Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Потребностью всех государств стала необходимость осознания практической взаимосвязи между национальной безопасностью, экологией и модернизацией...Назад
Профессор МГИМО Алексей Подберезкин: Потребностью всех государств стала необходимость осознания практической взаимосвязи между национальной безопасностью, экологией и модернизацией...
Взаимосвязь проблем безопасности, экологии и модернизации
Основополагающими категориями в политике являются категории "друг" и "враг"[1].
К. Шмитт
Прекращение же биполярного противостояния... усложнило внутренние процессы и поставило на повестку дня вопрос о новой самоидентификации[2].
В начале XXI века острой потребностью для правящих кругов всех государств стала необходимость осознания практической взаимосвязи между национальной безопасностью, экологией и модернизацией. Формально эта взаимосвязь признавалась на самом высоком уровне. Так, на саммите АТЭС в Гонолулу, прошедшем в ноябре 2011 года, Вашингтон предложил сосредоточиться на мерах по продвижению "зеленой экономики". Смысл выдвинутой американской стороной программы заключался в повышении конкурентоспособности экологически чистых товаров, за счет введения для них дополнительных преференций. Но, как стало известно "РГ", эти идеи встретили противодействие со стороны развивающихся стран, где посчитали чрезмерными темпы реализации проекта. Позже Лавров кратко объяснил суть разногласий: "Сначала надо договориться, что представляют собой экологически чистые товары и услуги". В то же время министр подтвердил готовность развивать "зеленую"" тему и во время российского председательства[3].
На практике же существует реальное отставание именно в осознании глубокой взаимосвязи между международной безопасностью, решением экологических проблем и новым этапом модернизационных усилий государств, стремящихся догнать развитые страны. "Национальная специфика" России в этой взаимосвязи выражается особенно ярко. И с точки зрения экономической эффективности, и с точки зрения политических приоритетов. Что отражается практически на отсутствии мотивации у элиты и бизнеса не только в модернизации и обеспечения экологических условий существования, но и в обеспечении национальной безопасности. Налицо - системное игнорирование в своем большинстве элитой этой взаимосвязи и отсутствие мотивации для решения этих проблем. Как справедливо отметил один эксперт, "... барьерами, сдерживающими развитие энергосбережения и энергоэффективности в стране, являются недостаток мотивации, недостаток информации, недостаток опыта финансирования проектов, недостаток организации и координации"[4].
Применительно к современной России это означает отсутствие строгой и системной стратегии развития, вытекающей из системы взглядов элиты и общества, т.е. идеологии устойчивого развития. Именно это отметил один из рецензентов вышедший осенью 2011 года моей книги "Национальный человеческий капиталъ" (т. 3): "Будущее России зависит от идеологии...>>[5]
Именно идеологическая система может поставить в один ряд с точки зрения приоритетности вопросы безопасности и экологии. Как справедливо заметил Н.Н. Клюев, "Обостряющиеся глобальные проблемы выдвинули вопросы безопасности (во всех ее аспектах) в число важнейших задач современной науки. Экологическая безопасность сегодня является (точнее - должна являться) неотъемлемой составной частью национальной безопасности. Последняя, в свою очередь, складывается из безопасности регионов страны. Отсюда очевидна своевременность научного поиска, направленного на разработку научных основ обеспечения экологической безопасности на глобальном, национальном и региональном уровнях.
В обстановке острейшего социально-экономического кризиса в современной России утрачивается контроль за ее экологическим и экономическим будущим. И причина здесь в прежде всего в полнейшем отсутствии идеологии национального развития и, как следствие, стратегии развития нации и государства, т.е. целеполагания, стратегического прогнозирования и планирования. Как справедливо замечает Я. Гилинский, "Все развитые страны имеют свой технологический прогноз для своей страны и для мира в целом. У нас ничего такого нет. У нас нет руля, мы не проектируем будущего. Для корабля, у которого нет порта следования, не может быть попутного ветра. У нас царит, если можно так выразиться, диктатура бухгалтеров - все сводится к тому, как освоить деньги, как "распилить" бюджет. Нужно определить цели и приоритеты - какие отрасли нам нужно развивать, где мы хотим быть первыми...>>
Мы уже упустили пятый технологический уклад, считает Георгий Малинецкий. "Это компьютеры, химия, Интернет и так далее. Если сейчас построить завод по производству мобильных телефонов, он прогорит, он не нужен. В России 180 миллионов мобильных телефонов, и все они произведены за рубежом. Шестой технологический уклад будет основываться на биотехнологиях, нанотехнологиях, робототехнике, технологиях виртуальной реальности. Сейчас определяется, какие страны будут лидерами... У России очень мало времени. Наша задача - вскочить в последний вагон уходящего поезда. Иначе с большой вероятностью нас не будет... Чтобы была модернизация, а не ее имитация, нужно четко определить, что мы хотим быть, а не казаться. Государство должно взять на себя целеполагающие, проектирующие будущее функции"[6].
России нужна не просто долгосрочная стратегия, а долгосрочная стратегия устойчивого развития, в которой экологические факторы являются неотъемлемой частью всей системы развития, ее определяющими характеристиками.
Экологические проблемы - это отнюдь не нечто внешнее по отношению к социально-экономической сфере. Они - плоть от плоти национальной и даже мировой экономики (учитывая экологическую взаимосвязанность мира). Пренебрегая экологическими требованиями, мы легко попадаем в порочный круг, хорошо знакомый странам, отставшим в развитии, когда леса вырубаются, чтобы выжить. А выжить, уничтожив среду обитания, нельзя, в лучшем случае приходится "прозябать""[7].
Для того, чтобы в конечном счете появилась общечеловеческая стратегия развития изначально необходимо создать дипломатию устойчивого развития, которая не только четко выделяла бы приоритетность общемировых, человеческих интересов над национальными и иными - военно-политическими, экономическими, финансовыми, но и стала бы реально действующим механизмом реализации такой стратегии. Рейтинг отдельных видов деятельности для достижения устойчивости (по опросу ведущих западных компаний)[8]
Это подтверждает Экологическая доктрина России, принятая 31 августа 2002 года, где, в частности, говорится: "Современный экологический кризис ставит под угрозу возможность устойчивого развития человеческой цивилизации. Дальнейшая деградация природных систем ведет к дестабилизации биосферы, утрате ее целостности и способности поддерживать качества окружающей среды, необходимые для жизни. Преодоление кризиса возможно только на основе формирования нового типа взаимоотношений человека и природы, исключающих возможность разрушения и деградации природной среды"[9].
Кстати, этот фундаментальный вывод сформулирован в рядовом распоряжении Правительства, и не в Указе Президента РФ или даже Постановлении Правительства, что изначально делает этот документ второстепенным и малозначимым, создает у власти ощущение необязательности его выполнения.
Таким образом основная трудность - абстрактность понимания этой практической потребности. Правящие элиты привыкли решать острые и насущные задачи - кризисы, выборы, политическую борьбу и т.д. Им некогда задумываться о стратегических вопросах. Человеческий фактор должен быть тотально определяющим. Ведь именно повышение благосостояния, уровня и качества жизни наших граждан - конечная цель всех модернизационных и инновационных процессов. Простой пример: Потенциал альтернативных, возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в Российской Федерации чрезвычайно велик. Экономический потенциал использования ВИЭ равен 270 млн. тонн условного топлива в год, что соответствует более 25% от годового энергопотребления. Однако вклад в энергобаланс России альтернативных источников энергии - геотермальных вод, приливных течений, ветра, солнца и т.д. - очень мал, масштабы и темпы их освоения у нас в стране отстают от зарубежных и не отведают потребностям экономики[10].
Эту взаимосвязь между приоритетами экологической безопасности и модернизации в России признают как на формальном политическом уровне, так и на уровне научном. Но отсутствие реальной стратегии национального развития, а в широком понимании, - идеологии устойчивого развития, делает практически невозможной разработку модернизационных планов, в основе которых лежат экологические приоритеты. Нужно переосмыслить стратегическую взаимосвязь между проблемами безопасности, модернизации и экологии. Как, например, писал академик А.В. Торкунов в 2009 году, "Перед Россией стоит задача всесторонней модернизации, которая во многом будет определять ее место в посткризисном мире. Для ее осуществления необходимы не только новые проекты, финансовая, техническая и научная база, но и создание целеполагающих мотиваций у всех слоев российского общества, формирование атмосферы созидания"[11]. "Целеполагающие мотивации" у нынешней элиты и бизнеса отсутствуют. Как и "атмосфера созидания". Их заменяет жажда наживы и "идеология" постоянного роста потребления, сформированная несколько десятилетий назад на Западе. При таком подходе невозможно говорить в принципе о стратегии долгосрочного устойчивого развития. Это свидетельствует прежде всего о том, что российская элита неадекватно оценивает ситуацию в мире и место России. А ведь именно адекватные действия начинаются с адекватного анализа. Как заметил А. Торкунов, "Одно из определяющих условий модернизационного рывка - адекватная оценка современной ситуации, базирующаяся на фундаментальных знаниях о мире, России, о нашей истории и нашем настоящем. Очевидно, что обозначилась задача формирования такого типа социально-исторического знания, которое бы с полной мерой ответственности перед будущим России отражало ее богатейший и очень разный исторический опыт, российские цивилизационные и гуманитарные ценности и национальные интересы"[12].
Человеку необходима достойная и безопасная жизнь сегодня, в настоящем, а не в отдаленном будущем. А это не в последнюю очередь зависит от состояния среды обитания. Причем я имею в виду не только наличие чистой воды и воздуха, но и продовольственную безопасность, возможность приобрести качественные лекарства, отдыха... Словом, все то, что обеспечивает человеку нормальную здоровую физическую и духовную жизнь. Это и есть настоящая стратегия развития, которая отсутствует в сегодняшней России. А что же есть? Один из ответов дает С. Белковский: "Я считаю, основной итог года в России - окончательная кристаллизация курса нынешней власти в России. Это завершение формирования портрета путинской России. Это курс на евразийскую Нигерию"...[13]
Важно подчеркнуть, что предпринятые в 2011 году попытки "скорректировать" провалившуюся "Стратегию-2020", ни к чему не привели прежде всего потому, что руководили этим процессом те же люди, которые последние годы упорствовали в своих либеральных начинаниях. Как свидетельствует участник этого процесса С. Кимельман, "... необходимость обновления Стратегии-2020 ни у кого не вызывает сомнения, так как в действующей стратегии (принятой в 2008 году) отсутствует идеологический стержень и экономическая модель развития страны. Нет в ней ни анализа истинного состояния экономики, ни выводов из этого анализа, ни конкретных целей и натуральных показателей, на достижение которые нацелена стратегия, ни механизмов практической реализации заявленных целевых установок"[14].
К сожалению, результат работы экспертов оказался тот же, что и в марте 2008 года. Ни идеологии национального устойчивого развития, ни прогноза, ни планирования так и не появилось. Ответ на это дает все тот же С. Кимельман, цитируя афоризм Мишеля Монтеня: "Не достигнув желаемого, они сделали вид, что желали достигнутого".
Наиболее яркие примеры растущей взаимосвязи безопасности и экологии, с одной стороны, и формирования и экологической дипломатии, с другой, - это аварии на Чернобыльской и Фукусимской АЭС. "Фукусиму" и Чернобыль прежде всего объединяет их масштаб и значение для электроснабжения государства. Так, ЧАЭС на момент аварии обеспечивала около 10% всей электроэнергии в Украинской ССР. "Фукусима-1" и "Фукусима-2", расположенные на расстоянии 8 км друг от друга, объединяют 10 энергоблоков и входят в число 25 крупнейших современных АЭС. Мощность вырабатываемой электроэнергии на японском объекте на сегодня почти в 2,5 раза выше, чем на советском, - 9000 мВт против 3800 мВт. При этом обе станции практически ровесники: "Фукусима" функционирует с 1971 года, ЧАЭС была запущена в 1977 году. Таким образом, японская АЭС эксплуатируется уже 40 лет, в то время как советская станция до катастрофы проработала лишь 9 лет[15]. Масштаб катастроф, их последствия, безусловно, имеет глобальный характер, а уровень международного сотрудничества - очевидно не соответствовал масштабу угроз. И в первом, и во втором случае национальные власти не спешили прибегнуть к международной помощи, правильно оценить масштаб угроз и своевременно информировать собственную и международную общественность.
Катастрофическими в обоих случаях оказались и последствия как для государств, так и их ближних и дальних соседей. Сегодня никто точно не может определить их масштабы, но складывается впечатление, что реальная картина замалчивается.
Не вполне соответствует этому пониманию взаимосвязи безопасности, модернизации и экологии, и национальные цели экологической политики, которые, в частности, в экологической доктрине России сформулированы следующим образом:
"Стратегическая цель, задачи и принципы государственной политики в области экологии:
Стратегической целью государственной политики в области экологии является сохранение природных систем, поддержание их целостности и жизнеобеспечивающих функций для устойчивого развития общества, повышения качества жизни, улучшения здоровья населения и демографической ситуации, обеспечения экологической безопасности страны"[16].
С первого взгляда, вроде бы, все правильно: говорится о взаимосвязи между сохранением экологических систем и устойчивым развитием. Но, во-первых, нет обязательности учета создания стратегии национального развития и ее экологической составляющей. Экология и ее доктрина выступают как бы одним из условий, причем не обязательных. Во-вторых, нет понимания взаимосвязи международной безопасности, стратегии национального развития и экологии.
Соответственно в экологической доктрине господствует декларативность, фактически отрицающая конкретные меры по обеспечению взаимосвязи национального развития и экологической безопасности. Так, в доктрине перечисляются следующие меры:
"Для этого необходимы:
- сохранение и восстановление природных систем, их биологического разнообразия и способности к саморегуляции как необходимого условия существования человеческого общества;
- обеспечение рационального природопользования и равноправного доступа к природным ресурсам ныне живущих и будущих поколений людей;
- обеспечение благоприятного состояния окружающей среды как необходимого условия улучшения качества жизни и здоровья населения".
На этих примерах видно, что, как минимум, необходимо сотрудничество в таких областях, как:
- оперативное и полное предоставление информации;
- формирование совместных ресурсов для борьбы с катастрофами такого масштаба;
- разработка универсальных мер по предотвращению техногенных катастроф;
- совместная деятельность по ликвидации глобальных последствий таких катастроф"[17].
Другая область, требующая международного сотрудничества, это контроль за космическим мусором и использованием околоземного космического пространства. В частности, ИСЗ, использующими ядерные энергетические установки. Сегодня на околоземных орбитах находятся тысячи фрагментов, в т.ч. крайне опасных для всех граждан Земли.
В обществе - несомненно. На уровне государства - в значительной степени. А вот в бизнесе - не вполне. Так, государство во время кризиса направило значительные субсидии на поддержку промышленных (главным образом, металлургических) предприятий, с тем чтобы они могли завершить технологическое перевооружение. Причем эти средства должны были быть израсходованы не только на повышение конкурентоспособности изготовляемой продукции, но и на обеспечение экологической безопасности. Особенно в моногородах, где расположены многие предприятия.
Однако не все предприятия рационально расходовали выделенные на модернизацию средства. Руководство целого ряда заводов - и в том числе заводов вполне успешных, стабильных, даже высокорентабельных - по укоренившейся привычке решение проблем окружающей среды, в которой работают и живут их сотрудники, оставило "на потом". Другими словами, действующее экологическое законодательство в очередной раз выведено за скобки производственной деятельности".
Начало XXI века ставит перед человечеством в целом и перед нашей страной в частности совершенно новые подчас невиданные задачи. К числу подобных задач относится экологическая ситуация во всем мире, которая постоянно продолжает ухудшаться. И не только на Земле, но и в космосе, где находится более 15 тысяч объектов искусственного происхождения, из которых менее 1 тысячи - исправные аппараты[18].
Основной причиной обострения экологических проблем является техногенная деятельность людей. Научно-технические достижения, с одной стороны, являются предметом гордости человечества. Важными шагами стали освоение атомной энергии, покорение космоса. Однако стало понятно, что мощные силы, полученные благодаря развитию науки и техники, зачастую негативно сказываются на экологической ситуации в мире. Нашу планету покрывают зоны экологического бедствия. Резкое увеличение численности населения в ХХ веке привело к усилению давления на окружающую природную среду.
Потребительское отношение человечества к природе и ресурсам наносит огромный вред экологической ситуации в мире. Обогащение определенных предпринимательских кругов по-прежнему осуществляется за счет природы без должного учета последствий для естественной среды проживания людей. Духовно-нравственной основой появления глобальных проблем современности можно считать широкое распространение идеологии потребительства. В настоящее время человек все в большей и большей степени попадает в зависимость от многообразия вещей. Каждое удовлетворение определенной потребности рождает у человека новую потребность. Таким образом, это превращается в бесконечный круг.
В настоящее время человечество начинает понимать, что кризис и его губительные последствия становится все более реальным. Мы все чаще становимся свидетелями таких явлений и процессов, как стихийные аномалии в виде наводнений, засух, пожаров, температурных колебаний, ураганов и других подобных явлений; сокращение площадей, занимаемых лесами, снижение плодородия почв, сокращение биоразнообразия; сокращение жизненно важных природных ресурсов, необходимых для общества, по многим позициям, изменение некоторых географических показателей, таких как озоновый слой, газовый состав атмосферы, радиационное загрязнение и т. п. Такие проблемы, как изменение климата, кислотные дожди, загрязнение океанов, рек, пресноводных водоемов, гибель тропических лесов, отчуждение огромных территории в результате промышленных аварий приобретают первостепенную важность для всех людей на Земле.
Обострение экологических проблем поставило под вопрос безопасность и само существование человеческого общества, а также его способность адекватно реагировать на возникшие угрозы и вызовы. Дж. Мартин, говоря об экологической ситуации в мире, отмечал, что "сегодня нам легче уничтожить нашу планету, чем ликвидировать нанесенный ей ущерб".
Экологические проблемы в настоящее время являются одними из центральных тем в деятельности ООН и системы её учреждений, занимают важное место в повестке наиболее влиятельных международных форумов, например таких как "Группы восьми", в работе целого ряда негосударственных акторов, начиная экологическими организациями и заканчивая ведущими ТНК, в том числе из сферы ТЭК, которые, как это ни парадоксально, могут в конечном счете оказаться основными правообладателями технологий и патентов "зеленой" экономики будущего.
Важно подчеркнуть, что процесс осознания экологических проблем и формирования модернизационной политики может идти в России, как, впрочем, и в любой другой стране, но двум разнонаправленным векторам[19].
Это может быть либо вектор глобализации, отказа от национальных интересов и системы национальных ценностей, когда экологическая и модернизационная политика становятся "слепком", копией аналогичных действий развитых стран. Нередко в ущерб национальным интересам и собственно экологической безопасности России. В полной мере это относится к варварскому использованию природных ресурсов страны - прежде всего углеводородных, - но также атмосферы, лесов, воды и т.д.
Другой вектор - укрепление национального суверенитета и, как следствия формирование национальной экологической и модернизационной политики. Этот вектор укрепился не только в результате необходимости принятия национальных антикризисных мер в период 2008-2011 годов, но и в результате общего изменения соотношения сил в мире и роста понимания опасностей, которые несет глобализация. Прежде всего в социально-политической области, а также с точки зрения угрозы национальной идентичности. Не случайно именно в этот период резко вырос интерес к истории и культурному наследию государств во всем мире, стремлению понять взаимосвязь нынешних социально-политических процессов с историко-культурной традицией. Академик А. Торкунов, например, в этой связи писал: "Огромную стимулирующую роль в формировании у московской правящей элиты новой государственной идентичности и собственной внешнеполитической философии сыграло крушение Византийской империи. Царское достоинство византийского императора стало восприниматься как естественное наследство московского великого князя. А такое достоинство не предполагало над собой никакого сюзеренитета"[20].
К сожалению, правящая элита России не вполне адекватно реагирует на экологические вызовы. Это выражается, в частности, в очевидно недостаточном финансировании, которое несопоставимо ни с расходами развитых стран, ни другими статьями федерального и региональных бюджетов. Так, в проекте федерального бюджета РФ на 2010 год, который был опубликован осенью 2009 года, совокупные расходы бюджета росли год к году незначительно - на уровне 27 млрд руб. Что в условиях кризиса объяснимо. Но разбивка расходов на основные статьи выявляет существенные перекосы бюджетной политики. На национальную оборону, безопасность и правоохранительную деятельность бюджет в 2010 году должен был расходовать примерно на 100 млрд руб. больше, чем в 2009-м (около 2,6 трлн руб.) Но в культуру, здравоохранение, образование и социальную политику приток бюджетных средств должен был сократиться почти на 130 млрд руб. Бюджетное финансирование жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ) тоже сокращалось в течение года - примерно на 93 млрд руб., и это происходило на фоне постоянного роста коммунальных тарифов.
В 2011 году тенденции сохраняются те же. Проектируя бюджет-2011, Минфин планировал в течение трех лет - с 2011 по 2013 год - увеличить расходы на национальную оборону, безопасность и правоохранительную деятельность почти на 900 млрд руб. Бюджетное финансирование ЖКХ должно сократиться за три года на 145 млрд руб. Расходы на охрану окружающей среды, о которой в последнее время стало модным рассуждать с политических трибун, вырастут за три года лишь на 3,5 млрд руб. до 17 млрд руб. Финансирование культуры, здравоохранения, образования и социальной политики вырастет примерно на 200 млрд руб. При этом в 2011 году расходы на социальную политику, например, должны сократиться на 376 млрд руб. по сравнению с 2010-м[21].
Цель данной работы заключается в попытке анализировать одну из наиболее острых глобальных проблем стоящих перед всем человечеством - проблему взаимодействия, взаимоотношения природы и человека - экологический кризис, а также в рассмотрении роли философии в решение данной проблемы.
____________
[1] Правовая мысль: антология / автор.-сост. В.П. Малахов. М.: Екатеринбург, 2003. С. 243.
[2] Россия: стратегия для нового мира. Сборник докладов Международного дискуссионного клуба "Валдай" / под ред. С.А. Карагановва. М.: ВШЭ, 2011. С. 5.
[3] Шестаков Е. Вернулись на Гавайи // Российская газета. 2011. 14 ноября. С. 2.
[4] Лелюшкин Н. Запрограммированная бессистемность // Независимая газета. НГ-энергия. 2011. 11 октября. С. 1.
[5] Мельник Н. Чтение с карандашом // Независимая газета. 2011. 3 ноября. С. 7.
[14] Кимельман С. Как я провёл этим годом, пытаясь активно участвовать в экспертной группе по обновлению "Стратегии-2020" / Эл. ресурс Viperson. 2011. 26 ноября / www.viperson.ru
[15] Осипов И., Левин М. Фукусима не Чернобыль? 16 марта 2011 г. / Форбс. http://www.forbes.ru/nocle/64883
[16] Экологическая доктрина Российской Федерации (Одобрена распоряжением Правительства РФ от 31 августа 2002 г. N 1225-р).
[17] Экологическая доктрина Российской Федерации (Одобрена распоряжением Правительства РФ от 31 августа 2002 г. N 1225-р).
[18] Степнов А. Американцы сосчитали орбитальный мусор // Известия. 2011. 5 сентября. С. 1.
[19] После кризиса 2008-2011 годов противоречивость этих двух векторов стала вновь предметом острых дискуссий. В частности, на Мировом политическом форуме в Ярославле, произошел в сентябре 2011 года под девизом "Современное государство в эпоху социального многообразия". На нем, в частности, президент Республики Корея Ли Мен бак заявил, что "стало невозможным, чтобы одна страна могла справиться с любой проблемой международного характера".
[20] Торкунов А. От Третьего Рима к мировому городу. Торкунов А.В. По дороге к будущему / А.В. Торкунов ред.-сост. А.В. Мальгин, А.Л. Чечевишников. М.: Аспект-Пресс. С. 229.
[21] Башкатова А. Брешь в бюджете пробили не пенсионеры // Независимая газета. 2011. 5 сентября. С. 4.
