странах средние классы, составляющие большинство населения, выступают основными носителями, с одной стороны, общественных интересов, а с другой национальной культуры, т.е. свойственных соответствующим обществам ценностей, норм, образцов поведения, стилей жизни и проч. Распространяя образцы собственной культуры на выше- и нижестоящие слои общества, средний класс выступает в роли культурного интегратора общества.
Выше были охарактеризованы четыре социальные слоя российского общества. Обладает ли какой-то (или какие-то) из них характеристиками, напоминающими средние классы Запада? Наше представление об этом, по мнению Д.С. Львова, иллюстрируется в таблице.
Верхний слой представляет единственную, кроме элиты, страту российского общества, представители которой обладают значительной собственностью, обладают реальной экономической независимостью (хотя бы за счет сбережений за рубежом) и могут оказывать целенаправленное влияние на ситуацию в стране. По уровню жизни, стандартам потребления, образовательной и профессиональной структуре верхний слой России близок к западным средним классам. Имидж этих классов, формируемый средствами массовой информации в сознании российского населения, явно ориентирован на образ жизни этого верхнего субэлитного слоя. В силу особенностей своего статуса его представители заинтересованы, если не в консервировании сложившейся социальной системы, то, по крайней мере, в бережном к ней отношении, т.е. в поддержании строгого социального порядка и надежной защите частной собственности. Серьезные социальные сотрясения угрожают этому слою слишком большими потерями.
Значительный квалификационно-деятельностный потенциал верхнего слоя в принципе мог бы сделать его основным субъектом технологического и социально-экономического прогресса и хотя бы "соисполнителем" функции социального стабилизатора общества, что обеспечило бы ему высокий социальный престиж. Однако генезис этого слоя на базе прежней номенклатуры и деятелей теневой экономики, его высокая коррумпированность и криминализованность, постоянные жесткие столкновения групповых и клановых интересов его представителей делают имидж этого слоя в глазах населения скорее отталкивающим, его деятельность оценивается обществом как безответственная и дестабилизирующая. Таким образом, социальные качества верхнего слоя российского общества (называемого иногда "верхним средним") не дают оснований для приписывания ему каких-либо функций "классических" средних классов, причем не только сейчас, но и в перспективе.
Теперь обратимся к базовому слою. Составившие его социальные группы, существенно различаясь своими социально-профессиональными качествами, имеют одну важную общую черту. В результате трансформации общества все они подверглись "дестратификации", стирающей статусные и экономические различия между большинством массовых групп и ставящей их в одинаково проигрышное положение. Представители данного слоя как по статистическим характеристикам, так и по своему имиджу в массовом сознании часто оказываются в положении "самых типичных" граждан современной России. В сочетании с некоторыми другими качествами это могло бы сделать базовый слой наиболее легитимным выразителем общественных интересов и социальным стабилизатором общества. Но для этого базовому слою не хватает таких качеств, как обладание сколько-нибудь значимой собственностью, экономическая независимость и позитивное отношение к власти.
Для изучения проблем российского среднего класса базовый слой важен главным образом потому, что, во-первых, в его состав перешла основная часть старого российского среднего класса, приближенно индентифицируемого с интеллигенцией и квалифицированными служащими, и, во вторых, заметная часть его представителей обладает достаточно высоким профессионально-квалификационным потенциалом, чтобы при благоприятной социально-экономической конъюнктуре войти (или вернуться) в состав среднего класса.
Однако в своем нынешнем состоянии средний слой России вряд ли может выступать в качестве социального стабилизатора общества и носителя общественного прогресса. Для этого ему недостает экономической независимости, высокого благосостояния и стимулирующих институциональных условий деловой и творческой деятельности. С несколько большим основанием от него можно было бы ожидать выполнения функций основного носителя национальной культуры, легитимного выразителя общественных интересов, действенного и конструктивного посредника между властью и обществом. Однако и здесь имеются свои "но". Так, западные средние классы играют роли посредников не только благодаря срединному положению в обществе, но и потому, что они открыты, доступны для восходящей мобильности из нижних слоев. Ситуация же затянувшегося экономического кризиса условий для такой мобильности не создает. Кроме того, для выполнения этой роли средний слой России слишком урбанизирован, сосредоточен в больших городах. Наконец, велика социальная дистанция, отделяющая его от базового слоя. Как ни скромны, по сравнению с западными аналогами, уровень благосостояния и образ жизни среднего слоя, большинству россиян они недоступны.
Из сказанного видно, что социальная структура российского общества существенно отличается от западных. Там средние классы одновременно являются носителями национальной культуры, организаторами социального контакта верхов и низов, гарантами социальной стабильности обществ. В России эти функции, если и выполняются средним слоем, то только частично, разными субъектами и потому малоэффективно.
Тем не менее средний слой оказывается единственным элементом социальной структуры России, который, не будучи средним классом в западном понимании, тем не менее, стремится двигаться в направлении последнего, имеет требуемый для этого культурный и деятельностный потенциал и потому способен со временем взять на себя функции среднего класса. В этом смысле он может рассматриваться в качестве среднего протокласса. Что касается реальной возможности и вероятности превращения этого слоя в полноценный средний класс, то они зависят не только от социальных качеств составляющих этот слой индивидов, но и от институциональных - экономических, политических, социальных - условий их жизнедеятельности.
Рассмотрим некоторые особенности социального состава и менталитета среднего слоя, важные для оценки возможности его превращения в полноценный средний класс.
Этот слой характеризуется заметно большим удельным весом мужчин, чем во всем занятом населении России: 54 против 49% (данные 1997 года). По своим возрастным характеристикам средний слой наиболее молод - около трети его представителей не достигли 30 лет и почти девять десятых моложе 50-ти. Хорошо выглядит он и с точки зрения образовательного потенциала: половина его членов имеют высшее или незаконченное высшее образование (соответственно 45 и 5%), что более чем вдвое выше средних показателей, при этом 68% удовлетворены полученным образованием и только 11% серьезно не удовлетворены им.
Пятая часть представителей среднего слоя относят себя к руководителям разного уровня, треть - к специалистам в различных областях. В составе слоя заметная доля собственников предприятий и фирм (12%), а также лиц, занимающихся индивидуальной трудовой деятельностью (21%). Вместе с тем для 60% представителей этого слоя характерна неудовлетворенность выполняемой работой (выделено мною. - А.П.).
Отраслевая структура занятости существенно смещена в сторону коммерческой сферы (торговля, снабжение, коммунальное хозяйство, бытовое обслуживание), где работают более четверти респондентов; 21% заняты в социальных отраслях экономики (образовании, медицине, культуре), примерно по стольку же - в промышленности и в силовых структурах.
С точки зрения материальной обеспеченности средний слой сравнительно однороден (скорее всего потому, что соответствующие показатели использовались в качестве группообразующих критериев): по шестибалльной шкале материального благосостояния 77% его представителей попадают в третью сверху градацию, соответствующую "относительной обеспеченности". Согласно самооценкам, 6% среднего слоя "не знают материальных проблем", 56% - "живут прилично", а около трети - "едва сводят концы с концами". Вместе с тем хотя бы частичную удовлетворенность своей зарплатой или доходами от основного занятия испытывает лишь каждый пятый, а более трех четвертей заявляют о своей неудовлетворенности. Единственно доступным для подавляющего большинства этого слоя способом повышения уровня жизни является дополнительная занятость профессиональным трудом по найму или частным бизнесом. Почти половина респондентов среднего слоя имеют приватизированные квартиры, 40% - государственные квартиры; собственные дома есть у немногих, что связано с преимущественной концентрацией этого слоя в городах. Относительно высока (4% против 1-2% в среднем) доля тех, кто снимают квартиры, что характерно для занятых бизнесом. При этом удовлетворенность жилищными условиями отмечают лишь 48%, а 22% ими абсолютно не удовлетворены.
Совокупность приведенных данных свидетельствует, с одной стороны, о достаточно высоком демографическом, профессиональном и образовательном потенциале нового среднего слоя России, а с другой - о его неудовлетворенности нынешним положением, стремлении к дальнейшему повышению статуса, в значительной мере ориентированном на стандарты западного среднего класса. Это дает определенные основания видеть в нем потенциальный средний класс, который при благоприятных условиях может стать социальной базой прогрессивной трансформации российского общества".
Несколько другая точка зрения представлена группой исследователей под руководством Л.М. Григорьева, который для своего анализа выделил следующие характеристики среднего класса[6]:
Стоит отметить, что попытка рассмотреть на малой выборке 15 групп - три уровня и пять отрядов - не могла быть осуществлена заведомо. Это именно пилотное исследование для проведения дальнейших более масштабных опросов.
Если в среднем классе будут преобладать "потребители", то и общество в целом станет "обществом потребления", т.е. обществом-рантье, нравственным уродом, где система ценностей будет ориентирована исключительно на уровень доходов и неконтролируемое потребление все новых и новых благ. В экономике, как показывает практика, это может привести к созданию искусственных потребностей, гонке за псевдопрестижем.
Понятно, что общество и государство заинтересованы в том, чтобы доля "творцов" в среднем классе была максимально высокая. Эта социальная группа в условиях научно-технической революции является двигателем развития экономики. Но не только. Она же является и той частью общества, которая формирует нравственные принципы и механизмы развития общества. В том числе и через разумное самоограничение, через аскезу в потреблении.
Вот почему роль государства и общества исключительно важна. От них зависит не только "количество" среднего класса, но и его "качество", т.е. созидательность, творчество, нравственность, креативность. Эта роль выражена в сознательном воспитании (наряду с созданием условий) среднего класса.
_________________
[1] Башкатова А. На месте СССР образовался союз антисоциальных государств // Независимая газета. 2011. 2 июня. С. 4.
[2] Торкунов А.В. Школа российской идентичности // По дороге в будущее / ред.-сост. А.В. Мальгин, А.Л. Чечевишников. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 180.
[3] Невинная И. "Минималку" увеличили на 281 рубль // Российская газета. 2011. 2 июня. С. 1.
[4] Водяник А. Откуда взялся креативный класс в США и Великобритании. 29 декабря 2010 г. Сколково [Эл. ресурс]. URL:http://www.gosbook.ru/node/13619
[5] Водяник А. Откуда взялся креативный класс в США и Великобритании. 29 декабря 2010 г. Сколково [Эл. ресурс]. URL:http://www.gosbook.ru/node/13619
[6] Средний класс после кризиса: экспресс-анализ взглядов на политику и экономику / Л.М.Гругорьев [и др.]. М.: МАКС-пресс. 2010. С. 15-16.
Алексей Подберезкин - профессор МГИМО
16.12.2011
www.allrus.info
Док. 645228
Перв. публик.: 16.12.11
Последн. ред.: 17.12.11
Число обращений: 0
Подберезкин Алексей ИвановичТоркунов Анатолий Васильевич
|
