Глава 4.
Гюль Падишах Сейид. Текинский каравансарай. Как тайное может стать явным. Вексель на сто тысяч фунтов стерлингов. Совершенно секретные документы.
12 сентября 1911 года. Асхабад.
Пред этим человеком в шелковом бухарском халате, обутым в обыкновенные стоптанные кожаные чарыки, но в дорогой белоснежной кашемировой чалме паломника, дважды совершившего хадж в Мекку, почтительно расступались люди - столько величия было во всем облике белобородого старца. Торговцы, покупатели, праздношатающиеся, заполнившие в этот ранний час Текинский базар, шепотом называли его имя - Гюль Падишах Сейид.
Немногие русские, пришедшие в этот ранний час за покупками, как и все, с любопытством рассматривали пришедшего.
"Святой, святой!" - летел шепоток по персидским рядам.
"Колдун! Порхан!" - женщины-туркменки прятали от хаджи своих непоседливых детей и внуков.
Хаджи шел, опираясь на высокий крепкий посох левой рукой и правой благословляя подходивших к нему торговцев и караван-баши - в основном персов, бросавших медные и серебряные монеты в пустые тыквенные фляги мюридов, сопровождавших своего учителя.
..............................
Хаджи - почетное звание мусульманина, совершившего паломничество (хадж) в Мекку.
Сейид - потомок пророка Мохаммеда (Магомета).
Мюриды - ученики святого. Дервиши - члены нищенствующего мусульманского религиозного братства.
Караван-баши - начальник каравана.
Караван-сарай - традиционный постоялый двор в странах Востока.
.............................
Гюль Падишах поднялся на второй этаж просторной крытой веранды караван-сарая, в той его части, где обыкновенно останавливались персидские купцы. Мюриды разули своего учителя, суетливый хозяин чайханы лично взбил и разложил на афганском ковре китайские пуховые подушки, раздул кальян, подал для омовения рук серебряную чашу с водой, в которой плавали дольки лимона и розовые лепестки.
В этой чайхане было прохладно. Пахло мокрым деревом только что вымытых полов, дымком из самовара и дынями, золотыми горами сложенными по всему базару, напрочь забивающие своим ароматом запахи верблюжьих дворов.
Через минуту белая льняная русская скатерть, разостланная на ковре, была уставлена китайскими фарфоровыми пиалами и чайниками, мисками с очищенными фундуком, фисташками, кишмишом и курагой. Хлопок в ладоши, и в центре дастархана появилось большое голубое блюдо, полное плова. Горка полупрозрачного риса оттенялась оранжевыми соломинками моркови, а ее белоснежная вершина была увенчана нежнейшими жареными кусочками баранины... Запах плова затмил все остальные!
Сотрапезником и собеседником Гюль Падишаха был сам владелец каравансарая - Ширин Искандер Искандер-оглы, попросту Искандер Ширинов.
Произнесены традиционные приветствия и благие пожелания, заданы приличествующие вопросы о делах и здоровье присутствующих, их родных и близких.
Все время обеда чайханщик Алихан простоял в полупоклоне с полотенцем на левой руке в десятке шагов от дастархана. Слышать он мог только отдельные фразы самого общего характера - несколько слов благодарственной молитвы, невинный шутливый анекдот на тему жадности бухарских мулл, рассказанный Шириновым, да его нарочито громкие слова благодарности за высокую честь, оказанную простому смертному святым хаджи.
Но от взгляда из-под опущенных ресниц чайханщика не могла укрыться мимика беседующих. Алихан не мог видеть артикуляцию губ Искандер-оглы, но уста Гюль Падишаха читал, словно свою любимую раскрытую книгу "Шах Наме" на языке бессмертного Фирдоуси.
Владелец караван-сарая был растерян. Он никак не ожидал, что его незваным гостем будет сам Сейид Гюль Падишах. Знающие люди говорили, что в Северном Иране у него тысячи мюридов, эмиры Хорасана считают за честь прикоснуться к его халату, сам Шах-ин-шах принимает Гюль Падишаха в Зеркальном зале своего дворца!
- Как здоровье его Величества Эмира Бухары? - спросил высокого гостя Искандер-оглы и тут же пожалел о заданном вопросе.
- Спасибо. Его Величество Эмир Бухары Саид Алим Хан здоровы, - спокойно ответил Гюль Падишах. - Не стесняйтесь, спрашивайте, когда еще вам представится подобная возможность! Полковник русской армии Саид Алим Хан настоящий отец для своих подданных и верный слуга Белого Падишаха! Так и можете написать в своем отчете о сегодняшней встрече генералу российского корпуса жандармов господину Ростов-Малыгину. Надеюсь, Андрей Андреевич в добром здравии? Позвольте в свою очередь поинтересоваться, Начальник Закаспийской области генерал-майор господин Шостак Федор Александрович еще не присвоил вам, уважаемый Ширин Ариф-оглы, чин, ну, хотя бы, подпоручика? Ваши заслуги перед Россией явно недооценены!
Каравансарайщик из краснощекого пахлавана мгновенно превратился в бледнозеленого полупокойника.
- Простите, учитель! Ради Всевышнего, простите! На вас бухарский халат, вы вчера сошли с поезда, в котором ехали бухарские купцы. Только купцы сразу пришли в мой каравансарай, а вы, учитель остановились в "Гранд-отеле". Нет секрета, что вы посетили Бухару. Нет секрета, что для царей мира вы желанный гость. Простите меня!
- За что тебя простить, Ширин Ариф-оглы? За твою вежливость или за твое гостеприимство? Полно! Пусть тебя простят в Мешхеде, где ты убивал и грабил своих правоверных братьев. Пусть тебя простят в Табризе, где ты сжег живьем семью армянского купца Айвазова, пусть тебя простят в Ширазе, где тебя судили, но не успели повесить, а ширазские фарраши на Коране поклялись найти тебя, даже если ты спрячешься в Хиндустане! Ты думал в России начать новую жизнь, спрятаться за новым именем, за русским паспортом? Ты уже давно не мусульманин. Имя Всевышнего в твоих устах когда-нибудь разорвет твою нечистую пасть на тысячу частей! Ты - прорва, которой всегда будет всего мало. Разве твой караван-сарай не обогащает тебя повседневно? Но теперь ты стал политическим преступником. Твоей очередной жертвой должен ли стать сам Иран?
............................
Пахлаван - силач.
Фарраш (фарси) - полицейский
............................
Каравансарайщик уже давно стоял перед Сейидом на коленях, его голова была опущена, из могучего тела, как из бурдюка, казалось, был выпущен воздух.
- Все правда, я разбойник, я достоин самой тяжкой кары! Но моя вина не перед Ираном, только перед несколькими людьми. Я заплачу родным погибших от моих рук, я вымолю себе прощение!
- Снова ложь. Абдулла Барат-хан, хан Табризских курдов, месяц назад получил от тебя двести однозарядных винтовок Бердана и две тысячи патронов к ним. Ты хочешь залить Иран кровью междоусобной войны?!
Ширин Искандер Искандер-оглы, которого Сейид назвал Ариф-оглы, уже был на той грани, когда душа могла расстаться с грешным телом.
Гюль Падишах сам налил в пиалу каравансарайщика зеленого чаю, сам протянул ее сотрапезнику.
- Прошу тебя, не умирай! Выпей чаю, приди в себя. У меня мало времени, а дел много. Слушай и вникай, и не говори потом, что не слышал. Первое: продолжай скупать у туркмен еще сохранившиеся от разгрома экспедиции Ломакина берданки. Имей надежные тайники для оружия. Контакты с иранскими курдами должны быть прекращены. Посредники из числа российских курдов, имевшие место в контактах, должны быть ликвидированы. Будешь вести себя правильно, возможно, заслужишь не только прощение. У тебя должна быть долгая, счастливая и богатая жизнь! Подумай о своих детях. Ты уже не живодер с большой дороги. На этом все. Я оставляю у тебя для присмотра своего человека. Он - либо кто другие - придут в нужный час, попросят разменять египетский золотой динар!
Гюль Падишах Сейид возложил на голову плачущего каравансарайщика руки, громко нараспев прочел на арабском молитву. Весь Текинский базар замолк. Люди со страхом и благоговением смотрели на хаджи и на человека, удостоившегося его благословения.
На Левашовской улице Сейида ждал фаэтон.
- На вокзал!
Гнедые лошади взяли с места слаженой рысью. Мюриды бежали не отставая. Их тыквенные бутыли, переполненные ходячею монетою, тяжело болтались на поясах..
После отъезда хаджи Ширин Искандер Искандер-оглы долго умывался холодной водой, смотрел на себя в зеркало над умывальником, думал. Вызвал в свой кабинет счетовода-бухгалтера.
- Вызывали, Искандер Искандерович?
- Да. Сколько у нас в кассе наличными? На сбор - две минуты!
- Двадцать пять тысяч семьдесят один целковый, Искандер Искандерович, ну, мелочи рублей на пятнадцать будет.
- Бери коляску, кучера, все деньги и дуй на вокзал к поезду Ташкент-Красноводск. Поезжай через Русский базар, в магазине "Парижскiя Моды" на Анненковской купишь самый лучший портфель крокодиловой кожи, вот тебе еще "Катенька" на крайний случай. Положишь двадцать пять тысяч в портфель, найдешь на вокзале Сейида - видел? - отдашь любому из его мюридов портфель. Понял? Бегом выполнять!
Через полтора часа старый Соломон вернулся.
- Как дела, Сулейман? Отдал?
- Отдал! В портфеле, как приказывали, вот чек на тридцать рублей из "Парижскiя Моды".
- Кому отдал?
- Человеку из свиты этого святого. Грязный такой, волосатый.
- Ну?!
- Он велел мне подождать, сбегал в ресторан к самому, через минуту вернулся с ответным подарком, сказал, для вас, вы назначение знаете!
Соломон двумя руками протянул Ширин Искандер Искандер-оглы конверт плотной серо-голубой бумаги. Конверт не был запечатан, на нем не было ни почтовых марок, ни штемпелей. Лицевую левую сторону конверта украшал затейливый вензель, тиснутый киноварью, со львом, единорогом, пальмами, парусниками, коронами и ананасами, обернутыми лентою с надписью "Ост-Индийский Коммерческий Кредитный Банк".
- Что там? - шепотом спросил Соломона каравансарайщик.
- Не знаю, не посмел, Искандер Искандерович! Открывайте сами!
Из конверта с величайшими предосторожностями был извлечен голубой прямоугольник звенящей, как латунный лист, тисненой бумаги с водяными знаками, украшенной уже знакомым по конверту вензелем. По белому полю черной тушью надпись от руки каллиграфическим почерком на английском:
- Бессрочный вексель. Индоссант бланковый - на предъявителя... Сто тысяч фунтов стерлингов...- прочитал полушепотом старый счетовод.
***
Документ 2.
Российская империя.
Закаспийской Области Туркестанского Края
Начальник.
Асхабадъ.
Канцелярия
Срочно. Секретно.
Императорское Российское Генеральное Консульство в Хорасане
Персия. Мешхед.
Его Превосходительству
Управляющему Консульством
П. А. Ежовичу
Милостивый Государь Петр Алексеевич!
В связи с посещением Закаспийской области неким персидскоподданным Гюль Падишах Сейидом, выдающим себя за святого магометанской веры, предъявившего на границе Чикишлярского приставства документ, личность удостоверяющий, выданный Российским Генеральным Консульством в Хорасане, в том, что предъявитель этого документа есть персидскоподданный уроженец и житель г. Мешхеда.
Прошу подтвердить этот факт либо опровергнуть его.
Впредь Прошу по возможности информировать меня о лицах, проживающих в Хорасане, имеющих либо могущих иметь влияние на российскоподданных мусульман в Закаспийской области.
Начальник Закаспийской области.
Генерал-майор Шостак Ф.А.
***
Документ 3.
Императорское Российское
Генеральное Консульство в Хорасане
Персия. Мешхед
Срочно. Секретно.Спецсвязью.
Российская империя.
Закаспийской Области Туркестанского Края
Начальнику.
Асхабадъ.
Его Превосходительству
Генерал-майору Шостак Ф.А.
Милостивый Государь Федор Александрович!
Настоящим удостоверяю:
Лицо, выдающее себя за Гюль Падишах Сейида, святого магометанской веры, в городе Мешхеде не проживает. Паспорт, предъявленный этим лицом Консульством никогда не выдавался. Лица, внесенные в паспорт вышеназванного лица также в Консульстве неизвестны.
Просьбы Ваши будут исполняться и впредь.
По лицу, интересующему Вас предлагаю Вашему вниманию копию с Донесения Генерального Консула в Хорасане Полномочному Послу Российской Империи в Тегеране от 18 мая 1891 года (Двадцатилетней давности!), из которого явствует, что Гюль Падишах является суннитом, афганцем по происхождению, следовательно не может быть известен и почитаем в Иране, в частности в Хорасане, где персы в подавляющем большинстве исповедуют ислам шиитсткого толка.
Честь имею,
Управляющий Консульством
П. А. Ежович
***
Документ 4.
Извлечение из Донесения
Генерального Консула в Хорасане Полномочному Послу Российской Империи в Тегеране от 18 мая 1891 года (копия)
На днях прибыл в Мешхед из Герата в сопровождении конвоя из офицера и пяти всадников афганских рисалэ некто Гуль-Падишах с целью отправиться отсюда в Мекку путем через Россию.
Гуль-Падишах - сеид - и носит имя Сахиб-заде, так называются прямые потомки Омара. Известен в Афганистане среди суннитов за ярого проповедника, фанатика, святошу и поборника суннизма. В Гератском округе, где он постоянно проживает, и в афганском Туркестане у Гуль-Падишаха имеется до 50-60-ти тысяч приверженцев-мюридов, беззаветно верующих и преданных ему и осыпающих его деньгами и ценными подарками. Сам эмир относится к нему с почтением и доверием.
Донося о вышеизложенном Вашему Превосходительству, считаю нужным присовокупить, что Гуль-Падишах выехал из Мешхеда по направлению к Кучану, откуда намеревается проехать в Турцию. Что паспорта своего он во вверенном мне Генеральном Консульстве не визировал, что вероятно не помешает ему, как не мешало ранее многим другим афганцам пробраться свободно через границу в Закаспийскую область, а оттуда на Кавказ, где он, пожалуй, может произвести известные впечатления среди суннитов, наших подданных.
***
Документ 5.
"Узум" - "Чинару".
Донесение.
12 сентября сего года Гюль Падишах Сейид в сопровождении четырех мюридов-учеников посетили Текинский базар. Сам Гюль Падишах высокого роста с густой белой бородой. Борода настоящая, но такого типа бороду я никогда не встречал среди персов либо туркмен, но видел только у индусов. Говорит по персидски, как тегеранец, читает молитву, как каирский муэдзин, по-русски я не слышал ни одного слова. В трех шагах ему можно дать семьдесят лет, но его глаза молоды, и на руках нет старческих пятен. Голос может быть очень громок, красив, по голосу совсем не скажешь, что он принадлежит старику. На базаре говорят, что он владеет даром читать чужие мысли, повелевать людьми на расстоянии, как лечить от болезней, так и насылать на людей порчу, поэтому его мюриды без труда собирают и милостыню, и откровенную дань. На текинском базаре его люди обошли все персидские ряды, в туркменские лавки не заходили, но если туркмены давали деньги - не отказывались, но благословляли за подношение на персидский манер. Мюриды Гюль Падишаха - молодые здоровые мужчины, на вид от 27-ми до 35-ти лет, в каждом чувствуется большая физическая сила. Росту они разного. Бородаты черным смоляным волосом. Одеты в халаты, какие обыкновенно носят в Персии, без заплат, но очень грязные, с дырочками от костров. Пахнут весьма дурно, как погонщики верблюдов, дымом от кизяков, обуви не носят, но подошвы ног не похожи на ноги людей, никогда не знавших обуви. Волосы на голове не бреют, волосы длинные, у двоих почти до пояса. Полагаю, не без насекомых.
Гюль Падишах в течении получаса имел конфиденциальную беседу с владельцем Текинского каравансарая господином Ширин Искандер Искандер-оглы в чайхане каравансарая. Стенограмму этой беседы готовлю. Источники - мои помощники, мальчики одиннадцати и двенадцати лет, персидской национальности, с хорошей памятью, устроенные мною в тайном месте в пространстве между полом второго этажа чайханы, где принимали гостя, и потолком первого этажа. Кроме того, мне удалось с расстояния, не вызывающего подозрения, по губам читать речь самого Гюль Падишаха. Ширинов сидел ко мне спиной.
"Узум".
***
Документ 6.
"Сверчок" - "Чинару".
Записка
12 сентября сего года владелец каравансарая на Текинском базаре господин Ширинов встречался с персидским священником Куль Шахом. После отъезда Куль Шаха на вокзал, Ширинов послал меня во след на вокзал с приказом передать Куль Шаху деньги в сумме двадцати пяти тысяч рублей российскими государственными кредитными билетами.
По передаче денег священнику, я получил от него через слугу конверт с английским векселем Ост-Индийского банка на сумму в сто тысяч фунтов стерлингов, который и был передан господину Ширинову.
"Сверчок".
***
Документ 7.
"Фарраш" - "Чинару".
Донесение
12 сентября сего года я встречался с незнакомым мне ранее человеком, назвавшим себя Гюль Падишах Сейидом. Этот Сейид, используя темное сознание простых людей, выдает себя за святого, искусственно создает себе определенную известность врачевателя, на самом деле просто успокаивает больных людей настойками терьяка. Все это делается с единственной целью безопасного прикрытия его основной деятельности. Гюль Падишах, полагаю я, является очень крупным шпионом Его Величества Шах-ин-шаха Персии. Его поездка в Закаспий имеет несколько целей: 1). личных контактов с мелкими иранскими резидентами; 2). проверка разведдонесений; 3). вымогательство денег для личного обогащения; 4). создания условий или легенд для компроментации лиц с целью насильственного склонения их к сотрудничеству с шах-ин-шахской жандармерией.
Лично у меня Сейид интересовался воинскими частями, расположенными в Закаспийской области, лицемерно просил помочь денежными средствами голодающим правоверным в Персии.
Я был вынужден поддерживать разговор, дать немного денег, чтобы отвязаться от незваного гостя. О воинских частях сказал правду: военачальники Его Величества Императора России мудры, опытны в боевом деле, бесстрашны, а огневая мощь такова, что ее силу не приведи Всевышний узнать против себя в бою. Сами текинцы признали власть Императора и не пытаются с ней бороться.
Всегда готов быть полезным в борьбе против врагов моей родины - России.
Преданный Вам и Государю Императору,
"Фарраш".
***
Документ 8.
В Полицейское Управление
От верноподданного России коммерсанта
Ширинова Александра Александровича.
Прошение
Сегодня, 13 сентября 1911 года в семь часов утра я как всегда пришел в свое служебное помещение каравансарая на Текинском базаре по улице Левашовской. Против обыкновения, двери не были заперты. Были отперты и приотворены общая дверь в служебные помещения, а также дверь в кабинет счетовода-бухгалтера, он же касса. Ничего не подозревая, я заглянул в кассу, думая, что счетовод Блюменталь Соломон Серафимович уже работает над своими балансами, но увидел, что он неподвижно полулежит в своем большом кресле уже холодным с закрытыми глазами, но я послал в Красный Крест за врачом и сообщил дежурному городовому. Только потом я обратил внимание на сейф. Сейф был отомкнут, но прикрыт, ключ торчал в замочной скважине. В сейфе лежали деньги в сумме ста сорока одного рубля ассигнациями и мелочью на пятнадцать рублей. Согласно нашим кассовым книгам в сейфе должно было находиться двадцать пять тысяч рублей.
Сам я с супругой с вечера провел ночь в местечке Фирюза, где мои родственники отмечали свадьбу своего сына. Возвращаясь из Фирюзы в Асхабад, в шесть тридцать я имел беседу с казачьим разъездом на Фирюзинском тракте у поворота на аул Багир.
Предполагаю, что Блюменталь умер собственной смертью, он всегда ходил с флаконом валерьянки. Кто мог взять деньги, предположить не могу.
Ширинов А.А.
***
Документ 9.
Жандармское Полицейское Управление
Средне-Азиатской Железной Дороги
"13" сентября 1911 года.
Город Асхабад.
Протокол
Осмотра места происшествия
Место происшествия: Каравансарай предпринимателя Ширинова Александра Александровича, российскоподданного. Улица Левашовская, Асхабад. Второй этаж. Служебный кабинет счетовода-бухгалтера, он же касса.
Осмотр места происшествия производится на основании Заявления господина Ширинова А.А. и соответствующего по нему Распоряжения Пристава капитана общей полиции Борового Н.Н.
Осмотр проводили:
Пристав гор. Асхабада капитан полиции Боровой Н.Н.
Адъютант Жандармского Полицейского Управления Сред.-Аз.Ж.Д. ротмистр И. Кюстер.
На основании статьи 21 "Положения о Государственной охране", Высочайше утвержденного "14" августа 1881 года присутствуют:
Ширинов Александр Александрович, кавказский татарин, российскоподданный, суннит магометанского вероисповедания, уроженец города Шемаха Бакинской губернии, из крестьянской семьи, проживающий в Асхабаде в собственном доме на улице Козелковской напротив бехаистской мечети.
Ширинова Фатима Намик-зада, его жена, кавказская татарка, российскоподданная, суннитка, уроженка города Баку, из семьи коммерсанта-нефтепромышленника Тагиева, проживающая со своим мужем.
Блюменталь Нина Ивановна, урожденная Тимофеева из Самары, русская, российскоподданная, замужем за Блюменталь Соломоном Серафимовичем, не работающая, православного вероисповедания, проживающая в собственном доме по улице Андижанской в Асхабаде.
Понятые:
1). Сторож каравансарая Курбан-Анна-Мурад, российскоподданный туркмен племени ахал-теке из рода Ясман, суннит магометанского вероисповедания, уроженец аула Кеши близ Асхабада, проживающий в каравансарае, в общем помещении для прислуги.
2). Сторож каравансарая Насырли Якуб Вали-оглы, шиит магометанского вероисповедания, российскоподданный, уроженец аула Багир близ Асхабада, проживающий в каравансарае, в общем помещении для прислуги.
3) Купец 3-ей гильдии Дулин Антип Севостьянович, русский, российскоподанный, православный, постоянно проживающий в городе Астрахани на Каспийской улице в собственном доме.
4). Персидский купец пряностями Мешеди Иззатулла Кахраман-бек-оглы, шиит, магометанин, постоянно проживает в Персии, в Тавризе.
Специалисты:
1). Фотограф Минкин Яков Моисеевич, российскоподданный, иудейского вероисповедания, уроженец Кишинева, предприниматель, проживающий в Асхабаде на Левашовской.
2). Патологоанатом областной больницы Красного Креста и Красного Полумесяца Соловый Федор Иванович, русский, российскоподанный, православный, постоянно проживающий в городе Асхабаде на улице Куропаткина.
Осмотр места происшествия происходит в дневное время при естественном освещении.
Место происшествия: комната три на два с половиной метра, угловая. Два окна, забранные фигурными металлическими решетками, окна открыты. Одно окно выходит на улицу Левашовскую, второе в проулок. Малое окно кассы, выходит в коридор служебного помещения, забранно решеткой на петлях, запирающейся на внутренний замок, дополнительно оснащено деревянной глухой створкой, запирающейся на шпингалет изнутри. Справа от окна кассы в углу комнаты несгораемый сейф "Мозер" на одну дверь, запирающуюся на четыре поворота двубородкового ключа. Сейф приоткрыт. Ключ в замочной скважине. Верхнее отделение сейфа пусто. В нижнем отделении сейфа кассовые и финансовые бумаги, которые будут описаны дополнительно. Справа от сейфа двутумбовый стол с тремя выдвижными ящиками. Спинкой к окну большое кресло черной, стеганой медными гвоздями, кожи.
В кресле труп человека, который опознан присутствующими как счетовод-бухгалтер Блюменталь Соломон Серафимович.
На столе дорогие каретные часы фирмы "Мозер", этой же фирмы чернильный прибор, подсвечник, масляная лампа.
На столе деньги в сумме ста сорока одного рубля ассигнациями и мелочью на пятнадцать рублей.
В комнате три венских стула. Книжный шкаф. Напольная вешалка для одежды.
Следов насилия, следов борьбы не обнаружено. Нет оснований считать, что в комнате была произведена какая-либо поспешная приборка. Пылевое покрытие пола в целом соответствует пылевому покрытию под столом и под шкафом...
Подписи присутствующих, приглашенных специалистов, понятых.
Осмотр места происшествия проводили:
Пристав гор. Асхабада
капитан полиции Боровой Н.Н.
Адъютант Жандармского Полицейского
Управления Сред.-Аз.Ж.Д.
ротмистр И.Кюсер.
***
Документ 10.
Приложение:
Закаспийская областная больница
Красного Креста и Красного Полумесяца
Свидетельство о смерти
Блюменталя Соломона Серафимовича.
"...Смерть наступила "13" сентября 1911 года в период между полуночью и двумя часами ночи вследствие острой сердечной недостаточности"...
Подписи:
Патологоанатом Соловый Ф.И.
Главный врач Агапьев Б.Н.
Печать.
***
Документ 11.
Российская империя.
Закаспийской Области Туркестанского Края
Начальнику.
Асхабадъ.
На Ваш запрос счастлив препроводить прилагаемую Справку:
Не представляется возможным ни подтвердить, ни опровергнуть сведения о рождении и проживании Ширинова Александра Александровича - Искандера Искандер-оглы в городе Шемаха в 1870-м году. Имеющиеся в нашем распоряжении архивы не сохранили каких-либо достоверных сведений. Эпидемии, пожары, 1905-й год. Армяно-татарская резня. Криминальным подпольем несколько раз злонамеренно уничтожались не только административные архивы, но архивы уголовного судопроизводства. Сожалею, что ничем не могу помочь Вам. Попытка установить родственников по фамилии Ширин - Шириновы также ни к чему не привела. Большинство из лиц этой фамилии в Шемахе умерли от эпидемии оспы в 1885 году.
С сожалением,
Губернатор города Баку
Алышевский Владимир Владимирович
***
Документ 12.
М.В.Д.
Начальник Красноводского уезда
Закаспийской области
"25" сентября 1911 года.
Г. Красноводск.
Срочно. Секретно. Нарочным.
Российская империя.
Туркестанский Край
Закаспийской Области, Асхабадъ.
Адъютанту Командующего войсками
князю Дзебоеву Владимиру Георгиевичу,
подполковнику Корпуса жандармов.
Рапорт
Исполняющий обязанности Чикишлярского пристава рапортом донес следующее:
Во исполнение Вашего Распоряжения о задержании группы персидскоподанных во главе с лицом, которое может предъявить паспорт, выданный Хорасанским Генеральным Консульством в Мешхеде на имя Гюль Падишах Сейида, Чикишлярский пристав капитан общей полиции Федотов А.С., возглавляя группу милиции из пяти всадников туркмен племени йомуд, попытался задержать лиц, указанных в Распоряжении. Эти лица без оружия следовали верхом с заводными лошадями, с небольшой поклажей каждая. Сам Федотов, его джигиты были вооружены пятизарядными магазинными казачьими "драгунками" Мосина. Федотов - табельной, а туркмены - национальными саблями. Кроме того у Федотова был самовзводный револьвер Нагана.
Со слов джигитов милиции описываются дальнейшие события. Джигиты были допрошены по всем правилам, их показания совпадают во всех мелочах. Копии допросов прилагаются.
В районе западнее Шарлаука, в месте впадения Сумбара в Атрек разыскиваемые лица были остановлены.
С целью бескровного пресечения их намерения нарушить границу с Персией, Федотов вступил в переговоры с лицом, которое подходило под описание Гюль Падишаха. Его джигиты верхами отстояли от беседующих на два-три лошадиных корпуса, окружив персов и держа наизготовку взведенные винтовки.
После обмена приветствиями и требованием Федотова предъявить документы, Гюль Падишах протянул приставу сложенный вчетверо лист паспорта. Федотов, не читая, сунул паспорт во внутренний карман кителя. Тогда Гюль Падишах поднял руки к небу и начал что-то очень быстро говорить по-арабски, потом провел руками крест накрест у лица Федотова. Федотов промолчал. Гюль Падишах повернул коня и шагом проехал мимо Федотова по направлению к границе, за Сейидом так же шагом поехали его дервиши. Развернул коня и поехал вслед за персами и сам Федотов, за Федотовым - джигиты милиции. Вскоре лошади ускорили ход на рысь, временами переходя на галоп там, где позволяла местность. Выбрав место, удобное для перехода Атрека вброд, Гюль Падишах и его мюриды, не останавливая коней, вошли в воду и вскоре достигли противоположного берега - территории Персии. Федотов молча остановил своего коня на берегу и безмолвно смотрел, как персы покидают Россию. Джигиты, не получив команды ни на задержание, ни на уничтожение группы нарушителей, сами не предприняли никаких действий. Даже, когда нарушители скрылись из виду, Федотов долго еще стоял и смотрел им вслед. Один из джигитов подъехал к Федотову ближе, заглянул ему в лицо. Глаза Федотова были закачены под лоб. Федотов был без сознания. Джигиты постарались доставить Федотова в Красноводск живым. Федотов по сегодняшний день находится в военно-морском лазарете в сомнабулитическом состоянии. Его удается кормить, но больной ничего не слышит, не видит и не реагирует на внешние раздражители, даже на те, которые нормальный человек воспринял бы как боль. Консилиуму врачей не удалось ни поставить определенный диагноз заболевания, ни определить способ неконтактного воздействия на человека сильного, психически здорового, прошедшего две войны, с тем, чтобы привести его в подобное состояние.
Паспорт на имя Гюль Падишах Сейида и его сопровождающих лиц прилагаю.
Честь имею,
Исполняющий обязанности
Начальника Красноводского уезда Закаспийской области
князь Туманов, полковник.
***
Юный месяц зацепился
За высокий минарет.
Волей рока разлучился
С розой милою поэт.
Два верблюда, три халата,
Два ковра и десять коз -
Вот цена калыма - плата -
За девицу с парой кос!
Косы - змеи, стать - газели,
Губы - мака алый цвет...
На нее смотреть не смели
Все мальчишки с юных лет!
Знают горы Копет-Дага:
В доме том не нищих ждут...
Зорче, чем корону шаха,
Братья деву берегут!
Свадьбы сытые чужие
В плаче радует дутар.
Но монеты золотые
Не идут поэту в дар.
Сколько ж свадеб отыграть -
На калым теньге собрать?!
***
Глава 5.
Аул Кара-Агач. Несчастная судьба поэта. Туркмен из Персии. Венок соблазнов. Эполеты английского полковника. Как из музыкантов сделать воинов.
Пятью месяцами ранее. Апрель 1911 года.
На почетном месте рядом с хозяином дома высокий гость - молодой мужчина, туркмен в новеньком халате красного шелка-кетени. На его голове круглая тюбетейка. По орнаменту, цветным шелком вышитому на тюбетейке, собравшиеся понимают - это туркмен из иранского племени афшаров. Мало кто из гостей знает его имя, но его личность интересует всех. Условно его уже назвали "Карасакал" - "Черная борода".
Последний бейт музыканта вызвал у Карасакала неподдельное восхищение. Он громко рассмеялся, хлопнул пару раз в ладоши и бросил музыкантам монету.
Не прерывая игры, Амангельды-бахши ловко поймал монету на лету и закончил песню традиционным наигрышем. Мельком глянул на теньге и бросил ее за пазуху: то был настоящий новенький русский рубль, не какой-нибудь персидский "кран". Первая серебряная монета, заработанная молодым бахши - поэтом и музыкантом!
- Чилим музыкантам! Чаю! Свежего плова! - Карасакал распоряжался в доме хозяина тоя-праздневства - Балкан-Байрам-бая - как в доме собственном.
......................................
* Чилим (туркменский) - курительный прибор, кальян, либо просто - табак.
.................................
Послушные нукеры в одно мгновение сменили скатерть на ковре музыкантов, поставили перед Амангельды уже "раздутый" кальян со свежим табаком. Второй музыкант, Ашир-Клыч, игравший на персидской кеманче, отложил в сторону инструмент и смычок, принялся за плов.
- Скажи, поэт, песня досталась тебе в наследство или это стон твоей собственной души? - Карасакал поудобнее расположился поближе к музыкантам.
- Вы правы, уважаемый...
- Карасакал-Сардар, просто Карасакал-Ага!
- Да, эта песня о моей несчастной судьбе!
- Дорогой мой поэт! Вам известны счастливые судьбы иных поэтов?!
- Уважаемый Карасакал-Сардар! Я вижу - вы настоящий воин и вождь воинов. Вам нет необходимости ни хвалить самого себя, ни доказывать что бы то ни было кому бы то ни было. Я только прошу, не смейтесь надо мною.
- Я не смеюсь над чужой печалью. Ты сегодня пел много песен о славе предков. Тебе известно, как джигиты в прошлом добывали серебро и золото, шелк и оружие, коней и девушек?
- Да, уважаемый, я готов. Я владею не только дутаром. Возьмите меня к себе нукером, Сардар!
- Мои нукеры - не мальчишки - настоящие львы! Для начала привези мне две-три рабыни, лучше из Дагестана, будет тебе и ахалтекинец, и новый халат, и калым за твою ненаглядную Алтын-Сай! Теперь пой, бахши, весели народ! Известны ли тебе такие стихи Махтумкули-Фраги:
"Славен будет всех туркмен союз,
Племена забудут слово "грусть"...
Амангельды ударил по струнам дутара и продолжил песней:
"В едином строю эрсары и гёклен,
В бою никому не уступит туркмен!
От скал Копетдага до устья Аму
Пощады не будет врагам - никому!
Текинцев, сарыков, йомуд, алили
Единой семьей видит Махтумкули!"...
Карасакал вернулся на свое место рядом с хозяином дома.
- Уважаемый Балкан-Байрам-бай! Я не глух и не слеп, я не могу не скорбеть о несчастной судьбе нашего великого народа, разделенного межплеменной враждой, угнетаемого слугами Белого Падишаха. Разве не пришла пора объединения всех туркменских племен, которым Всевышний дал один язык?. Самое сильное и гордое племя туркмен - текинцы - никогда не простят русским своей крови, пролитой в Геок-Тепе. Сегодня и они правильно понимают стихи великого поэта Махтумкули! Текинцы готовы к союзу всех туркменских племен. Лично я готов говорить от имени туркменских ханов иранских племен. Если не сегодня, то когда?! Если не мы, то кто?! Уважаемый Балкан-Байрам-бай! Вам, конечно, известно, что многие туркменские ханы не просто связаны общетуркменскими договоренностями с Россией, они связаны военным чином. Но мало кто по-настоящему считает Белого Падишаха родным отцом, а его шахиню - матерью. Мне известно, что во имя великой цели - объединения всех туркмен - наши майоры и полковники, наиболее мудрые, получают жалование не только от Белого Падишаха. Я имею полномочия заключить с вами соглашение от имени Британской Короны и предложить вам звание колоннеля-полковника королевской гвардии. В этом пакете - золотые эполеты, королевский офицерский диплом и деньги - жалование полковника за год вперед золотом!
Балкан-Байрам-бай молчал. Долго молчал. Казалось, он весь был погружен в звуки музыки. Только когда Амангельды закончил шестую песню, отложил дутар и потянулся к чайнику с чаем, Байрам-бай повернулся лицом к Карасакалу:
- Высокая, очень высокая честь полуграмотному туркменскому старшине стать английским полковником! Думаю, в самой Англии золотые эполеты с неба на плечи кому попало не падают. Я принял бы и оказанную честь, и чин, и деньги, если бы знал, что смогу сполна расплатиться за это. Дорогое седло не для старой клячи. Я знаю - русский полковник имеет под своим началом тысячу подчиненных. В моем ауле не найдется столько джигитов. Я подумаю. Мы вернемся к разговору, когда я буду готов к сделке, не раньше!
***
Ночь прошла. Угасли костры. Гости не спеша расходились. Балкан-Байрам-бай двумя руками пожимал руку своего почетного гостя - Карасакал-Сардара, уже сидевшего на вороном ахалтекинце.
Амангельды-бахши и его друг Ашир седлали своих серых ослов, когда к нимподошел джигит из свиты Карасакала, ведя за собой в поводу узбекского жеребца-карабаира.
- Держите коня! Вы оба на службе у Карасакал-Сардара! Срок - месяц, если вернетесь с удачей - получите по ахалтекинцу! - в голосе говорившего джигита звучала сталь. Джигит бросил, а Амангельды поймал саблю в потертых кожаных ножнах.
К говорившим подъехали всадники. Не дожидаясь ответа, джигит повернулся и вскочил в седло подведенного к нему гнедого ахалтекинца.
Истинные ахалтекинцы не только по внешности, но и по характеру отличны от коней иных пород. Арабские скакуны, карабаиры, английские, донские по команде наездника, поданной голосом либо плетью или шпорами, способны взять в галоп с места. Ахалтекинец не потерпит насилия даже от своего любимого хозяина. Конь берет с места играючим шагом, как бы потягиваясь и разминаясь, ускоряя шаг и переходя на галоп, в котором он не знает себе равных. Пустое дело - заставить ахалтекинца идти рысью либо пытаться сделать из него иноходца.
Весь аул вышел полюбоваться на коней и джигитов Карасакала. Амангельды-бахши и Ашир-Клыч не могли оторвать глаз от ахалтекинцев, быстрым шагом поднимающихся по серпантину Высокого Копет-Дага.
Отдохнувшие кони резво перешли в галоп. Впереди своего отряда красным беркутом летел на вороном коне Карасакал-Сардар. На своих новых нукеров он не бросил даже взгляда.
***
Никто из нас - пусть ждет он иль не ждет -
От начертанья рока не уйдет.
Бессмертных нет среди простых людей,
Как нет живущих вечно средь царей.
Смерть истинного воина - в бою.
Смерть аргамака - в поле на скаку.
В бою победы каждый воин ждет,
Но кто из них живым домой придет?!
Если Истину хочешь познать,
Мало мудрые книги читать.
Мало звезд разговор понимать,
Мало царствами повелевать.
Есть ответы на все времена,
Людям данные раз - навсегда!
Жизнь по Божьим законам прожить,
Сыном Родины верным быть.
Чтить родителей имена,
И не сетовать на времена.
Не учить падишахов жить,
Сеять хлеб и детей любить!
Не хулить свой родной народ.
Все принять, что судьба пошлет.
***
Глава 6.
Кое-что о Копет-Даге. Табиб-Ага. Тайны астрологии. Пергамент с цветком лотоса. Секретная топография.
"Копет-Даг" на тюркском означает "Много Гор". По высоте вершин ему не сравняться ни с Памиром, носящим гордое имя "Крыши Мира", ни с Ала-Тау - "Горами Бога". Он не так известен, как Альпы, Кавказ или Гималаи, но тот, кто хоть раз прошелся по его серпантинам и козьим тропам, на всю жизнь запомнит и полюбит его изысканную красоту.
Всадникам отряда Карасакала не до горных красот. Они вышли в горы не на праздную прогулку. Их путь не назовешь легким.
Когда-то тысячи лет назад подземные силы надкололи в этом месте гигантский каменный хребет.
Вступая со стороны Кара-Кумов в лабиринт ущелья, поднимаясь по серым гранитным ступеням, поросшим кустами боярышника и дикой ежевики, ежеминутно форсируя безымянную речушку, стремительно несущую вниз свои хрустальные воды, до последнего мгновения пребываешь в уверенности, что вот-вот, за следующим поворотом ущелье расступится, и пред тобою откроется неоглядный простор...
Пустое! Ущелье неотвратимо сжимается, скалы становятся все отвеснее, карнизы, идущие к вершине - все уже, и в конце-концов исчезают вовсе. Все темнее, все мрачнее становится в ущелье, все тревожнее становится на сердце. Непроизвольные слово, кашель, потревоженный камешек откликаются многократным эхом, способным вызвать снежный, а то и каменный обвал. Здесь нельзя заблудиться, но и некого позвать на помощь. Нежданная гроза либо снегопад в минуту превратят поэтичную горную речушку в свирепого кипящего красной глиной демона, сметающего все на своем пути. Здесь у самых твоих ног могут рождаться молнии. Горе странникам, застигнутым грозой в таком ущелье. Гроза уйдет и оставит волкам и грифам роскошное пиршество...
Вот место, избранное отшельником для уединенного жилья!
Табиб-ага не стал ставить юрту либо строить дом на дне ущелья, чтобы наверняка не стать заложником стихии. Он выбрал местечко повыше, посуше, но по соседству с ручейком, отвесно падающим с неприступной высоты.
Козья тропа, начинающаяся со дна ущелья, немыслимыми зигзагами петляет по его правой стороне, поднимаясь то выше, то опускаясь и поднимаясь снова, нигде не выводит на вершину хребта, но обходит тупик и поворачивает по карнизу, недоступному для путника, на левую сторону щели. Кругом, кругом, да снова в угол!
Вот эта самая тропа раз и привела Табиб-ага к пещере, точнее к сферической полости в скале, надежно прикрытой от осадков и камнепада широким гранитным козырьком. За лето удалось возвести две каменные стены, забить щели глиной. Вход завешивался старой кошмой, узкое оконце в зимнее время служило дымоходом. От хищников на ночь вход закладывался камнями, но за много лет ни барс, ни волки ни разу не побеспокоили отшельника. Туркмены не живут в таких саклях, но Памир, Гиндукуш и Кавказ хорошо знакомы с такими жилищами, в которых живут и местные князья и простые труженики.
Очаг, чугунный котелок, жестяный чайник-кумган, лежанка, заправленная потертым ковром, пара выделанных козьих шкур - вот и все хозяйство. Под высоким сводом на натянутых шнурах - высушенные пучки, кустики и ветви лекарственных растений. Сакля табиба благоухает всеми ароматами цветущего Копет-Дага - от арчевой смолы и сушеной ежевики до алых гранатовых лепестков и горного мумиё!
- Эй, Табиб-ага! Не прячься, выходи. Мы к тебе с миром!
- Не нравится мне это место, Сардар! - один из джигитов спешился и взял под уздцы вороного, с которого соскочил Карасакал.
- Почему, Сапар?
- Один вход, он же выход. В случае погони эта щель станет для преследуемых Волчьей Смертью. Так называют это место курды, а гёклены просто - Шайтан-щель!
Карасакал рассмеялся.
- Мы сюда не надолго. Расставь посты, готовьте ужин. Берегите коней. Здесь не только волки, - барсы когти точат! - Карасакал рукой показал на старую иву, чья кора была исполосована острыми когтями до высоты человеческого роста.
Сапар встал на одно колено, понюхал ствол.
- Ну, как? Пловом пахнет?
- Это ирбис! Здоровый, старый, сегодня утром здесь был!
Спешившиеся джигиты дружно смеялись. Шутка, какая бы она ни была, всегда скрасит усталость после долгой дороги. Однако кони вели себя тревожно, фыркали, прядали ушами.
- Так, где же живет этот костоправ?
- К нему нет конного пути, Сардар. Вот, по этой козьей тропе. Пойдемте, я провожу.
Старый лекарь-отшельник, или, как его называли редкие пациенты, Табиб-ага, вышел встречать гостей у порога своего жилища.
- Мир вам, уважаемый Табиб-ага! - поздоровались с отшельником гости.
- Да пребудет мир со всеми нами! - ответил Табиб-ага.
В дебрях Высокого Копет-Дага Карасакал-Сардар ожидал встретить отшельника, каких он уже немало встречал и в Персии, и в Пакистане - грязных, обросших немытым волосом архатов и дервишей. Сегодня он обеими руками пожал большие сильные руки аксакала-белобородого в туркменском потертом, но опрятном шерстяном халате. Бритую голову старца прикрывает красная круглая тюбетейка, большой черный тельпек лежит на плоском камне, покрытом белой овечьей шкурой. На шкуре - книга в потертом кожаном переплете с титулом арабской вязью и латиницей, рядом очки в стальной оправе. Грамотный человек успел бы прочесть: "Абу-Али-Ибн-Сина. Канон врачебной науки. Типография "Академия Франции" в Париже. 1842 год". Ай да табиб!
По тропе к жилищу отшельника поднялись два нукера из отряда Карасакала, разложили у ног аксакала подарки: стопу свежевыпеченного белого хлеба-чурека, двухфунтовую голову сахара в обертке плотной синей бумаги, картонную, оклеенную фольгой пачку черного чая, мешок джугары-проса.
Аксакал сдержано кивнул головой, поблагодарил за подарки:
- Надеюсь, ваша щедрость не потребует от меня непосильной помощи! К сожалению, мое пристанище - не тот дом, в котором вам мог бы быть оказан достойный прием!
- Только внимания и беседы, уважаемый Табиб-ага! Мои джигиты приготовят и чай, и плов.
Гость и хозяин прошли к жилищу отшельника.
- Мир дому! - Карасакал огладил двумя руками свою бороду. - У вас, уважаемый Табиб-ага, настоящий гранитный дворец!
Книги в свитках и в европейских переплетах, лежащие в нише стены, были оценены Карасакалом в полной мере.
- Прошу, присаживайтесь. Не часто приходится видеть столь блистательных воинов. Что привело вас ко мне?
- Если уважаемый Табиб-ага не будет смеяться, я скажу ему правду: мне нужны знания, мне нужна грамота. Я говорю на тюркских языках, на фарси, курдском, понимаю и немного говорю на арабском, но не умею читать и писать! Мне случайно попал в руки один документ, который не может прочесть никто из моих знакомых. Прошу вас!
Карасакал протянул Табиб-ага квадратный листок пергамента, богато украшенный орнаментом из цветов и надписью золотом.
Табиб-ага бережно взял листок в руки, разгладил его:
- Это санскрит. Надпись гласит: "Харе Кришна...>>. Это кришнаистская молитва. Индия.
- Понятно. Я вам верю. Похоже я придавал этому листку слишком большое значение. Если хотите, можете оставить его себе. Мне он больше не нужен. Теперь я расскажу вам о своей боли.
У входа в саклю кашлянули.
- Заходите! - и здесь Карасакал распоряжался как у себя дома.
Вошел Сапар, неся блюдо с пловом. Поставив его между собеседниками, вышел и через минуту вернулся с кумганом чая и двумя пиалами.
Пришло время ужина. За пловом и чаем потекла неторопливая беседа.
- Настало время ученых людей, - продолжил Карасакал, - мне приходится иметь дело не только с конями и оружием. Как человек военный, я должен уметь читать карты, получать и отдавать приказы, знать историю войн, дабы использовать благородный опыт выдающихся военачальников и не совершать ошибок, уже совершенных в прошлом! У меня хорошая память, я могу пересчитать жителей небольшого городка за пару часов и через месяц зернами гороха воссоздать этот город во всех подробностях по кварталам, домам и их жителям без ошибки. Когда я говорил об этом со знающими людьми, надо мной посмеялись, сказали, что я могу только складывать и отнимать, но не способен умножать и делить. Я отучил этих людей смеяться, но так и не научился считать быстро, как это делают ученые люди. Я не мальчик, не могу снова начать ходить в мектеб, где бьют палками, могут научить читать священную книгу на память, но не могут научить прочесть вывеску на лавке-дукане! Вот моя боль. Я уверен, вы поможете мне.
- Вы из Шираза? Из племени афшаров? - спросил Табиб-ага.
- Да.
- В свое время племя афшаров дало Ирану шах-ин-шаха - великого воина и правителя - Надир-шаха.
- Так это правда, Табиб-ага?! Правда ли то, что простой туркмен стал повелителем империи, покорителем земель от Грузии до Индии?
- Правда. В его время Ирану платили дань и Великие Моголы - золотом и алмазами, и Армения с Грузией - детьми и женщинами.
- Так это правда! Я хотел в это верить, но боялся, что это просто сказка.
- Это еще не вся правда. Правда и то, что именно афшары восстали против своего шах-ин-шаха, убили Надир-шаха, разграбили дворец, разломали на куски драгоценнейший Павлиний Трон - выкуп Великих Моголов за снятие персами осады с Дели!
- Расскажите! Пожалуйста, расскажите!
- Будущий завоеватель и шах Ирана был из простого рода мелких ремесленников, каких в Иране тьма. Имя его отца - Имам-Кули - дошло до наших дней, он был скорняком и кожемякой в афшарском селении Кубкан. Не самая благоуханная профессия. Его первенец - сын Надр-Кули родился в 1098 году хиджры, в царствование шаха Сулаймана - Сафи Второго. Кто мог бы предсказать простому туркменскому мальчику великую воинскую славу и судьбу повелителя народов.
Отцу не удалось приобщить сына к своему ремеслу. Надр-Кули избрал себе путь меча и кинжала. Природная сила, храбрость ум и доля везения в разбойном деле помогли ему совсем в юные годы стать курбаши - главарём - десятка отчаянных молодцов, собиравших дань с караванов по дорогам от Шираза до Мешхеда. Через несколько лет его отряд насчитывал несколько сот сабель. Хану Абиверда Баба-Али, ничего не оставалось, как заключить с ним союз, принять Надр-Кули и его джигитов к себе на службу. Так, разбойник с большой дороги стал сардаром - военачальником, в вскоре и зятем старого хана, который отдал за него замуж свою дочь.
Этот факт и стал первой ступенью на лестнице, ведущей к вершине власти. Не думаю, что этот путь был легким и чистым. Надр-Кули-Сардар сменил свое имя, поступив на службу к шаху Тахмаспу Второму. При дворе его называли Тахмасп-Кули, то есть "Раб Тахмаспа". Не думаю, что это ему нравилось. Скоро Тахмасп-Кули стал Надиром-Али и, наконец, Надир-шахом. В 1149 году хиджры Надир-шах на пятьдесят первом году жизни стал шах-ин-шахом гигантской империи, а через одиннадцать лет в 1160-м в возрасте шестидесяти двух лет - убит.
- Непостижимо! Откуда такие знания, уважаемый Табиб-ага?
- Это известно по труду персидского историка Риза-Кули-хана - книги "Раузат ас-сафа-йи насири", вот она, вернее то, что от нее осталось! Я живу не первый десяток лет. Успел поучиться в медресе Бухары-и-Шериф, в русско-туземной школе в Ташкенте, путешествовать с русскими возницами от Оренбурга до Тегерана, с персидскими паломниками в Мекку и обратно, с купцами - по Индии... Сумел выжить во время чумы в Ширазе, победить болотную лихорадку в Дели. Пас овец, объезжал диких жеребцов, был телохранителем у Кашмирского раджи. Воевал, любил, страдал... Изучал медицину в Багдаде, искусство массажа - в Стамбуле, иглоукалывание, травы, яды и противоядия - в Куле. Всевышний наградил меня хорошей памятью и долгой жизнью. Под старость удалось вернуться в родные места. Слава Всевышнему!..
Так в беседе шла ночь...
- Скажите, учитель, - Карасакал сам не заметил, как стал называть отшельника не Табиб-ага (дядя Лекарь!), что подразумевало некое превосходство гостя, но "Учителем", признавая тем самым ведомое место Карасакала в общении с хозяином.
- Учитель, я слышал, что вы маг, владеете даром предсказания будущего?
Старик нахмурился:
- Отвечу правду, я не ищу ни славы, ни похвал. Мне случалось встречать истинных магов, обладающих сверхчеловеческими способностями. Одни из них потешают на базарах простых людей, другие - способны заставить несчастного добровольно отдать последнюю монету, третьи - повелевают народами. Я знал адептов магии, умевших в глазах человека увидеть его прошлое и будущее, способных внушением превратить человека в покорное животное, готовое и на безропотную смерть и на бессознательное убийство. Такая сила - не от Бога. Моя сила - от знания. Астрология - это знание взаимосвязей, которые соединяют каждое существо на нашей Земле с силами Вселенной, со светом и шепотом звезд и планет, созвездий и гигантским сообществом миров, который мы называем Млечным Путем! Что именно вас интересует?
- Конечно, меня интересует моя собственная судьба, судьба моей страны - Ирана, судьба моего народа - туркмен, в общем, - будущее!
Старик улыбнулся:
- Вопроса попроще вы задать не могли! Скоро утро, у нас мало времени, буду предельно краток. Успеете запомнить и понять - хорошо! Слушайте же. Не было на свете владыки мира, который не пытался бы узнать будущее. Жрецы и фараоны Древнего Египта строили гигантские храмы и пирамиды, владыки Индии и Самарканда не скупились на создание пагод и обсерваторий, с помощью которых можно было не только наблюдать, но и предсказывать солнечные либо лунные затмения с точностью до минуты, появление Венеры или иной планеты в определенной бойнице сооружения в положенное время года, дня месяца и времени суток! Представьте себе толпу невежественных людей и жреца либо султана, одним движением приказывающего солнцу в яркий безоблачный день отвернуть свой светлый лик от его подданных! И Солнце подчиняется приказанию! Это знание - мощнейший инструмент власти. Знание астрономии - это календарь земледельца, точное знание дня начала разлива рек, дня начала сезонных дождей, первых морозов, начала пахоты, дня сбора урожая и прочее. Издревле замечено, что в полнолуние - самые высокие морские приливы, с убылью Луны уменьшается и высота приливов, в ущерб - самый низкий уровень морских вод. Луна, способная поднять воду в океане - не может не воздействать и на человека. В полнолуние молодого человека тянет на подвиги, совершаются самые отчаянные непродуманные поступки, пожилые люди подвержены повышенному току крови, что часто сопровождается головной болью, бывает, приводит к разрыву сердца или сосудов. Не так явно, но на человека действуют не только Луна и Солнце, не только планеты, но и звезды, созвездия, звездные скопления - своим светом, своей массой. В разное время года это воздействие имеет разную форму и силу. Земля, обращаясь вокруг Солнца, проходит двенадцать созвездий, двенадцать участков звездного пространства - провинций Вселенной. Они издревле были названы: Овен, Телец, Близнецы, Рак, Лев и другие - всего двенадцать знаков Зодиака. Как солнце, посылая свои лучи, заставляет зеленеть растения, темнеть человеческую кожу, так и Вселенная своими лучами будит в земных существах спящие в них силы. Два родных брата будут отличаться друг от друга характером, способностями, темпераментом, если они рождены в разных провинциях вселенной - один под Овном, а другой под Весами! Понятно ли я изъясняю?
- Да, Учитель! Понятно. Я словно все это вижу собственными глазами!
- Продолжаю. Тысячелетия наблюдений позволили разделить все особенности человеческих достоинств и недостатков, черт характеров и наклонностей по признакам, присущим рожденным под определенными знаками Зодиака, а потом еще раз разделить по принципу рождения в определенном году, по принципу прохождения в этих знаках определенных планет и еще по многим принципам... Эта тема не может быть освещена ни в одну беседу, ни в тысячу бесед. Чтобы все понять - нужно посвятить этому жизнь, но и тогда астролог не может быть уверен в правильности предсказания, слишком многие из них поплатились за ошибки собственными жизнями.
- Учитель! Прошу вас! Вам ничего не грозит. Скажите мне, что сможете. Я не буду в обиде, если предсказание не сбудется. В конечном счете, все - в руках Всевышнего!
- Сможете ли вы назвать точный день своего рождения? От этого зависит правильность предсказания. Очень многие не в состоянии ответить на этот вопрос.
- Мой отец был грамотным человеком - управляющим-кетхудой в Ширазе. Я родился в день смерти своего отца: в первый день месяца Раджаб тридцать лет назад.
- 1298 год хиджры - 1881 год по юлианскому... В тот год русские взяли штурмом Денгиль-Тепе...- Табиб-ага в задумчивости поднялся и подошел к двери, приоткрыл кошму, в задумчивости несколько минут смотрел на звездное небо.
- Значит так, вы родились в год Змеи. В том году Юпитер находился в знаке Тельца. Как ни обидно, но Звезды не сулят вам власти. Раджаб - седьмой месяц, и означает "безопасный". В это время нельзя вести войны и совершать набеги. Ваш знак Зодиака - Весы, планета - Венера. Венера - Зухра, Чулпан, Анис - упоминается в "Илкиле" Хасана ал-Хамдани, - Табиб-ага подошел к нише, переложил несколько книг, вынул и раскрыл нужную: - Вот что он пишет: "Венере принадлежит большая часть гороскопа. Влияние Венеры сказывается на людях, оно выражается в их благочестии, в их благопочитании, в их надежности, в их благонамеренности, в хорошем характере и добродушии, в знаниях, в правильности путей, в красивой одежде, в процветании, в спокойствии. Все это результат преобладания Венеры при рождении этих людей, -Табиб-Ага аккуратно закрыл книгу о положил ее в нишу.
Карасакал нетерпеливо притопнул ногой:
- Значит я, воин, рожден под планетой Зухра? Разве это не женский удел? Я хотел бы родиться под Марсом!
Табиб-Ага даже не улыбнулся. В беседе с такими людьми, как Карасакал, ироничная улыбка может стоить жизни. Спокойно продолжил:
- Вы, Карасакал-Сардар, еще в начале беседы изрекли мудро: "Все, что в этом мире происходит, происходит по воле Всемогущего". Не завидуйте тем, чье рождение произошло под влиянием Марса: для них в земной жизни нет ничего кроме распутства, веселых забав, вспыльчивости, поножовщины, похищения женщин и прочих безумств. Когда Марс закрывает Венеру и Тельца - в нашем мире наступает время междоусобиц и кровопролитий. Камни Венеры - аметист, бирюза. Советую вам, Карасакал, сменить рубин в вашем перстне на более спокойный!.. Я вижу не только чужой камень в вашем перстне. Думаю, чисто военная карьера должна смениться на иную, более подходящую вашим звездам! К сожалению, дорогой Карасакал, на сегодня по астрологии всё! Предсказания требуют знания планет и зодиаков ваших друзей и ваших врагов, изучение звездного неба, сложных математических вычислений. Думаю, к услугам Надир-шаха Афшара были лучшие астрологи Индии, Персии и Самарканда, заинтересованные в благополучии своего господина, но они не смогли уберечь его от несчастья. Не расстраивайтесь, уважаемый Карасакал-Сардар! У вас хороший гороскоп: Змея - символ мудрости. Люди, рожденные в год змеи, обладают проницательностью, умом и прозорливостью. Они обладают хорошей памятью, сильной интуицией, часто - даром предсказания. В зрелые годы их отличают отточенный ум, трезвое понимание людей и вещей и стойкий характер: благородный, вежливый, честный. Весы имеют хорошее чувство истинных, не ложных ценностей и быстрый уравновешенный ум. Любит порядок и справедливость, нуждается в справедливости и гармонии...
Настало утро. Проснулись и затоковали горные перепёлки-кеклики. Со дна ущелья потянуло дымком. Джигиты готовили чай.
Прощаясь, Карасакал протянул Табиб-ага кожаный мешочек с монетами. Табиб-ага не принял платы, но не отказался от шелкового халата и складного охотничьего ножа.
Дорога по ущелью вниз для всадников была втрое короче.
- Докладывай! - приказал Карасакал Сапару.
- Мы проверили основные параметры точечных ориентиров, указанных в русских картах Ванновского. Все сходится. Через Шайтан-щель прохода в Иран нет!
В это время Табиб-ага внимательно изучал брошенный Карасакалом листок пергамента, осторожно мял его, нюхал, Пергамент пах табаком, но в букете запаха еле слышно пробивалась ароматная виноградная струя... Табиб-ага улыбнулся. Листок пергамента лег чистой стороной на горячий, нагретый в очаге камень. Через несколько секунд на его оборотной стороне проявилась тайнопись. Прозрачный виноградный сок, использованный вместо чернил, от жара потемнел! Листок был испешрен цифрами арабского алфавита. Табиб-ага был доволен: снова судьба подкинула ему задачу!
