Дело том, что на днях позвонил мне давний приятель, ныне профессор, доктор исторических наук и напомнил мне о написанной мною ещё в 1990 году "Зелёной звезде". В этом футурологическом рассказе повествовалось о событиях, происходящих через 25 лет - четверть века на территории тогдашнего Советского Союза, который уже начал распадаться.
В 1990 году, "Зеленая звезда" не была широко опубликована, её читал лишь весьма узкий круг товарищей и друзей. Может быть, настал момент опубликовать этот материал более широко, сказал мне этот учёный муж. Решил прислушаться к авторитету и широко распространить это антиутопическое, футурологическое пророчество, которое, надеюсь, всё таки, никогда не сбудется.
Всего доброго,
С уважением.
Юрий Московский
"ЗЕЛЕНАЯ ЗВЕЗДА"
Антиутопия
"А кто пророчествует,
тот говорит людям в назидание,
увещание и утешение"
Новый завет.
Первое послание коринфянам.
- Когда же это кончится, господи! - простонал рыжий бородач, стряхивая с себя песок, которым засыпало окоп после очередного разрыва 122-х миллиметрового "чемодана".
- Как только у "оранжевых" закончатся снаряды", а случится это с часу на час. Им этой дряни привезли совсем немного, а они, нехристи, нас обстреливают уже второй день, - вежливо просветил бородатого коротко стриженный очкарик в тропическом комбезе и МВДшном бронежилете. Борода так-же по-всей видимости принадлежала к его униформе.
Рыжий сел на дно окопа, закрыл глаза и попытался задремать, а его интеллигентного вида собеседник прильнул к стереотрубе, начав вновь вглядываться в сторону окопавшегося среди березовых рощ неприятеля.
Там закрепилась Сводная Демократическая дивизия имени А.Д.Сахарова и надо было выбивать её средневековой штыковой атакой, так как снарядов не было вовсе, патронов - в обрез, а сухой паек (о нормальных продуктах уже которую неделю не было и речи) подходил к концу. Хорошо еще, что у сахаровцев ситуация, по всем данным, была не лучше.
Очкарик командовал 2-й Русской Национальной дружиной, входившей в состав Верхневолжского патриотического фронта, части которого уже третий год обороняли Ярославско-Костромскую республику от натиска отрядов различных территорий, движений, фронтов, десантов и обычных банд.
Бородач же занимал должность Эмиссара Фронта, приехавший незадолго от Учредительного собрания. Его титул звучал весьма внушительно - Большой Штабной Воевода. Первого звали Георгиев Дмитрий Александрович, второго - Рудницкий Юрий Михайлович.
Оба имели за плечами бурное и славное прошлое.
В год возникновения Казацкого государства и начала наступления китайских дивизий на Дальневосточную и Сибирскую республики, в дни первого со времен львовско-польского конфликта применения в Восточной Европе химического оружия Георгиев, с отрядом анархо-националистов пробился сквозь пылающую огнем междоусобиц Уральскую Вольную Область на помощь 3-й Добровольческой Армии и чудом уцелел во время трагического Байкальского сражения. Именно тогда он поклялся служить Русской Идее и уже два года не выходил из боев Гражданской и Отечественной, хотя зачастую было не понятно, где начинается одна и заканчивается другая.
Рудницкий то-же имел кое-какой печальный опыт...
Он входил в группу боевиков, организовывавших первые теракты против Московского правительства; сражался в составе Арийского Легиона на стороне Великого Арабского Халифата против Израиля в Ливане; затем бился в Армянской народной армии против мусульман Кавказа; когда же ирано-турецкие войска, забыв прежние споры и обещания, раздавили вместе с азербайджанцами Армению с Грузией, и рванули через хребет на Черкесскую Державу и Кубанскую Раду ему довелось встретиться с "братьями по оружию" в ужасающих схватках под Сочи и Краснодаром. Впрочем, положение на юге из-за вмешательства Курдистана вскоре стабилизировалось по границе прежней Российской Федерации, правда, без Северного Кавказа, и Рудницкий с сотоварищами направились на восток того, что ещё три года назад именовалось Россией.
С Георгевым, своим институтским товарищем, он встретился впервые после Москвы во время победного Симбирского мятеж, ликвидировавшего соглашательское руководство Поволжской Свободной Демократической республики. Коррупционеры были смещены повстанцами и отходившими частями Добрармий. Объединенными усилиями Российские Республики смогли наконец-то организовать оборону и не только вместе с татарско-башкирскими ополченцами остановить китайские танки, но и перейдя в контрнаступление уничтожить отборные армии пекинских националкоммунистов, после чего в Китае началась очередная свара и он выбыл из Большой Игры. Благодаря этому неожиданному разгрому так-же была спасена от фундаменталистов Туркестанская автономия, а осажденный Владивосток получил передышку и смог призвать на помощь объединенные японские и северозападноамериканские войска, попав, правда, от одного черта к другому.
Рудницкий часто вспоминал, как невоенный с виду Дмитрий, командуя Отдельным русско-казахским дивизионом в пух и прах расколотил под Алма-Атой китайских командос и пакистанских наемников, положив начало русской Восточной Реконкисты. Эта победа дала ему огромный моральный авторитет и позднее ему без труда удалось сколотить 2-ю Национальную Дружину для защиты Ярославского правительства. Составленная из одних добровольцев-профессионалов она за год непрерывных боев ни разу еще не подвела своего атамана. Именно РНД была ударной силой, спасшей город от поляков и негров капитана Прата, пытавшегося установить на Ярославщине свою диктатуру. Вскоре последовали бои с эстонскими полками на Псковщине - союзном Ярославской Республике крае. Эстские батальоны были вначале нейтрализованы, а потом и полностью разгромлены, очистив не только район Чудского озера и Печерского монастыря, но и Нарву, а вместе с ней весь северо-восток, где преобладало русское население. Этому не смогли помешать опоздавшие шведские и английские волонтеры, усеявшие своими костьми берега Роостоя. Литовские добровольцы "Саюдиса" и "зеленые братья" Латвии вообще не пришли на помощь союзникам, занятые внутренними дрязгами и противостоянием с объединенными прусско-польскими силами. А двинувшиеся было финны, натолкнувшись на неожиданный отпор Санкт-Петербургской мэрии и внезапно очнувшегося Балтфлота, ретировались за вновь отстроенную линию Манергейма...
Георгиевские бородачи отличались от множества других возникших за годы Смуты соединений выучкой, дисциплиной, и, кроме всего прочего, фанатичной верой в идеи действовавшего в полуподполье Фронта национального спасения.
Именно поэтому на них всегда возлагались самые трудные операции.
На этот раз им предстояла схватка с противостоящими им войскам либралов. В случае ее успешного завершения на сторону Фронта обещала перейти Нижегородская и Владимирская федерации, парламенты которых уже не смогли бы противится требованиям полевых командиров и народа. Тульский Совет и его коммунистическое правительство так-же двинули бы свои отряды на помощь. Даже смоленский Диктатор Чан-Хай обещал направить свои танки с запада. А Белорусь вышла бы из состояния вооруженного нейтралитета. И тогда судьба бывшей столицы бывшего СССР, ныне полумертвого города, находящегося во власти не Моссовета (мэрия и Правительство были ликвидированы с помощью гвардейских частей еще 4-м Президентом РФ) должна быть окончательно решена. Взятие ее объединенными войсками провинциальных государственников-патриотов оповещало бы весь мир, что Российское государство на пути к воссозданию и Бисмарк, сравнивавший Россию со ртутью, оказался прав в очередной раз. Дальнейшее - ликвидация царствовавших в Москве банд, фактически управлявших огромным мегаполисом, налаживание переговорного процесса по созданию объединенного правительства, начало восстановления мирной жизни - было делом техники, и, как все понимали, довольно-таки не близкого будущего.
Но для начала торжества Русского Дела надо было разбить Сахаровскую дивизию, хотя и обескровленную в непрерывных боях, но имевшую костяк из одержимых идеями Свободы и Всемирного Братства фанатиков, думающих, что именно им удастся возродить Россию, а вместе с нею и весь мир. Эта прославленная на полях Второй Гражданской дивизия ни в своей выучке, ни в своем боевом опыте, ни в своей вере ни в чем не уступала ни бородатым патриотам, ни идущим под красными знаменами Рабочим отрядам. К тому же руководство её ни шло ни на какие переговоры. В этом-то и состоял весь кошмар ситуации.
- Надо начинать, - взглянув на часы прошептал Георгиев. Он толкнул сапогом задремавшего все-таки Большого Воеводу. Затем достал ракетницу.
В небе зажглась Зеленая Звезда.
Через несколько мгновений после её вознесения из щелей, окопов и просто из надежных лежбищь-воронок начали выбираться бородачи с автоматами. Под прикрытием нескольких танкеток с криками "Ура!", "Даешь!", "За Русь!", с воем и дикими ругательствами они устремились на сахаровские позиции.
В цепях один за другим рванули снаряды.
Затем, из березовых рощ навстречу им с теми же криками ринулись безбородые. Впереди них катились четыре бронемашины бразильского производства - трофеи, отбитые дивизией в Архангельске.
Заглуша редкие выстрелы, вопли, рев моторов, из динамиков с обеих сторон грянул "Варяг"...
Георгиев Дмитрий Александрович взялся за рукоять станкового пулемета - единственного в радиусе 100 километров, имеющего патроны.
Но впереди уже начиналась рукопашная.
Шёл 2015 год.
Россия ползла по эре Водолея.
Мир содрогался в пучине хаоса.
Русские продолжали убивать русских.
И не было видно этому конца.
А в небе продолжала пылать звезда, равнодушно смотря вниз и не замечая, что сама она вот-вот погаснет.
Юрий Московский
