В журнале "Новое время" N 3 1990 г. была опубликована статья за подписью Андрея Власенко и Владимира Разуваева о деятельности депутата IV Государственной Думы, члена ЦК РСДРП(б) Малиновского Романа Вацлавича, оказавшегося платным осведомителем Охранного Отделения. Не споря по основным фактам изложенным в статье, готов поспорить по выводам, сделанным автором.
Из текста статьи следует, что Малиновский, дескать, принес партии большевиков гораздо больше вреда, чем пользы.
Какими фактами это подтверждается:
- увеличением его оклада со 100 до 700 рублей;
- 57 написанными им до 1912 года донесениями;
- арестом нескольких подпольных большевистских групп в Москве и одной в Туле, в чем обвиняется в основном Малиновский;
- участием его в расколе российской социал-демократии;
- наконец, самим фактом его расстрела 7 ноября 1918 года.
Начнем с самого щепетильного вопроса - денежного.
Естественно, что услуги секретаря всероссийского правления Союза металлистов можно было оценить и в 100 рублей, а услуги еще и члена ЦК РСДРП(б), депутата Государственной Думы, "русского Бебеля" оцениваться должны были совершенно иначе, вне зависимости от ценности поставляемой информации. Кроме того в 1910 году он был начинающим агентом, хотя и имеющим некоторый опыт стукача-любителя, а к 1912 году его успели "натаскать" такие тузы охранки и асы своего дела как Заверзин, Мартынов, Иванов. Соответственно и платить должны были больше, хотя бы за "выслугу лет". Следует учесть и то, что иметь высокооплачиваемого агента из верхушки оппозиции было престижно самим руководителям службы безопасности. О ценности информации, благодаря которой якобы были взяты кружки в Москве и Туле, говорит сама сумма, выплаченная в этих случаях Роману Вацлавичу - 25-30 рублей за группу. За серьезные сведения платили в десятки и сотни раз больше - денег на это не жалели. О ценности же его донесений для охранки говорит сам Белецкий, и это отражено в статье "Нового времени" - о положении социал-демократической фракции в Думе он "знал куда лучше, чем его агент". То же самое наверняка можно сказать о других донесениях Малиновского. Тут в чем-то повторяется ситуация с Азефом, когда тот поставлял до 1907 года ненужную или устаревшую информацию, но она позволяла ему получать от полиции деньги и невмешательство в его дела. Обвинение в расколе социал-демократии, брошенное Малиновскому авторами, немного не по адресу. Его скорее можно было бросить Ульянову В.И. (Ленину), который начинал с 1900 года все делал для того, чтобы наиболее радикальная часть эсдеков, получившая впоследствии название "большевики" действовала отдельно от "умеренных" ("экономистов" и "меньшевиков"). Именно благодаря этому в 1917 году РСДРП(б), возглавляемая им, пришла к власти. Останься РСДРП единой - единоличной власти ей в крестьянской стране не видать, а ведь "вопрос о власти есть основной вопрос всякой революции". Так что обвинение это можно адресовать не только Малиновскому, но еще и Ульянову, Джугашвили, Петровскому и многим другим.
Сам же факт расстрела ничего не доказывает - в противном случае следовало бы признать, что осужденный человек всегда виновен.
Теперь посмотрим, что считал по вопросу о том, чего больше было в деятельности Малиновского - вреда или пользы - один из его близких товарищей по партии, считающий что "можно, ей-ей можно, с такими людьми построить рабочую партию (ПСС. Т. 48, с. 140).
В "Детской болезни левизны в коммунизме" он писал: "-.Малиновский как член Цека партии и Депутат Думы, должен был помогать нам ставить легальные еженедельные газеты, которые умели и при царизме вести борьбу против оппортунизма меньшевиков, проповедовать основы большевизма в надлежащем образом прикрытой форме.
Одной рукой отправляя на каторгу и на смерть десятки и десятки лучших деятелей большевизма, Малиновский должен был другой рукой помогать воспитанию десятков и десятков тысяч новых большевиков через легальную прессу" (ПСС, т. 41, с. 28-29). "От этого (провокаторства Малиновского - М.Ю.) охранка не выиграла бы так как наша партия от "Правды" и всего легального аппарата..." (из свидетельских показаний Ленина по делу Малиновского) (ПСС, т. 31, с. 354).
Теперь вспомним о периоде, когда большевикам удалось заполучить Малиновского. 1910 год. Революцией и не пахнет. Партия в глубочайшем кризисе. Рабочие в нее не идут. Интеллигенция шарахается от экстремизма. Число подписчиков у большевистских газет незначительно, соответственно нет и должного влияния. Появление Малиновского усилило влияние партии в Союзе металлистов, благодаря ему партия победила на выборах в Москве от сословия рабочих, а это дало повод бросить упрек социал-демократам Германии, что они своими денежными субсидиями поддерживают ликвидаторов (т.е. меньшевиков), несмотря на то, что от Москвы избрали депутата-большевика, и, значит, их влияние в рабочем классе России гораздо сильнее. Через некоторое время субсидии были предоставлены и большевикам.
А о том, какое было положение с деньгами в этот период у большевистской фракции социал-демократии говорят хотя бы письма Ленина, в которых он призывает экономить каждую копейку. Наконец, Малиновский совместно с Джугашвили-Сталиным добился увеличения вдвое тиража "Правды" и этим спас газету от краха. В то время когда стоял "вой всеобщий - людей нет" (ПСС, т. 48, с. 172) Малиновский был незаменим со своими способностями оратора-трибуна и организатора.
Оказывал он услуги и после ухода с политической сцены. Правда в этом заслуга не его. Случай с ним был использован в июле 1917 года для дискредитации Родзянко. Ведь "Джунковский еще 22 апреля 1914 года сказал Родзянко, что Малиновский провокатор, но взял с Родзянко честное слово (!!!) никому об этом не говорить. И наша партия и все общество, среди коих провокатор Малиновский продолжает вращаться, остаются в заблуждении... ибо Родзянко дал "честное слово" охраннику не выдавать провокатора. И это можно терпеть и Родзянко можно считать не преступником?" (ПСС, т. 31, с. 369).
О том, что эти обвинения были по сути своей демагогией говорит хотя бы то, что человек, обвиненный в провокаторстве, а все меньшевистские газеты были полны в мае-июне 1914 года всевозможных слухов об этом, автоматически переставал пользоваться доверием "общества" и становился прокаженным, даже если слухи и не подтверждались -такова психология российского освободительного движения.
Да и вращение Малиновского в среде общества было недолгим сославшись на нервное переутомление он отошел от дел и от общения с бывшими товарищами.
Даже после своей смерти Малиновский был примером того, как надо использовать людей в революционной работе (см. ту же "Детскую болезнь левизны...").
Так что пользы Малиновский принес партии большевиков в тот период несравнимо больше, чем ущерба.
А знал ли Ульянов или его окружение, что Малиновский был агентом полиции? Я все более склоняюсь к мысли, что очень узкому кругу это было известно. Психология тогдашних "неформалов от политики" была точно такой же, как и части нынешних. Во имя Движения, достижения своих Целей и пользы своего Дела можно и нужно не считаться ни с чем. В 1900 году Ленин в работе "Насущные задачи нашего движения писал: "Социал-демократ не связывает себе рук, не суживает своей деятельности одним каким-нибудь заранее придуманным планом или приемом политической борьбы, - он признает все средства борьбы, лишь бы они соответствовали наличным силам партии и давали возможность достигать наибольших результатов достижимых при данных условиях (ПСС, т. 4, с. 376).
В более поздний период он писал буквально следующее: "Наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата (ПСС, т. 41, с. 309).
Или "Нравственность это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества" (ПСС, т. 41, с. 311).
Можно в качестве примера привести и известную цитату Маркса: "В политике ради известной цели можно заключить союз даже с самим чертом, - нужно быть только уверенным, что ты проведешь черта, а не черт тебя" (ПСС, т. 8, с. 410). Люди подобного склада не боялись запачкаться в грязи, если это должно было послужить по их мнению интересам Революции. Достаточно вспомнить пример, приводимый И.В.Сталиным, когда в 1922 году Политбюро РСДРП(б) накануне Генуэзской конференции, встав перед выбором -или "идти в кабалу капиталистам" из-за займов или ввести продажу водки государством - дружно проголосовали за последнее. На этом заседании присутствовал и Ленин. Так что теоретически политическое руководство партии вполне могло знать о "двойной игре" Малиновского и не быть этим шокировано.
Это доказывается хотя бы тем, что большевики упорно отказывались от серьезного расследования обстоятельств бегства Малиновского. Письмо от 25 мая 1914 года Ленина Петровскому похоже на указание как надо представлять дело Малиновского рабочим и товарищам по партии в России. "Исключать не надо. Устранился сам. Осужден. Политическое самоубийство" (ПСС, т. 48, с. 294). То, что в письмах Инессе Арманд он не пишет и не намекает никак на истинное положение дел объясняется тем, что, во-первых, Арманд хоть и была верной подругой, но не могла, да и не должна была знать абсолютно все интриги политиков, а, во-вторых, почте доверять все же было нельзя, как и вообще бумаге.
Любопытно заявление Ленина на разбирательстве по делу Малиновского в мае 1917 года. "Оба эти органа ("Правду" и легальный аппарат партии - М.Ю.) провокатор должен был охранять, что бы оправдать себя перед нами". В этой фразе Ульянова возможно и есть невольное признание зачем надо было Малиновскому служить в полиции. Для охраны "Правды" и легального аппарата партии. После бегства Малиновского и "Правда" и аппарат были разгромлены. Возможно, если бы он остался, полиция и не тронула бы их, даже в военное время (хотя это маловероятно).
Суд над самим Малиновским тоже крайне любопытен. Ведь речь Крыленко заранее задавала суду установку на причину приезда бывшего члена ЦК. Эти причины были названы "психологическими". Молчание Малиновского можно объяснить тем, что он не верил, что его все-таки расстреляют. Даже в самом аресте Малиновского много загадочного. Ведь он четыре (!) дня добивался ареста и лишь на пятый день просьба была удовлетворена. Ему как бы давали возможность одуматься и уехать. Но... долго так продолжаться не могло, да и круг посвященных в это дело был очень узок. По этой причине секретарь петроградского комитета Гессен, арестовал Романа, ну а раз "провокатор" арестован, то его надо судить и расстрелять. Ведь законы революционного мира были строги. Если уж и сейчас в случае доказательства связи верхушки революционеров с полицией остатки доверия к ней (к "верхушке", конечно) будут подорваны, то что говорить о 1918 годе. Поэтому даже незначительные контакты надо было скрывать любой ценой, тем более, что над Малиновским висело обвинение в пособничестве аресту нескольких революционных групп. Следовательно, если о его связях с охранкой было известно руководству большевиков, то арест людей должен лежать и на их совести. И попробуй докажи, что надо было пожертвовать несколькими "учениками" (по выражению Сталина), чтобы сохранить "мастера" и само дело. А тем более, что арестованные особо и не страдали - несколько лет ссылки и высылки это не смертная казнь, а на каторгу вряд ли вообще кого-то отправили. Да и условия царской каторги, если верить Солженицыну были не очень тяжелы. Зато из арестованных получились бы непримиримые борцы с самодержавием.
Отказ Ленина встретиться с Романом Вацлавичем может говорить о том, что ему была неприятна эта встреча с человеком, не оправдавшим его доверия. Но скорее Ленин не хотел встречаться с человеком, который должен был погибнуть для пользы Революции абсолютно без вины. Ленин тоже был человеком и ему была тяжела такая встреча (Сомневаемся - "Община").
В деле Малиновского есть несколько интересных деталей.
Сам факт его привлечения к большевистской партии и последующая история с выборами в Думу (когда избирали фиктивного рабочего, рецидивиста имеющего четыре судимости, из них три за кражу со взломом, а руководство РСДРП(б) упорно твердило, что Малиновский и есть самый настоящий рабочий) показывает острую нехватку людей в партии, да еще людей именно из рабочей среды, имеющих такие выгодные детали в биографии, как служба в лейб-гвардии Измайловском полку. И не было в распоряжении партии ни проверенных подпольщиков (а это в частности утверждают авторы статьи), ни сильного влияния в рабочей среде. "Правду" читали в 1912 году 30 тысяч человек и это считалось по утверждению Ленина большим делом.
Интересно и то, что Малиновский долгое время работал совместно со Сталиным, которого ряд исследователей считают связанным с охранкой. Отличными были отношения с Л.Б.Каменевым, который был связан с масонскими ложами. Так что в этом деле очень много темных и неисследованных сторон.
А в 1915 году, когда встал вновь вопрос об объединении с меньшевиками Ленин и РСДРП(б) в качестве одного из условий объединения потребовали признать дело "Малиновского, Икс и т.д." клеветническим или явиться представителям обвинения для объяснения, хотя заранее было понятно, что это условие неприемлемо (ПСС. т. 26,с. 127). Так Малиновский еще раз послужил для раскола социал-демократии России.
Так что наверное американский исследователь Дзияка все-таки прав, считая, что деятельность Малиновского в качестве агента охранки была известна некоторым большевикам еще до его разоблачения (причем не имея в виду Бухарина, утверждавшего еще тогда о провокаторской роли Романа), и что он справедливо думал о возвращении в политику в стране победившего пролетариата для победы которого он так много сделал за 1910-1914 гг. но... он не учел того, что признать даже опосредованные связи с полицией не мог никто. А даже помилование было бы таким признанием. Конец известен - через две недели после ареста Роман Вацлавич Малиновский, честно служивший "делу революции" в России был расстрелян "за провокацию".
