Дирижер задумчивым голосом и пытливыми глазами обвел оркестрантов. Рядом томился начальник гарнизонного дома офицеров. Он сурово сдвинул брови, молча ожидал решения подполковника.
- Ну почему опять мы? - поднялся новичок оркестра, Працюк. Когда то он служил в Винницкой филармонии, но решил подзаработать в качестве военного музыканта и вот уже месяц как влился в наш могучий коллектив. - Оркестранты народ занятый. Репертуар тяжелый и отвлекаться на глупости....
- Да об музыкантах речь не идёт, - не любил дирижёр, когда в разговор вмешивался человек, без разрешения. Да ещё новичок. Оно конечно, кларнетистом Працюк был сильным. Наверное, понял своё превосходство. Уже через пару дней заявил о своей методике занятий. И если сверхсрочники начинание пропустили мимо ушей, нам, срочникам, пришлось туговато. Короче, не взлюбили старшего сержанта.
- Обычно, солдат выдвигаем на эту должность! - продолжал подполковник, как то оправдываясь.
- А мы что, не музыканты? - последние слова меня огорчили и заставили подняться с табуретки.
- Не придирайся к словам, ефрейтор. Сядь и пока вам не дали!
- Игорь Иванович, а вот флейтиста и давай нам на растерзание! - майор мило улыбнулся и заговорщицки подмигнул.
- Да уж больно не надёжный товарищ!
Тут уж меня обидела характеристика.
- А в чем это выражается? Я что, нарушаю присягу?
- Отставить разговорчики! - дирижер как отрезал, - ты уже попадался как нарушитель дисциплины! Вот и есть подозрения...
- Да пусть флейта и мотается с бородой! - меня вдруг поддержал приятель , тубист Борька! - пару дней без комариного писка разводы пройдут.
- Да я не против и даже согласен. Но вот справится ли солдат?
- Так точно, справлюсь! - сомнения в моей неполноценности я воспринимал как личную обиду, потому решил отстаивать своё положительное с упёртостью осла.
Дед - Морозовский вопрос был решен положительно и окончательно в мою пользу.
- Со снегуркой там осторожнее, береги её! - напутствовали в курилке братья трубачи и хлопали по плечу.
- А она при чем? - смущали какие то интонации и недоговорённость.
Но в ответ я так и не получил вразумительного ответа и на следующий день после завтрака отправился в дом офицеров нашего гарнизона.
Тогда было просто: дамам, кому за тридцать, старухи и нет им прощения. А вот уж школьницы местной школы, это было тем адреналином, когда глаза покрывала пелена блудострастия и желания. Ну, какой опыт в до армейской жизни? Пару кустов Мамаева кургана, под грохот трамвая в ночной тиши? Да комната общаги, когда того и гляди забарабанят в дверь. Потому в помещение я зашел смирным ягнёнком, не помышляя, в какую попаду историю.
Музыкальный руководитель, по совместительству жена начальника штаба, дамой была не интересной. То ли бывшая, то ли не состоявшаяся балерина, на четвертом десятке лет жизни. Под её руководством готовились пионерские приветствия депутатам съезда. Ребятишки младших классов вокальными группами хвалили счастливое детство. Танцевали народные пляски молоденькие жены офицеров, и если разрешали мужья, то солдатики с удовольствием составляли пары любителям аргентинского танго или что то в этом роде. Одним словом в помещение я зашел не новичком, а кабинет Софьи Павловны был знаком.
- Игорёк, значит тебя определили на почётную должность! - она игриво стрельнула глазками и словно вальсируя, поплыла в мою сторону.
Подойдя ко мне вплотную, она на мгновение прижалась ко мне:
- А чего такой рассеянный?
- Дык, - а чего говорить, если то ли в груди, то ли ещё где то ёкнуло. - Боюсь не справиться! - чтобы, значит, не показать отсутствие уверенности. Была только что и вдруг исчезла!
- Ладно, она сухо поглядела на меня и пригласила к столу. - Что то ты как лом проглотивший. А с виду вроде мужчина.
Ещё раз повторяю, не было опыта, суслик и только. Сжался. На краешек сиденья опустился. Предо мной листки сценария появились.
- Читай, что надо тебе знать выписывай, потом учить будешь. На всё про всё три дня.
- А кто снегурочка? - в другой бы обстановке может и проявил интерес, пока же уныло произнёс дежурную фразу.
- Галина, художница!
Ну, эту даму конечно знал. Сочная хохлушка, персик и жена плюгавого прапорщика. Черноокое её лицо наверное доставляло много хлопот прапорщику, потому по слухам, очень он не любил ночные наряды. А если таковые случались, то отлынивал от них, не считаясь с форинтами. Деньги такие в городке хаживали.
- Она уже текст знает и будет позже. Главное, настраивай себя на то, что елок будет несколько. Утром детская. Потом поздравим в столовой личный состав. Пойдем по караульным помещениям, посетим посты. И в заключении в клубе за праздничным столом.
Такое разнообразие мне понравилось, на задний план ушли неприятности. В глазах застыл образ новогодней внучки.
Сказать, что текст был сложным, нет. Потому выучить слова было приятным занятием. А уж танцевать со снегурочкой, обнимая её за широкую талию, так вообще одно удовольствие. Видно и ей был приятен этот момент, коли она с готовностью повторяла движения вальса, каждый раз всё плотнее прижимаясь к моей груди и не только. Наконец я не выдержал:
- Я хочу...
- Не торопись, - указательный пальчик мне не дал договорить, - Всему своё время! - она плутовато посмотрела в мои глаза. На плечах захлопали крылья. Исчез суслик, в туман уплыл курган.
Итак, присутствие крыльев и отсутствие суслика распирало душу, когда в гримёрку неожиданно появился приятель-трамбонист.
- Я тут немного раскинул умом и решил тебя поддержать. - вкрадчивым голосом затянул он песню, доставая из недр шинели "aima-bor", напиток легкий, с кислинкой, распространённый в гарнизонных кругах.
- Спасибо, Валера, - от распиравших чувств я залпом глотнул содержимое стакана и поскакал на эстраду.
В актовом зале, вокруг ёлки снегурочка уже выстраивала хоровод, приглашая малышей хором позвать любимого деда. Я же по сценарию, микрофонным голосом из за занавеса, успокаивал ребятишек:
- Дорогие дети, я к вам на ракете совершаю путь....
После стиха, должен был выскочить в зал. Выскочил. А ребятишки мал мала меньше. Как один, хором в рёв, к мамашам бросились. Кто ползком, кто уже научился, ножками побежали. Снегурочка растерялась, на меня уставилась. Вот тут и пригодился напиток. Где сюсюканьем, где мурлыканьем, собрал всех в хоровод. Водить стали. А по сценарию, притомиться должон, упасть под ёлку. Вот тут снегурка и броситься с ребятишками к старому. Поднимет его, усадит на стульчик. Детишки стишки начнут сказывать. Ага!
Приплясываю, к елке подбираюсь, вылавливаю, где ловчее примоститься, сзади старшеклассница хихикает:
- Вроде Дед Мороз положительный герой, а от него винищем пахнет! - и ну с подружкой глазки строить. Некогда отчитать. Под елку надо заваливаться. Упал, лежу. А ребятишки опять не поймут, почему упал. Снегурка сказать забыла.
А девицы, чтобы до меня долетело:
-Это с пьяных глаз! - и опять чертики в глазах.
Некогда сердиться, поднялся, в кружок собрал ребятишек. Насилу завершил представление. А оно и закончилось тогда, когда только привыкли к моему наряду. Фотографироваться с дедом морозом пожелали. Снегурка уже в гримёрной отдыхает, а меня по всему залу под объектив таскать. В мыле закончил веселие. Тут и обед подошел.
- Ну, утренник провели, слава Богу! - подвела итог Софья Павловна. Остальное уже проще и прозаичнее.
А мне скорее бы ночное представление. Опять в глазах видения появились. Снегурка со своими обещающими глазами так и стоит передо мной.
Солдатская столовая вся в нарядных фантиках, серпантине, разноцветных шариках. На столах печенье, конфеты, лица радостные. Замполит вместо деда Мороза поздравил собравшихся, мне только и осталось поддержать старшего, да снегурочка в щёчку чмокнула офицера на прощание. С тем и вывалились из столовой.
А теперь в караульное помещение.
А там начкаром старлей восточной наружности, с улыбкой так ко мне подкатывает.
- Сколько служу, обычно под утро на "губу" деда Мороза приводят. Ты когда пожалуешь?
- Обидные слова говорите, товарищ начальник караула. Грешно всех под одну гребенку чесать. - строгим голосом ответствую
- Ну-ну! А то пожалуйте. И камеру отличную найдем. Одиночную!
- Разводящий! Проводи деда Мороза на посты! Пусть порадует присутствием солдат.
Так и пошли поздравлять часовых. Снегурочка, правда сказалась уставшей, в помещении осталась дожидаться.
Ребятишки все знают о моём поздравлении. Встречают с улыбкой, грудь расправляют, пуще прежнего обещают беречь родину и её рубежи.
Одним словом, чем ближе подходил момент, о котором обещала снегурочка, тем больше в груди поднималась волна какого то томного беспокойства. Уже хотелось быстрее закончить новогодние поздравления, скорее подойти к тому финалу, за которым маячило то желание, которое позволяет перевернуть мир. Зовёт на подвиги, превращает в бесстрашного и безрассудного самца.
- Котик, уже скоро! - голос Снегурочки растаял в голове, когда на новогоднем банкете я наклонился к ней за микрофоном. - Через час поднимись в кинооператорскую. Это слова ударили в голову подобно взрыву. Ноги сделались ватными. Я мало соображая окружающую обстановку, с кем то звенел бокалами, кого то поздравлял. Кто то тянулся к моей бороде. Всё было как в тумане. В голове звучала лишь фраза "через час", И он настал.
Кое как освободившись от пьяной и уже назойливой публики в назначенное время я бросился на лестницу. Размахивая фалдами новогоднего халата, взбежал по железке на площадку и толкнул дверь Она открылась, я юркнул в полнейшую темноту и расставив руки устремился вперёд. Мозги не соображали. Работал лишь один орган.
- Ты где? - из сухой глотки наконец выдавил вопрос.
В ответ тишина, только решил повторить вопрос, как рука уткнулась в долгожданное. Всё заверте....
Молча и судорожно я рвал на себе одеяние, в бешеном темпе находил позицию. Наконец, ориентироваясь на ощупь, приступил к долгожданному.
Единственное, что разумно мелькнуло, как то не соответствовала грудь, какую наблюдал, и которую сейчас сжимал в разгоряченных пальцах.
" Вату добавляет" - пронеслось стремительно, и тут же погасло.
Насытившись, так же молчком я вывалился из комнаты и присел на ступеньки, перевести дух. Вдруг дверь коридора, ведущая на первый этаж, с шумом распахнулась и появился муж снегурочки. Где то сбоку от него торчало её личико. Я от удивления разинул рот!
- Я тебе говорила, говорила! -оправдываясь, Галина-снегурочка громко набросилась на мужа. - Ревнивец ты мой единственный. Да я одна была в гримёрной! Тебе показалось!
- Я видел, мелькнула борода! - упорно, пьяным голосом, повторил прапорщик, надвигаясь на меня.
Вот уже несколько шагов, и наконец он вцепился в мою бороду. А что оставалось делать? Оказал сопротивление. Поднялся визг. Который долетел до центрального зала, потому как не успел я освободить бороду от рук ревнивца, показался начальник штаба.
- Так,- хоть пьяный, но разбирался не долго. - Деда на губу, остальных к столу.
И поплыл я в камеру. Так в костюме и предстал перед очами начальника караула.
- А мы уж заждамшись вас! - от безделия зубки точит. А мне не до него. В башке мысль полоскается
Если не снегурка, то кто?
В камеру определили как и обещали, одиночную. А чтобы не проспал рассвет новогодний, лейтенант позаботился, чтобы на полу вода плюхалась не переставая. И опять не это главное в башке маячило.
- Слушай, земляк, - вдруг в глазок голос охранника прилетел. - Там к тебе человек пришел. Ты выскочи к нему, пока нач-кар спит и бегом назад. Ладно?
Выбора нет. Выскочил, а в темноте фигура маячит, явно женская. Вышла на свет Божий и опять впору затылок чесать. Передо мною стояла Софья Павловна.
- Игорёк, замерз? - участливо так начала. А я и не знаю, как звать её величать. Чай догадался, что и с кем.
- Да, вроде ничего. Извините меня, может что не так.
- Это ты меня прости.- Давно к тебе присматривалась. Прямо не решалась. Вот и придумала вариант.
- А прапорщика зачем примазали?
- А кто знал, что Галка с соседом в гримёрку нырнут в неподходящее время. А его жена прищучила их и доложила куда следует. Только мужик Галкин по пьяне китель с новогодним кафтаном спутала. Как ввалился в комнату, лейтенант сумел закатиться за ширму, а Галка тут же и потащила благоверного к тебе. Она то знала, где тебя искать. Я как только услыхала ваши голоса, а потом и мужа, Бога отблагодарила, что ключ взяла с собой и заперлась. Как думала от тебя. А оказалось от беды. Короче один ты пострадал. Да я получила удовольствие.
Она замолчала и молча просунула через ограду бутылку вина.
От такого подарка настроение как то прыгнуло вверх. Вдруг опять захотелось прижать Софью к себе.
- Да ладно, я пошел. А вообще ты это зря придумала. Ты ничего ещё!
- Слушай, часовой. - это уже к охраннику. - Запирай меня в камеру и следи, чтобы лейтенант не ввалился ко мне без стука.
С бутылкой можно отдыхать где угодно. Не обращая внимание на мокрые полы, я устроился у решетки, которая защищала обитателей камеры от железной буржуйки, глотнул большой глоток содержимого бутылки и глупо улыбнулся прошедшему дню.
Искусство жертву требует всегда. Вот и пришлось подчиниться. А как потом складывались отношения, это уже не столь интересный рассказ. Одно слово, рутина!
